Впрочем, Мире не в первой было оставаться наедине со своими мыслями; если многовековая жизнь чему и научила некогда бойкую принцессу, которая мечтала покорить весь мир, так это терпению. В то время как во всём остальном мире намечался кризис, женщина дни напролёт восседала посреди своего тронного зала и разглядывала через тонкую прорезь, проделанную посредине потолка, голубые небеса.

Однажды во время такой медитации губы Миры пошевелились:

— Кто ты?.. — спросила она.

У подножия широкой лестницы стояла служанка; у неё были блестящие серебристые волосы и пустые глаза. Одета она была в платье горничной, из тех, что были особенно популярны в золотой век Белого Престола, во времена правления Мар I.

— Мой мастер желает предложить вам сделку, — проговорила девушка, Валерия, механическим голосом.

— Сделку? Занятно. И кто такой этот «мастер»?

— Аколипт, Демон Полуденного Сна.

— Демон?.. демон… — прошептала Мира, прикрыв глаза и как будто смакуя это слово; затем женщина опустила голову и спросила:

— В чём состоит эта сделка?

— Ваш народ находится под угрозой вымирания…

— Знаю, Ниро прожужжал мне про это все уши. Что ты предлагаешь?

— Мой мастер откроет пространственный портал, с помощью которого вы сможете вернуться на материальный пласт бытия.

— Вернуться! Звучит заманчиво. И что же твой мастер просит взамен?

— …Одолжение.

— И всё?

Валерия кивнула; Мира, в свою очередь, с минуту задумчиво разглядывала небесную высь.

— Я не люблю нести у себя на плечах ношу долга; мне было бы всё равно, но… В своё время Он пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти этот мир… Пусть. Я согласна, — заявила Мира своим обыкновенным голосом, который, однако, имел за собой неописуемый, торжественный вес, как и полагается слову великой императрицы. Валерия медленно кивнула и вытянула руку. На её белоснежной ладошке появился красный камушек. После этого девушка перечислила несколько правил, которые следует учитывать при перемещении: во-первых, на это способны только души Золотого предела и выше — остальных сразу унесёт назад; во-вторых, прочим душам нужно немедленно найти себе телесную оболочку; зелёная душа будет не в состоянии подавить душу носителя, и последний её просто выгонит. Золотая, в свою очередь, сможет временно взять его тело под собственный контроль… И так далее.

Мира внимательно слушала девушку, разглядывая красный камушек; наконец Валерия замолчала, наклонила голову и исчезла.

После этого Императрица вытянула палец, и за плотной дверью раздался пронзительный колокольный звон; тяжелые ворота приоткрылись, и в каменный зал вошли два гвардейца в сверкающей броне, которые тут же упали на колени.

— Передайте Ниро и Первому министру, что в ближайшее время я буду недоступна, — заявила Мира и цокнула красный камушек своим бело-розовым ноготком.

— Я отправляюсь в командировку…

…

…

…

В то время как на втором уровне Бездны ещё только собирались тревожные тучи, на южном континенте Мира Эльфов уже во всю бушевала страшная буря; приближался второй месяц войны между человеческим и эльфийским народами. Впрочем, называть происходящее войной было неправильно — намного точнее здесь подходило другое слово: резня.

Всего за несколько недель великая человеческая армия захватила семь провинций и подмяла под себя треть всего южного фронтира; только тогда эльфы оправились от потрясения. Федеральные силы наспех построили оборонительные рубежи вдоль опушки срединного леса и в срочном порядке отправили дипломатов на север и на запад, в Дворянскую республику.

