Пак помог сонному брату устроиться на мешках с крупами и мукой, укрыл своим новым плащом, прибрал остатки ужина назад в корзину и замер, глядя на воду, зажав в кулаке футляр с невероятным документом.

До дня, когда они с братом обнаружили на своём берегу гигантское дерево, Пак помнил себя плохо. В голове словно вечный туман был. Желания простые: поесть, попить, поспать. А как Зуля в доме появилась, ещё одно желание закралось в душу. Странное как сон, тягучее как мёд, такое же липкое и манящее. Постоянно хотелось быть рядом с женой брата, вдыхать её запах, трогать её волосы, брать за руки, прижиматься к ней всем телом. Только Зуля этого не поощряла. Пугалась, отбивалась чем ни попадя, звала Вена, а тот сердился и ругался. От этого Паку было плохо. Он не понимал, почему ему нельзя делать так, как делает брат.

И вдруг она… Лежит изломанной игрушкой среди ветвей. Тонкая, нежная, между опасно-острого и беззащитная на жестко-твёрдом. У Пака дыхание от незнакомых, внезапно нахлынувших чувств перехватило, слёзы глаза застили – очень страшно стало, что такая красота погибла. Но рука девушки оказалась тёплой, а дыхание, пусть едва уловимое, но согрело его ладонь. Жива! И такая лавина радости накрыла, что даже в голове посветлело. Туман хоть и не развеялся совсем, но уже не полностью мутил рассудок. Сообразил раньше брата, как спустить бедняжку вниз, а оттого, что Вен несколько раз повторил: «Зуля моя жена. Моя!», даже странно стало. Кто же спорит, его конечно. Паку она не нужна.

Кому будет интересна искра, когда есть звезда?

Леди не вызывала в нем тех смутных, постыдных желаний, о которых он, хоть и плохо, но помнил. Он не порывался схватить её, ведь даже дотронуться боязно, разве что взглядом. От её присутствия менялся мир. Он рассмотрел место, где родился и вырос, и вдруг захотел большего. Не застыдился родного угла, нет, но осознал, что можно жить по-другому. Когда увидел, как леди пишет список того, что надо купить в городе, чуть не закричал от отчаяния, что сам неграмотен.

А ещё из головы не шли слова, которые на прощание леди сказала брату:

– У меня есть цель, я знаю, куда и зачем иду. Но обязательно дождусь вашего возвращения и только после этого покину ваш дом.

Думать Паку было непривычно. Мысли разбегались, но парень вновь и вновь вспоминал эти страшные слова: «Я покину ваш дом». И каждый раз губы шептали: «Что же делать? Я не смогу без неё жить». Всю дорогу до города и в те дни, когда брат торговал дровами и удачно пристраивал бревно, эти слова дергали Пака, словно зубная боль.

Ответ пришёл неожиданно. Скучая в ожидании Вена возле конторы нотариуса, он случайно услышал разговор двух прохожих:

– Не знаю, что делать, – грустно сказал один.

– Поезжай с ней, – ответил его товарищ, поравнявшись с Паком, ещё и взглядом по нему скользнул.

Конечно, совет был адресован приятелю того прохожего, но теперь страдалец понял, как он должен поступить. Просьба купить ему хорошую одежду и обувь была основана на принятом решении. Не может он сопровождать леди одетым как оборванец.

Признание брата, что у него на груди, в маленьком круглом футляре, находится документ, подтверждающий его высокородный титул, окончательно уверил Пака в правильности будущего поступка.

Он будет сопровождать леди в её походе.

Симпатичный серый ослик, время от времени прядая длинными пушистыми ушами, семенил по дороге. Через его спину была перекинута связка из двух плетёных коробов, полных припасов. Выбрав минутку, скотинка тянулась к особо притягательному пучку травы, выросшей на обочине, но повод в крепкой руке хозяина не давал расслабиться и тянул его дальше.

Хозяином ослика был Пак, сопровождавший Элию.

На следующий день после возвращения, во время позднего завтрака, которым Зуля порадовала домочадцев, Элия объявила:

– Уважаемые хозяева гостеприимного дома, я благодарю вас за спасение и за то, что дали достаточно времени восстановиться после случившегося, а также за ваше тёплое отношение ко мне. Но мне пора продолжить путь. Сегодня я уйду…

Все знали, что рано или поздно этот момент настанет, но всё равно слова гостьи стали неожиданностью.

