И вот на дворе год 369 с момента Великого Исхода. Почти сотня лет прошла с окончания гражданской войны. Что изменилось за это время? Как живут современные эльфы?
В первую очередь взгляд Александра обратился на север…
Глава 54. Тусклая жемчужина
И вот на дворе середина четвёртого века с тех пор, как первые эльфийские колонисты высадились на берегах южного материка. Что изменилось за это время, и что сейчас представляет собой эльфийская цивилизация?
Ответить на этот вопрос было намного сложнее, чем всего сотню лет назад; если раньше империя была едина, то теперь тут и там появились разнообразные оттенки. Поэтому уклад жизни современных эльфов следовало описывать постепенно, перемещаясь от региона к региону.
Первым делом в глаза бросалось оживлённое северное побережье; много лет назад его называли жемчужным ожерельем Белого престола, с прекрасным алмазом посредине, столичным городом Наромом. И вот прошёл целый век. Эти места всё ещё были самыми густонаселёнными во всей империи, однако теперь у этого титула появился немного дурной запашок.
Если раньше в порту великого города всегда было пришвартовано несколько дюжин военных галеонов и кораблей дальнего плавания, то теперь на смену им пришла орава рыболовных суденышек. Примерно то же происходило и снаружи, — на пляже за его стенами высыхали, повернувши свои деревянные брюшки к палящему солнцу, тысячи уродливых лодочек.
Во время гражданской войны, когда на срединных равнинах бушевали кровопролитные баталии, побережье оказалось отрезано от своего основного источника продовольствия. Крестьяне строили осадные оружия; у них не было времени, чтобы собирать урожаи. Из-за этого великие города оказались в глубоком кризисе. Ещё сильнее он усугубился, когда тысячи эльфов, которые потеряли свои дома, увидели в них тихую гавань и устремились на поиски убежища. За неимением выбора, тогдашняя администрация стала всеми правдами и неправдами развивать рыболовное дело; в итоге, это судьбоносное решение изменило белокаменные город до неузнаваемости.
Его население выросло в несколько раз; прямо за белыми стенами протянулись душные, пахнущие рыбой трущобы. Они бежали от края до края горизонта. Провести перепись в них было невозможно, но даже самые скромные подсчёты называли шестизначные цифры; с высоты птичьего полёта нагромождения лачужек напоминали американские фавелы, только намного более примитивные. Казалось, что старый город, обозначенный великими белыми стенами, облепила огромная деревня. А сколько там было мусора! По грязным тропинкам таскали деревянные тележки, наполненные свежей рыбой. По местному подобию улиц бродили стаи диких кошек. Казалось, что стоит зарыться рукой хотя бы на пару сантиметров в грязь, и достанешь полную горсть рыбьих косточек.
Некоторые зажиточные обитатели трущоб и вовсе обустроили себе полноценные участки, на которых, за деревянными заборчиками, принимали грязевые ванны и пожирали рыбную труху свиньи… По утрам раздавалась пронзительная петушиная перекличка.
Александру всё это напоминало картинки, которые он видел в учебнике древней истории. После падения Рима бани великого города и поместья аристократов превратились в загоны для скота.
Благо, в Нароме всё было не так запущено, и старый город, который теперь превратился в акрополь, сохранял определённую чистоту.
Его жители с неодобрением смотрели на происходящее за стенами; среди них появилось целое движение, которое требовало избавиться от приживал, но центральное правительство и Белый престол просто не могли себе этого позволить; они опасались, что подобные меры приведут к народным волнениям, и уж чего-чего, а этого им было совсем не нужно. Как итог, трущобы с каждым годом только разрастались. В какой-то момент сама возможность избавиться от них оказалась под вопросом — особенно на фоне запущенной политической ситуации.
