— Уверен, — коротко ответил Делимор и, подволакивая ногу, направился к своему коню.

— Сэр… — нерешительно окликнул его командир конников, — Позвольте узнать ваше имя? С кем я имею честь?

Эрмот остановился и смерил молодого вояку насмешливым взглядом.

— А вы, капитан? Хотели бы вы, чтобы я знал ваше имя и помнил его, пока не вернусь в столицу?

Капитан покраснел и коротко кивнул. Все и так было понятно. Странного одинокого воина тоже не погладят по головке за смерть двух имперских солдат. У них у обоих есть причины сделать вид, что этой встречи никогда не было.

Несмотря на раненую ногу, путник легко вскочил в седло, и спустя минуту даже стук копыт не напоминал о его существовании. Капитан повернулся к своим людям, указал на двоих погибших и приказал:

— Этих — похоронить! — и, помолчав, добавил со сталью в голосе: — Наших товарищей убили разбойники. Надеюсь, никто из вас этого не забудет.

Ответом ему была согласная тишина.

Не столько задержка, сколько раненая нога волновала Делимора. Поначалу он планировал проникнуть в Ритер под покровом ночи, перебравшись через крепостную стену в заранее оговоренном месте, которое ночной патруль предпочитал обходить стороной. Одинокий путник, путешествующий без купеческого обоза, наверняка привлек бы внимание стражи, так что путь через городские ворота никоим образом Эрмота не устраивал. Но теперь он не был уверен в том, что сможет преодолеть семиметровую отвесную стену. Нога слушалась плохо, но хуже было то, что от потери крови кружилась голова, и руки дрожали от слабости.

Погруженный в невеселые размышления, Делимор едва не проехал мимо своего шанса на спасение. И хотя теперь он не позволял себе расслабиться и был все время настороже, все же не сразу разобрал в странном, послышавшемся из-за поворота дороги звуке, всхлип. А сообразив, что именно услышал, резко остановился, спешился и, срезав угол по редколесью, осторожно раздвинул кусты. Прислонившись спиной к скособочившейся телеге, груженой сеном, сидел парнишка лет двенадцати и отчаянно размазывал слезы по чумазому лицу. Одним взглядом оценив ситуацию, Эрмот вернулся на дорогу и все так же пешком направился к пострадавшему.

А спустя полчаса, истратив последние силы на починку слетевшего колеса злополучной телеги, он уже устраивался под теплым душистым сеном, подложив под голову седло, и тихо радовался тому, что не взял в дорогу коня из собственных конюшен. Пацаненок разбогатевший на целый золотой — заработок за полгода для крестьянской семьи среднего достатка — запрыгнул на козлы и с веселым гиканьем погнал каурую лошадку по тракту. Расседланный жеребец с имперским тавром на крупе расслабленно трусил телегой. По закону, каждый гражданин обязан был вернуть любую найденную собственность кроны. Ослушников ждало строгое наказание, вплоть до казни. Так что стражников не удивит, что парнишка гонит казенного коня в казарменные конюшни, а Делимор был уверен, что сможет найти себе лошадь на обратную дорогу.

По стеклу прошла настороженная рябь, и Зеркало погасло. Я только собрался возмутиться, но тут дверь распахнулась, и в башенный кабинет ввалился Аль.

— Ну-с, молодой человек, — с порога ткнул он в меня пальцем, — извольте собраться и приготовиться к учению. Времени на усвоение теоретического материала у нас все равно нет, так что придется тебе, маркиз, все постигать на практике и в процессе. А посему будь внимателен и ушами не хлопай, запоминай все, что я скажу.

— Учитель, — начал я, еще не совсем переместившись из мира Делимора в реальность и прбывая в полном восторге от только что сделанного открытия, — подождите. Я должен вам кое-что показать.

— Потом, вьюнош! Все потом! Учение прежде всего! — отмахнулся де Баранус.

— Но как же! А Эрмот! Граф Делимор!

Старик аж побагровел.

— Хватит заговаривать мне зубы, бездельник! — заорал он. — Я сказал, что ничего больше о нем не знаю и знать не хочу! Сам целой галактике Армагеддон предсказал-приблизил, а теперь на побасенки время теряешь!