– Леди, я иду с вами! – Пак так резко вскочил, чтобы заявить о своём решении, что массивный стул, на котором он сидел, сначала с грохотом отодвинулся, а потом и вовсе опрокинулся на пол. – Нельзя вам одной путешествовать. Опасно это.

Вен, словно не видя и не слыша, что происходит, неторопливо допивал отвар, плескавшийся на дне его кружки. Сделав последний глоток, мужчина аккуратно поставил посудину на чистую скатерть и, взглянув на брата, тихо сказал:

– Пак, сядь на место и успокойся, – дождался, когда брат исполнит его просьбу, после чего, посмотрев на Элию, продолжил: – Леди, я не вправе вас удерживать, но всё же попрошу немного обождать. Да, мы спасли вас, сняв с того благословенного дуба, что послал нам Небесный наставник, но вы стократно оплатили нам за это. Зулю научили хитростям ведения хозяйства, мне дали советы дельные, как правильно торговаться, да и Пак рядом с вами изменился. Потому не могу я отпустить вас в путь с пустой котомкой. Брат опять же просится сопровождать… Я пока не знаю, хорошо это или плохо аукнется моей семье, но отпущу.

Младший, захлебнувшись воздухом – не дышал, пока Вена слушал, – что-то эмоционально пискнул, закашлялся и смутился до слёз. Старший, дождавшись, когда Пак успокоится, продолжил:

– Как я понимаю, дорога дальняя, значит, основательно подготовиться надо. Запасы взять, посуду походную, одежду на смену, одеяла… А чтобы не тащить груз на себе, куплю вам осла. И так будет правильно.

Подготовка заняла два дня. Пока парни сходили в деревню за осликом, пока женщины ещё раз осмотрели одежду и обувь, пока заполнили полотняные мешочки крупой, мукой, сухарями, а берестяные туеса вяленым мясом и сушёной рыбой, топлёным маслом и шариками твёрдого, как камешки на берегу, солёного сыра, так время и пролетело. И вот шагают неторопливо по обочине дороги Элия с Паком.

Пак беспрестанно о чём-то расспрашивает, а потом внимательно слушает ответы. Его начавший восстанавливаться разум, как иссохшая от засухи почва жаждет воды, требовал знаний. Всю дорогу в город и назад он мучал вопросами брата, теперь принялся за Элию.

Девушка уже устала от беспрестанного «как?», «что?», «почему?», но в то же время идти молча было скучно, а ещё ей было очень приятно чувствовать себя умной и знающей рядом с этим большим – она едва ему макушкой до плеча доставала – крепким и сильным парнем. Положа руку на сердце, баронесса и сама была не особо осведомлённой во многих интересующих Пака вопросах, но всегда отвечала уверенно и чаще всего переводила содержание разговора на знакомые ей темы.

Не сказать, что бароны Объединенных Герцогств были невежественными людьми. Среди них даже встречались энциклопедисты и эрудиты, но выживание в суровых условиях полуострова на первое, жизненно важное место, ставило не изучение движение небесных тел или причину отливов и приливов Океана, а хозяйственные вопросы.

Особо в этом преуспели горные бароны. Не у каждого из них дети могли бегло читать и писать – главное, что имя своё при нужде начертать может и счет до тысячи знает – большее количество монет в тайнике и овец в хозяйстве редко бывает. Но зато где искать отбившуюся от стада овцу, как удержать почву на склоне от размыва, а ещё пять верных способов выбрать лучшее ячменное зерно для пива знает каждый малец, чья макушка сравнялась с главным столом в отцовском замке.

Элии в вопросе образования повезло. Младшая сестра чейзы Далии родилась горбуньей, и был у неё единственный вариант судьбы – монастырь, куда и отправили девочку по достижении пяти лет, дав ей, как невесте Небесного наставника, приличное приданое. Известно всем, что в обителях божьих не только молятся, но и трудятся. Огромные огороды и заготовка собранного урожая, стада коз и овец, состриженная с них шерсть и вычесанный пух, которые требуют обработки, лекарни для нуждающихся и приюты для сирот. Много, очень много приходится монахиням исполнять уроков настоятельницы во имя Его.