- Оставаться рядом. И помочь ей, если она все же попадет в беду. Большее вы сделать все равно не сможете... Даже если будете каждый день ругаться с ней насчет Ларса. Я же пообещаю, что мы поможем Триш, если наш сын как-то ей навредит. И заставим Ларса понести ответственность, если он сам не захочет это делать.

Слова Арин, произнесенные тихо, нараспев, словно колыбель, показались Бианке если не истиной, то мудростью, к которой стоит прислушаться.

И как только она позволила себе принять их - гора свалилась с плеч. Даже дышать, казалось, теперь стало легче. Ведь... Она так переживала из-за Триш! Постоянно думала, что замыслил Ларс, волновалась, о чем они с подругой говорят и что делают.

Но Арин была права: Биа никак не повлияет на ситуацию. Она лишь расточает столь ценные сейчас душевные силы.

Ведь... Как помочь человеку, который искренне верит, что не нуждается ни в какой помощи?

- Спасибо вам за совет, - сказала Бианка с искренней благодарностью, - вы... Вы мне все разъяснили, - она улыбнулась, - даже не знаю, как мне вас благодарить.

- О, здесь все очень просто! - отозвалась Арин весело, - сегодня мы отпразднуем возвращение сыновей. Весь Оплот соберется в крепости. Я бы очень хотела, чтобы и вы были там.

«Весь Оплот», - значило, что там будут и Ларс с Триш, и Гуннар. Сейчас Бианка и не знала, кого из них троих она меньше всего хотела бы видеть...

- Так и знайте, я не приму отказ! Очень-очень на вас обижусь, - прибавила Арин приторно-суровым тоном, когда заметила замешательство на лице Бианки.

- Я ужасно не хочу вас обижать, Арин.

- Тогда приходите на пир, - она поднялась и покровительственно положила руку на плечо Бианки, - я понимаю, что пока с этим местом и этим народом у вас связаны только плохие воспоминания... Но дайте ардам шанс. Они еще вас удивят.

- Вы так в этом уверенны?

Во взгляде Арин проявилась задумчивость, как когда человек вдруг заглядывает в свое далеко прошлое.

- Уверена. Когда-то я дала им шанс. И они удивили меня настолько, что я осталась с ними навсегда.

Бианке хотелось расспросить Арин об этом с первой же встречи. Как она оказалась здесь, кем была по происхождению? Она обмолвилась, что ей когда-то пришлось пережить нечто похожее, через что проходили Биа и Триш.

Но хозяйка Оплота явно собралась уходить, и Бианка не стала ее задерживать.

- Я передам Гуну, что вы согласились, - заявила Арин, отходя к двери, - он очень обрадуется.

- Обрадуется? - девушка невольно усмехнулась, - чему? Я же наверняка буду ругаться с ним весь вечер!

Арин хитровато прищурилась и качнула головой:

- Кажется, ему это даже нравится. Ему всегда нравились своенравные девушки.

Бианка нахмурилась и невольно выпрямилась. В смысле, нравятся?

В отличие от хозяйки Оплота, Биа не заметила, как зардели ее щеки.

- Дайте ему шанс все исправить. Обещаю, он это сумеет сделать.

И не дав Бии возможности ответить, Арин вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Осматривая внимательно широкоплечего, с крепким телом и квадратным лицом мужчину, едва умещавшегося в проходе в ее комнату, Бианка поймала себя на мысли, что сегодня у нее слишком много гостей.

Она толком не понимала, как к этому относится. С одной стороны на усталость от долгой, богатой на неприятности, дороги наложилось еще не утихшее волнение за Триш, однако с другой... Она чувствовала себя важной. И действительно больше гостьей, чем пленницей, хотя разум отказывался верить в столь резкую перемену ее положения.

Но следовало быть откровенной: к заложницам не приходят посетители. А такие важные особы, как сам хозяин Оплота - тем более.

- Я рад, что ты приняла приглашение моей супруги. Мы будем рады видеть тебя на пире, - в отличие от Арин, он обращался к Бианке на «ты». Поначалу это ее слегка коробило, но девушка заставила себя смириться.

В последнее время у нее все лучше получалось уступать там, где раздражающие мелочи, по сути, не играют большой роли и точно не стоят ссор.