Я заткнулся. Когда он в таком состоянии, не то что спорить, вообще на глаза лучше не попадаться. На мгновение даже мелькнула мысль стать невидимым, но сейчас меня это бы не спасло, поскольку злился он не вообще, а на меня конкретно. Разумнее было подлизаться.

— Простите, учитель, — я смиренно опустил голову. — Всему виной ваш дивный сказительский дар. Уж больно я люблю вас послушать.

— Не время сейчас! — все еще гневно рубанул старик, но чувствовалось, что елей попал по адресу. — Значит, смотри сюда. Сейчас мы будем наблюдать за вампиром. Как только неподалеку от него кто-то появится, я перемещу твое сознание в тело того пришельца. Можно было бы и девчонку эту, что при нем вертится, использовать, но для первого раза совмещение с женским сознанием для тебя непомерным будет. Разум донора ты все равно будешь чувствовать, хоть он телом управлять и не сможет. Изволь внимательно следить, что я буду делать. Запоминай, как портал открываю. То не я буду его создавать, то нам наш артехвакт волшебный поможет, — я согласно кивал, стараясь всем своим видом демонстрировать сосредоточенность. Очередной пассаж учительского ора мне был совершенно ни к чему. — Как почувствуешь, что тело чужое тебе подчиняется, хватай вампира и бегом в портал. Понял?

— А как же девушка? — удивился я.

— А девушка нам ни к чему. Нам только прислужник Ночи, что отступился от своей госпожи, нужен.

— Но ее же убьют! — возмутился я.

— А то уж, маркиз, не твоя забота. То ее судьба. Ну, начали!

Молчит. Надо же! Меня послушалась или информацию переваривает? Будем надеяться, хотя бы, что и то, и другое. Типа, она научилась признавать мое старшинство и опытность. Сомнительно, правда. И опять топочет, как слон. Нет, ну чему я ее учил?! Стоило этому юному прохиндею сверкнуть на нее своими синими глазищами, и вся наука из головы вон! Ах, Валет, ах, письма! И — о ужас! — он, оказывается, тоже вампир! Нет, пускай осмысливает свое мировоззрение в другом месте и в другое время. Когда жива останется. Когда мы оба останемся живы.

— Стоп! — прошипел я.

Сам почувствовал, как громко это вышло. Господа охотнички, буде таковые имеются, на несколько миль вокруг в стойку встали. Я повернулся к Лере и встретился с ее испуганным взглядом. Испуганным? Фигушки. Хмурым и упертым. Че-е-е-ерт! Ну когда же она вырастет настолько, чтобы не обижаться на весь мир по любым пустякам?! Опять время на воспитательный процесс тратить!

Я улыбнулся, слегка выпустив клыки. Лера вздрогнула, но выражение ее лица ни капли не изменилось. Ага, сдаваться, стало быть, не собираемся.

— Я не ясно выразился? — невинно поинтересовался я, продолжая, тем не менее, демонстрировать вампирский оскал. — Или Валет не все доходчиво объяснил? Девочка, на нас объявлена охота! Ты хоть понимаешь, что это значит?

— У Рола вообще, кроме вампиров, другие друзья есть? Это он потому меня заклинаниям не учил? За своих приятелей опасался? — выпалила она, изо всех стараясь, чтобы ее голос звучал решительно.

О Ночь! Нет, ну какое время, а? Нам нужно из леса этого выбраться, где за каждым кустом засада быть может, а она тут решила учителю косточки перемывать!

— Хочешь вернуться и выяснить этот вопрос? Я, знаешь ли, Ролу в няньки не нанимался. Всем его друзьям учет не веду и глубинной мотивацией его поступков не интересуюсь. Так что, вопросы твои несколько не по адресу, — я сделал паузу, в надежде, что до нее само дойдет. Не тут-то было.

— Себе в няньки я тебя тоже не нанимала! — опять двадцать пять! Я-то надеялся, мы это уже проехали.

— Да, да! Я помню. Ты бы в няньки Валета предпочла, — ухмыльнулся я. — Нет проблем. Будешь и дальше так шуметь, он сам на нас через полчасика выйдет, — Леринея испуганно дернулась. Сообразила, наконец! — Ну что? — вздохнул я. — Вспомнишь, чему я тебя учил, и пойдешь дальше в компании со мной и с Тенью, или предпочтешь дождаться этого борзописца?