И именно в этот момент, когда все могло перевернуться, когда в мире, чудилось, остались только они двое, прогремел оглушительнее грома возглас:

- Мои приветствия этому дому!

Бианка отпрыгнула от арда и в который раз с момента пробуждения налилась краской. Она оглянулась. В самом начале коридора, облокотившись о стену и сложив руки, стоял Ларс. Он хитро улыбался, а глаза его блестели.

Биа не нашла ничего лучше, чем сердито фыркнуть, оттолкнуть Гуна и спрятаться за дверью своей комнаты подальше от этого наглого и бесцеремонного варвара.

Когда она исчезла, Гуннар поднял голову к потолку, словно умоляя предков о пощаде. Произвел странный звук, нечто среднее между вздохом и рыком, и, наградив брата самым неоднозначным в истории их отношений взглядом, двинулся к себе в покои.

- Ты забыл, как пользоваться своими руками и стучать в дверь? - буркнул Гун, проходя в комнату.

- Уж кто из нас точно не забудет, как пользоваться руками, так это ты, братец, - Ларс редко упускал возможность бросить сальную шутку, - твое соседство с Бианкой подбросит много работы твоей руке.

Гуннар раздраженно мотнул головой и начал спешно одеваться.

- Но знаешь, как говорят, - Ларс не унимался, - прекрасная дева способна размягчить сердце даже самого сурового воина. И чем мягче становится его сердце, тем тверже - его мужское достоинство.

- Надеюсь, ты моешь рот с мылом, прежде чем говоришь с Триш, - буркнул Гуннар, застегивая пуговицы на рубашке.

- Можешь не переживать, братец. С Триш у меня все хорошо. Что не скажешь о тебе и твоей морской деве.

- Полагаю, за это я могу благодарить тебя.

- А, брось, - Ларс махнул рукой, - ты нравишься ей, она просто слишком горда, чтобы признать. Немного времени и терпения, и страсть захлестнет вас с головой.

- Ах да, я же забыл, что ты у нас специалист по взаимоотношениям с человеческими женщинами! Может, дашь еще какой-нибудь ценный совет? Ну знаешь, по старой дружбе?

- Без проблем, - Ларс кивком указал на дубовый гардероб, - советую надеть штаны поплотнее. Ты же не хочешь, чтобы твоя к ней симпатия была настолько всем очевидна?

Гуннар стиснул зубы. Предки! Когда уже его братец выйдет из этого ужасного возраста?

- Зачем ты пришел, Ларс? - дознался Гун не без раздражения.

- Просто. Может, я хочу провести время с любимым братом? Не хочешь, ну не знаю, порыбачить?

Гун вздохнул и устало сел на кровать.

- Я хотел сегодня показать Бии Оплот.

- Ты уже называешь ее Бией? Надо же. Прогресс на лицо!

- Если ты будешь так себя вести, то никто не захочет проводить с тобой время, - выговорил Гуннар тоном ментора, - почему бы тебе не побыть с Бебхен? Она только вернулась...

- И горит желанием услышать, - он сделал голос тонким и нарочито быстрым и эмоциональным, как у сестры, - «все-все-все о мире людей, где мы были, что мы делали, и как там поживает дорогой распрекрасный Эдвард Блейн?».

- Последнее мне тоже было бы интересно, - выговорил Гун, осознав, что от друга уж больно долго нет вестей, и что его младшая сестра действительно слишком много о нем говорит. Он и не замечал, пока Бианка не сказала...

- Тогда оставлю тебе это удовольствие.

- Ну не знаю, Ларс. Иди предложи отцу порыбачить.

- Он еще злится на меня из-за Триш.

- Ладно... А, собственно, Триш?

- Она плохо себя чувствует, - Ларс вдруг напрягся и отвернулся.

- Что-то серьезное?

- Нет. Просто немного не выспалась. И немного тошнит. Пустяки.

- Возможно, ей следует показаться кому-нибудь...

Ларс резко перебил:

- Нет! - но тут же он сделал голос спокойным, хотя речь осталась быстрой, как у взволнованного человека, - все хорошо. Не думай об этом. И не говори Бианке! Все хорошо. Я... Я придумаю, чем занять себя, не переживай, - и так же внезапно, как появился, Ларс поспешил уйти.