В мыслях Биа еще не согласилась с Арин и не была уверена, что отправится на пир, но, видно, это уже решенный вопрос.

И он тоже встал в категорию незначительных уступок, на которые она готова пойти.

- Я... - Хенр задумался на секунду, подбирая слова.

Бианка ужасно напоминала ему Арин в молодости. Да еще и обстоятельства ее нахождения здесь перекликались с историей их с супругой знакомства. Единственная разница - Бианка была благородных кровей, и оттого казалась вдвое более гордой и своенравной. А видят предки, до сих пор эти земли не встречали женщины горделивее и своенравнее, чем его жена. Об этом, разумеется, никто не догадывался. Арин была мягкой снаружи и очень, очень твердой внутри. Как муж, он единственный знал ее настоящую. И как муж, он вынужден был нести свою ношу с покорностью и молчанием. А также выслушивать все нравоучения и причитания перед сном.

Арин наказала ему во чтобы то ни стало искупить вину перед несчастными девушками, ведь ее заявление: «Похищать людей и бесчинствовать - это у сыновей от тебя», - было вполне правдивым.

Хенр с ней согласился, как всегда решив, что так легче, чем спорить с любимой и доказывать, что основная часть ответственности лежит на сыновьях.

Но вот он стоял напротив этой девушки с внимательным серьезным взглядом, этой молодой копии его жены и ловил себя на мысли: он слишком стар, чтобы вынести схватку снова. Он и в прошлый раз не вынес, проиграл Арин в пух и прах, и она навсегда завладела его сердцем, чему, конечно же он был рад, но... Второго сердца у него не было.

Хенр повернул голову, украдкой заглядывая в коридор, чтобы увидеть стоявшего там Гуннара.

«Это вообще-то твоя битва, не моя», - подумал он.

Кажется, мысль четко отразилась во взгляде, и сын сумел ее прочитать. Но Гун не поспешил на помощь. Арин при нем наказала Хенру поговорить с Бианкой, и сейчас он лишь кивнул с усмешкой, как бы говоря: «Давай-давай. А то я скажу маме».

«И почему вечно все оборачивается тем, - подумал Хенр, - что виноват оказываюсь я?!».

Ард пришел к неутешительному выводу: видимо, такова участь всех отцов семейства.

- Я надеюсь, ты хорошо себя здесь чувствуешь... Если вдруг что-то понадобится... - предки, не мог ведь он просто сказать: «Прости, что мои сыновья такие идиоты»!

- Вы очень добры, - ответила Бианка вежливо, но холодно.

Она не ожидала, что ее тон окажется таким, но... Не рассыпаться же ей в благодарностях!

- И я обещаю обязательно разобраться с положением твоей спутницы... Я сделаю все, чтобы Триш вернулась к тебе.

- Боюсь, это не в ваших силах... Даже если она поселится здесь, то будет ходить к нему. Но ничего страшного. Если что-то случится - это будет на совести Триш и Ларса. И уж тогда я спрошу с обоих. Сейчас же мы оба бессильны, - когда она проговорила это вслух - еще яснее поняла, как права была Арин, и как хорошо, что она приняла этот совет.

Хенр чуть неуверенно кивнул. «Ей ничего не надо. Она все понимает. Предки! Ну и я-то здесь зачем?».

Ард представил свою жену, их ближайшую встречу. Первое, что она у него спросит это: «Ты извинился перед Бианкой?». И если он уйдет сейчас, то придется признать, что нет, не извинился. И тогда ему конец. Полный и бесповоротный.

- Мне... Очень жаль, что вам двоим пришлось проходить через все это, - заговорил он медленно, будто вспоминая выученную наизусть речь, - я бы хотел как-то искупить свою вину... Ты можешь переселиться к Ларсу, чтобы быть ближе к Триш, если так будет легче. Я распоряжусь.

Биа натянуто улыбнулась, на ее лице проявилось сочувствие. Хенр замер в надежде, что девушка все поняла и помилует его.

- Не волнуйтесь об этом. Лично вас и вашу супругу я ни в чем не виню и... Если встает выбор между жизнью с Ларсом или Гуннаром, я лучше выберу Гуннара.

Она вдруг смутилась от собственных слов. Это ведь прозвучало именно так, как она имела в виду?