В этой связи прошу Вас рассмотреть вопрос, нельзя ли, только в виде исключения, попросить о помощи представителей Православной Церкви.

Представляется, что для окончательного искоренения почвы для суеверий и прочих предрассудков необходимо прекращение появлений вышеобозначенного гражданина по ночам, чтоб он перестал ходить. Органы милиции в лице участкового считают, что решить этот вопрос силами милиции невозможно, так как гражданин не имеет документов в силу того, что является умершим. Требованиям милиции не подчиняется, что проявляется в выпрыгивании из окна, догнать же его не удается.

На вопрос, почему нельзя догнать, когда органам милиции придан мотоцикл, получен ответ – что умерший гражданин убегает скорее, чем мотоцикл может развить скорость. И к тому же убегает он через поля, где имеются канавы, и проезд мотоциклом невозможен.

По причине того, что наш сельский участковый временно отстранён от выполнения своих обязанностей, а также находится в состоянии нервного расстройства, из-за которого может в отношении сложившейся ситуации действовать недостаточно решительно, представляется правильным просить выделить из районного отделения милиции силы в количестве двух человек для осуществления патрулирования села Усьман поздним вечером, охранять граждан ввиду распускающихся слухов.

Поскольку явление имеет место, представляется правильным, если мероприятия по искоренению возглавит партия. А в силу того, что явление носит мистический характер, и искоренение его методами партийной работы в рамках марксистско-ленинской идеологии не достигает результата, представляется целесообразным привлечение партией сотрудников церкви, как то священника.

В целом же уровень сознания коммунистов и беспартийных совхоза соответствует высоким нормам советской действительности, для которой характерны вдохновенный труд и беззаветная преданность делу Коммунистической партии.

C глубоким уважением,

Секретарь парторганизации совхоза Усьман

Стрекалов Е.И.

1 августа 1981 года совхоз Усьман Багаевского района

Парторг сознательно не упомянул в своем письме о том, что поп уже был в селе, вызванный рядовой беспартийной массой, а не партийными органами. Это был момент сложный, сразу после первых и очень сильных проявлений вампиризма. Тогда резкая реакция партийных органов на появление попа не представлялась возможной. Но и хвастаться перед районными партийными органами тем, что по селу ходил поп, секретарю парторганизации не хотелось. А писать об этом сейчас означало проинформировать партийные органы о том, о чем он обязан был проинформировать своевременно, но не сделал этого. Секретарь был дисциплинированным коммунистом, но писать доносы на самого себя – это уже слишком.

Письмо и так было неслыханно смелое, но парторг рассчитывал на понимание, помня историю с пионерским лагерем. Тогда райком сначала отреагировал очень резко, но потом вдумался и пошел навстречу. Сейчас же, справедливо предполагая, что против мистики не помогает само только отсутствие веры в мистику, а для борьбы с ней нужно обратиться к другим мистикам, парторг тоже рассчитывал на понимание.

Не может вампир ходить по улицам советского совхоза. Пусть он никого вроде бы не трогает. Но где гарантия, что так будет всегда. Влиять на него идеологически – это как козлу на барабане играть, тем более, что у него (не у козла, конечно, а у вампира) нет документов. Пускать ситуацию на самотёк – это не по-советски, а то вампир уже является руководству совхоза, что заставляет партийные органы реагировать.

Вывод, к сожалению, очень простой – не может секретарь парторганизации ходить с кадилом и кропить дома и улицы святой водой. Значит, это должен сделать священник. Проще говоря – поп. Что в прошлый раз поп не помог, так это был стихийный поп, приглашенный бабками. А вот когда его призовет партия, это будет поп, выбранный сознательно, правильный и, так сказать, «взвешенный» поп. Тут не идет речь про опиум для народа, тут не может быть какой-то проходимец в рясе. Есть же у них кто-то, кто знает свое дело. Какой-то настоящий поп. Пусть партия этим займется.

Секретарь старался изо всех сил совместить требования момента с мировоззрением, основанным на последовательно марксистских принципах, но чувствовал, что сложность ситуации перерастает его.