После преждевременной и загадочной смерти Мар II на белом престоле воцарился его сын, юноша шестнадцати лет; всегда опасно, когда на трон восходит молодой император. Обыкновенно, принцу нужно время на подготовку. Он должен собрать при дворе свою клику, найти союзников, возмужать и только после этого принять бразды правления. Если этого не происходит, и, хуже того, если успевает сформироваться регентский совет, все представители которого, по старой доброй традиции, пытаются прибрать в свои руки как можно больше власти, его Величество рискуют вырасти марионеткой…
И тогда большой вопрос, сможет ли суверен перевернуть игру; если он достаточно талантлив, у него есть на это определённые шансы. При дворе рассказывали басню о юной принцессе Эпохи Воюющих Царств, которой была уготована судьба покорной куклы в руках сильных мира сего, и которая, несмотря на это, стала верховным правителем своего государства. С тех незапамятных времён прошло уже столько лет и было написано столько пропаганды, что никто уж и не помнил, что этой принцессой была Наместница Мира.
К великому сожалению, Мар III было далеко до своего легендарного предка. Он был вялым и податливым эльфом, и когда верховных канцлер, казначей и союз генералов решили подписать такой невыгодный для единства империи Пакт, Император не имел на это решение ни малейшего влияния.
Юноша правил долго, больше девяноста лет, — он и сейчас был на престоле, — но этого просто не замечали. За период его правления Белый дворец превратился в пристанище заговорщиков и бюрократов. Разные фракции грызлись друг с другом, пытаясь оторвать больший кусочек некогда великой империи; они были словно крысы на тонущем корабле, которые стараются откусить побольше сыра, прежде чем его захватят солёные воды.
Немногим лучше было и в других городах, расположенных на побережье; в некоторых из них правили губернаторы, в других — местные советы. Иные из них могли похвастаться чистыми улочками, но не более того. Эльфийские пенсионеры, покачиваясь на деревянных креслах, с ностальгией вспоминали свою молодость, — когда одевались роскошно, и дороги были ровные, без кочек, и когда на улицах пахло цветами, а не отходами, и когда не нужно было платить криминальному авторитету, чтобы последний не спалил ночью твою лачужку… Ох, какие это были времена!
Так жили на побережье — среди тесных улочек, беспорядочно, под надзором всевозможных банд, жили не столько настоящим, сколько воспоминаниями о золотой эпохе…
Но вот камера медленно перемещается на запад; на смену затхлым городам и неотёсанным трущобам приходит совершенно другая местность; простираются широкие золотистые поля, пастбища и плантации, на которых, под надзором офицера в строгом наряде, в рейтузах, в белых перчатках и шляпе с пёрышком, рабочие целый день собирают урожай. Среди ухоженных долин мелькают роскошные поместья. Территории некоторых из них занимают десятки квадратных километров, на которых нет ни одного не там упавшего листочка. По утрамбованным дорогам разъезжают констебли. Всё ухоженно, чисто, чинно и благородно… Вот, ключевое слово — благородно. Ведь именно здесь, на этих землях, властвует голубая кровь — дворяне.
По итогам войны Дворянский союз получил плодородные территории на северо-западе континента. С тех пор прошло девяносто лет, и на этих просторах сформировался свой особый жизненный уклад…
Глава 55. Умеренный лоск
После своей победы — относительно — Дворянским союз оказался перед непростой задачей; они получили обширные земли, — теперь им нужно было построить на них администрацию, причём такую, которая могла бы обеспечить хорошие условия как для них самих, так и для представителей менее благородного сословия, чтобы они при первой же возможности не сбежали на побережье или на восток. И вот, целый век спустя, на западе образовалась своя особенная, уникальная культура.
Дворянский совет не распался, но изменился; на данный момент формой правления на западных равнинах была своеобразная «Дворянская республика». Представители благородного сословия учредили подобие парламента; сперва его состав был ригидным и состоял исключительно из глав семейств, носивших герцогский титул; затем, после реформы 321-го года, появилась низшая палата, которую наполнили бароны и графья.