Гуннар напрягся и заподозрил неладное. Догонять брата, чтобы расспросить его, он не стал. Но он определенно скажет матери. И они определенно придут к Триш и поговорят с ней.

А вот Бии сообщать рано. Она ведь обязательно заволнуется, хотя это, скорее всего, и вправду ерунда.

Бианка металась по комнате из стороны в сторону. Сердце никак не сбавляло ритм, и чудилось, что оно сейчас взорвется. Руки дрожали, пальцы не находили покоя и то хватались за рукава и юбку платья, то за еще растрепанные после сна волосы, то друг за друга.

Биа чувствовала себя ужасно глупой, неописуемо сердитой и... Почему-то виноватой.

Хотя ей было, чего стыдиться. Как-никак она благородная девушка из хоть и не богатой, но уважаемой семьи, жена влиятельного человека, и позволяет себе... Позволяет постороннему мужчине...

Господи! И какая муха ее укусила? В отношении собственного похитителя недопустимо даже легкое кокетство, а она чуть не позволила ему себя поцеловать!

От этой мысли подкосились ноги, и Биа устало плюхнулась на стул у небольшого обеденного столика.

Однако удобно устроиться девушка не успела. В дверь вдруг постучали, и в ту же секунду Биа вскочила, дыхание у нее перехватило. Неужели это Гуннар?

- Входите, - выговорила она внезапно дрожащим голосом.

На пороге показалась служанка с подносом в руках.

Бианка устало опустилась обратно на стул и поймала себя на мысли: ей досадно, что это не Гун. Тут же эта мысль показалась ей глупой. Не следовало вообще допускать того, что случилось, но раз уж это произошло... Им лучше разойтись по углам.

Да. Так, определенно, лучше.

- Господин Гуннар распорядился принести вам завтрак, - сказала служанка, опуская поднос со свежей яичницей, еще горячим хлебом и умопомрачительно аппетитными сладкими булочками на стол, - и просил передать вам записку, - она кивком указала на сложенную бумажку, лежавшую под тарелкой с глазунью.

- Спасибо, - поблагодарила Бианка и, хоть и была ужасно голодной, первым делом схватилась за записку.

Ее удивило, что Гун может писать на фазорском, но... И он, и его народ умели удивлять.

«Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, - говорилось в послании, - и надеюсь, что твой завтрак достаточно сытный, чтобы ты подобрела и не разорвала меня на куски, - глаза у Бии весело заблестели, когда она прочла это, - если я сдержу себя и не убью Ларса, пока ты завтракаешь, то зайду к тебе и предложу прогуляться, как мы вчера договаривались. Если нет... Законы ардов строги, и, боюсь, меня посадят надолго. Я пойму, если ты не станешь меня дожидаться».

В груди потеплело и нестерпимо хотелось улыбнуться. Мгновение Бианка не шевелилась и просто вглядывалась в строгие, чуть угловатые буквы, которые, впрочем, несли в себе теплоту и заботу.

- Я могу быть вам чем-нибудь полезна? - спросила служанка, все это время вежливо молчавшая.

Биа дернулась, захлопала глазами, будто только проснулась, поблагодарила служанку и отпустила ее.

Оставшись одна, она сразу взялась за завтрак, но записка на столе нет-нет, но притягивала к себе взгляд. В конечном счете Биа не выдержала и еще раз ее прочла.

Почему-то от безобидного короткого послания у нее дрожали руки и трепетало сердце.

«Это очень мило, - подумала она не без удовольствия, но тут же прибавила, словно отчитывалась строгой учительнице, - но это ничего не значит! - девушка вздохнула, вспомнила, что строгая учительница - лишь у нее в голове, и решила хотя бы попробовать быть откровенной с самой собой, - нет. Это очень мило. И это что-то значит».

Только что?

Захотелось снова вскочить и заметаться по комнате, но яичница сама себя не съест. Ковыряясь вилкой в тарелке, Бианка невольно задумалась о доме. Она и не знала, почему мысли завернули туда, ведь вроде бы все ее внимание охватил Гуннар, то, что случилось утром, и это забавное послание.

Но как только Биа пыталась думать о Гуне, думать, отбросив свои обиды и поспешные выводы, она в первую очередь видела непреодолимую пропасть между ними. Пропасть, что стоит между двумя мирами.