Даже во времена великих потрясений, когда мир находится под угрозой полного уничтожения, что люди, что эльфы едва ли способны оставить свои внутренние распри; первое время Республиканский сенат и заговорщики и регенты, обитающие в роскошных залах Белого дворца города Нарома, настолько привыкшие шептаться друг у друга за спиной, что шёпот превратился для них в обыкновенный голос, не восприняли проблему всерьёз. Даже известие о том, что великий город «Намар» со всем своим населением был уничтожен, — трагедия, сравнимая с крахом Земсиса больше сотни лет назад, — только немного их потревожила, аки камушек, брошенный в озеро, разводы от которого постепенно сходят на нет…

Некоторые благородные сенаторы республики и вовсе предложили воспользоваться слабостью Федерации и захватить спорные восточные земли в провинции Мертан… Лишь когда публичное волнение достигло своего апогея, аристократы и Наром отправили на помощь Федерации несколько армий общей численностью в двадцать тысяч эльфов — жалкие силы, которые едва ли могли даже замедлить нашествие зелёного роя. Единственная причина, почему люди всё ещё не перешли рубикон и наводнили центральную долину была в том, что им нужно было время закрепиться, наладить снабжение и собрать новые силы; армия Лукреции никуда не торопилась. Женщина прекрасно понимала, что задача, которую она себе поставила — изгнание эльфов с южного материка, а, если потребуется, их полное истребление — не терпит спешки…

Отвечая на вопрос одного из своих генералов, она даже привела пример: что нужно сделать, чтобы очистить дом от вредителей? Можно сжечь его целиком, но в таком случае больше не будет дома, а можно выловить их постепенно, группами — это займёт больше времени, но зато всё останется на своём месте… Лукреция выбрала постепенный подход. Впрочем, слишком долго топтаться на месте она тоже не собиралась. Женщина намеревалась дождаться, когда восстановится мана её сестры, и снова повести свою армию в атаку. Эльфы этого не знали, но у них было всего две недели…

Меж тем в эльфийском обществе постепенно разгоралась тревога; в то время как правительство различных стран пыталось удержать ситуацию под контролем, всевозможные новостные издания наоборот, старательно подливали масло в огонь; определённую роль в нагнетании обстановки сыграли десятки тысяч обездоленных, которые бежали с разрушенного южного фронтира. Их истории ужасали; некоторые эльфы воспринимали рассказы о безумной человеческой жестокости как очередной повод сражаться за свои земли; другие же тратили все свои сбережения, чтобы нанять один из многих торговых, военных или даже рыболовных кораблей, которые держали путь через срединное море, через бури и грозы, к песчаному побережью, на котором возвышались стены великого города Нарука, настолько же древнего, насколько священного…

Много лет прошло с Великого Исхода, когда эльфийский народ оставил колыбельную своей цивилизации и устремился в море, в погоню за белой птицей; они нашли себе новый дом, и в то же время эльфы не забыли свою древнейшую родину. На её побережье всё ещё теплились редкие угольки цивилизации.

Тут и там притаились деревушки, в которых жили потомки тех немногих, кто решил не бежать с восточного континента несмотря на все беды, которые терзали его столетия тому назад. Некоторые поселения располагались даже в глубинах континента, на великой срединной равнине, на которой в древние времена велись кровопролитные войны между первыми эльфийскими государствами. Всё это были не более чем отблески былого величия. На данный момент население континента составляло едва ли одну десятую от своего пикового значения. Он напоминал призрак себя былого; вдоль и поперёк его покрывали руины древних городов, в которые то и дело наведывались расхитители гробниц. Редкие деревушки были похожи на поросли мха на старом, чёрством и мёртвом древе.

Впрочем, даже у него была единственная цветущая ветвь, на которой висел немного переспелый, но ещё сочный плод; на побережье, среди страшного запустения, как и много веков тому назад возвышались белые стены великого города Нарука. Он был похож на единственный фонарик в кромешной темноте. Ныне его население сократилось до немногим более сотни тысяч эльфы; едва ли треть его просторных каменных улиц оставалась заселённой. На многих из них свистел ветер и вихрилась пыль, и лишь дети, время от времени, пробирались на них, чтобы поиграть среди руин.