Толян, если бы жил в городе, а не на хуторе, и если бы он работал, например, в Мелиоративном институте лаборантом, а не помощником механика у нас в гараже, то можно было бы о нем сказать, что он впечатлительный. Тем более, что это именно Толяну Серега порезал голову стеклом накануне приезда университетских. То есть сам факт разбития трехлитровой банки об голову Толяна не свидетельствует, конечно, о его впечатлительности, но резкая реакция на голословное утверждение Сереги об изготовлении нагаек из бычьих членов показывает Толяна человеком нервным. Впечатлительный – это городское слово. Про Толяна жители хутора говорили проще. Многие, например, даже без осуждения, а просто констатируя реальность, пользовались определением – «му*ак». Как одним из синонимов слова «впечатлительный». И это, кстати, Толян требовал, чтобы Бадер перекрестился, и потом, когда Бадер упал на спину, Толян подбил ружьё, из-за чего оно выстрелило, хотя Витёк и не собирался стрелять. Ружьё потом участковый отобрал, но это было не Толяна ружьё, а Витька, механизатора, и оно было заряжено серебряной вилкой против нечистой силы. Серебро тогда чуть не попало в этого Бадера, университетского картавого, такого жидочка, который к нечистой силе никак не принадлежал. Но скандал удалось замять. Картавый оказался человеком покладистым, не стал требовать наказания Толяна и Витька. Удовлетворился выговором, который парторг сделал в его присутствии, и даже критиковал парторга за использование «нецензурных выражений».

Николай Петров, то есть Колян, как раз тоже работал в гараже, причем механиком, а Толян был его помощником, как я уже говорил. И так как я сам по моторам в курсе дела, то и я пошел пока работать в гараж. Поэтому своими глазами видел, что там произошло. По времени это примерно совпадало с разговором парторга и Тамары Иевлевой, о котором речь немного позже.

В тот день работы было немного. С утра мы поменяли масло в газоне, то есть в совхозном грузовике ГАЗ 66. И в моторе, и в коробке передач. Толян как-то немного странно себя вёл, то есть не орал, не спорил, не искал правду, не ругал правительство, а ходил притихший и сосредоточенный, так что это бросалось в глаза.

Потом приехал Генка на директорской Ниве. Забрал грузовик, а Ниву оставил нам, сказав, что у нее стучит приводной вал с левой стороны, и дал новый.. И масла, сказал, долить. На яме стоял еще один газон, к нему не было трубки бензопровода, Мы Ниву подняли домкратом, сняли колесо, Коля полез менять запчасть. Тут-то Толян и сказал, что бросает курить. А может и пить. Вот так.

От удивления Коля высунулся из-под машины. Толян как раз прикуривал, на бросающего курить вообще был не похож. Правда, он не пил в этот момент, но на бросающего пить тоже был не похож.

– А шо такое? – спросил Коля.

Но Толян не передразнил, как обычно, а только покивал головой, мол, да, бросаю пить и курить. Ко мне Фролов приходил, но Светку мою не убил. Я его не пускал. С топором на него кидался. А он сказал: «Бросай пить и курить, а то после смерти будешь ходить, как я. Знаешь, как это хреново, после смерти ходить? Это ужас, говорит, курить хотя бы брось».

Я говорю:

– Толян, правильно тебе Фролов сказал. Тебе тормознуться надо. Ты спиваться начинаешь. На поэта посмотри. Но он, хотя бы идейный алкоголик. А ты же нормальный мужик. Женись на Светке. Она хорошая баба. Зачем тебе это всё? А Коля из-под машины кричит, слышь, Толян, он б*дь, правильно всё тебе говорит. Дался тебе Фролов! Тебе тормознуться надо.

Ну и так далее. Толян говорит:

– Я слово дал. А моё слово – закон. Сказал, сука, сделал. Раз Светка живая, я пить брошу и курить брошу. Только я буду бросать, когда оно заканчивается. Последнюю сигарету докуриваю и бросаю курить. А бухло закончится, брошу пить. А чего добру пропадать?