«В толпе благим вещаньям внемлют…» В толпе благим вещаньям внемлют. Соборный колокол велик, Труды бесстрашные подъемлют Его торжественный язык. Он долго спал, над колокольней Зловещим призраком вися, Пока дремотой подневольной Кругом земля дремала вся. Свободный ветер бури дальней, Порою мчась издалека, Не мог разрушить сон печальный, Колыша медные бока. И лишь порою стон неясный Издаст тоскующая медь, Чтобы в дремоте безучастной Опять бессильно онеметь. Но час настал, запрет нарушен, Разрушен давний тяжкий сон, Порыву гордому послушен Торжественно-свободный звон. «Слепой судьбе противореча…» Слепой судьбе противореча, Горит надеждами восток, И праздник радостного веча, Великий праздник, недалёк. Он куплен кровью наших братий, Слезами матерей омыт, И вопль враждующих проклятий Его победы не смутит. Время битвы Наше злое время — время лютой битвы. Прочь кимвал и лиру! Гимнов не просите, Золотые струны на псалтири рвите! Ненавистны песни, не к чему молитвы. О щиты мечами гулко ударяя, Дружно повторяйте клич суровой чести, Клич, в котором слышен голос кровной мести, Клич, в котором дышит сила огневая. Песни будут спеты только после боя, В лагере победы, — там огни зажгутся, Там с гремящей лиры звуки понесутся, Там польётся песня в похвалу героя. Над телами ж мёртвых, ночью после сечи, Будет петь да плакать только ветер буйный И, плеща волною речки тихоструйной, Поведёт с лозою жалобные речи. Гимны Родине «О Русь! В тоске изнемогая…» О Русь! В тоске изнемогая, Тебе слагаю гимны я. Милее нет на свете края, О родина моя! Твоих равнин немые дали Полны томительной печали, Тоскою дышат небеса, Среди болот, в бессильи хилом, Цветком поникшим и унылым, Восходит бледная краса. Твои суровые просторы Томят тоскующие взоры И души, полные тоской. Но и в отчаяньи есть сладость. Тебе, отчизна, стон и радость, И безнадёжность, и покой. Милее нет на свете края, О Русь, о родина моя. Тебе, в тоске изнемогая, Слагаю гимны я. «Люблю я грусть твоих просторов…» Люблю я грусть твоих просторов, Мой милый край, святая Русь. Судьбы унылых приговоров Я не боюсь и не стыжусь. И все твои пути мне милы, И пусть грозит безумный путь И тьмой, и холодом могилы, Я не хочу с него свернуть. Не заклинаю духа злого, И, как молитву наизусть, Твержу всё те ж четыре слова: «Какой простор! Какая грусть!» «Печалью, бессмертной печалью…» Печалью, бессмертной печалью Родимая дышит страна. За далью, за синею далью Земля весела и красна. Свобода победы ликует В чужой лучезарной дали, Но русское сердце тоскует Вдали от родимой земли. В безумных, в напрасных томленьях Томясь, как заклятая тень, Тоскует о скудных селеньях, О дыме родных деревень. Неурожай Над полями ходит и сердито ропщет Злой Неурожай, Взором землю сушит и колосья топчет, — Стрибог, помогай! Ходит дикий, злобный, хлеб и мнёт, и душит, Обошёл весь край, И повсюду землю гневным взором сушит, — Стрибог, помогай! Губит наших деток неподвижным взором Злой Неурожай. Голодом томимы, молим хриплым хором: Стрибог, помогай! «Не доживу до светлых дней…» Не доживу до светлых дней, Не обрету тебя, свобода, И вдохновенного народа Я не увижу. В мир теней, Как от пустого сновиденья, Я перейду без сожаленья И без тоски. Но всё же я Из тёмных недр небытия Хотел бы встать на час единый, — Перед всемирною кончиной Изведать ясность жития! «О как мы слабы и ничтожны!..» О как мы слабы и ничтожны! Мы и смеёмся и рыдаем. Слова и взоры наши ложны, И правды мы не знаем. Блажен могучий и покорный. В нём есть терпенье и решимость. Пред светлым днём, пред ночью чёрной Он сохранит невозмутимость. |
