Понял бедняга, какую злую шутку сыграла с ним обезьянка. Как только стало ему полегче, решил отомстить хитрюге.

Бродил-бродил лев по лесу и, наконец, увидел — стоит высокое дерево, на нем абрикосов видимо-невидимо, а на ветке примостилась обезьянка и ест эти абрикосы один за другим. Обезьяна-то раньше его заметила, набила полные карманы камней и забралась повыше. Подошел к дереву лев и говорит:

— А ну-ка слезай, обезьяна! Я тебя сейчас съем.

— Спорить нечего, — говорит ему обезьянка, — ты меня в два счета прикончишь. Но сначала попробуй, какие вкусные абрикосы. Открой рот, я тебе брошу один.

Лев раскрыл пасть, и обезьянка кинула самый спелый и вкусный абрикос.

— Теперь другой брошу. Открывай рот.

Такие были вкусные абрикосы, так они понравились льву, совсем забыл, что собрался обезьянку убить. Тут хитрюга ему и говорит:

— А теперь открой рот пошире. Я тебе сразу три абрикоса брошу. Очень они спелые.

Лев разинул пасть, а обезьянка — раз! — и все камни бросила, забила льву горло и зубы ему перебила. Не мог лев ни проглотить эти камни, ни выплюнуть. Вот-вот задохнется.

Бегал-бегал бедный лев, да и подох с голоду. А хитрой обезьянке больше бояться некого. Она где хотела, там и шкодила, и не было с ней никакого сладу.

БРОНЕНОСЕЦ И МУЛИТА[2]

Однажды пришли к берегу реки броненосец и мулита. И увидели на другом берегу поле, где дружно поднялся маис. Принюхались и услышали такой вкусный запах спелых початков, что у них слюнки потекли. Вот и стали думать, как им на другой берег попасть. Прошло немного времени, и мулита говорит броненосцу:

— Я плавать не умею, значит, сяду тебе на спину. А ты плаваешь хорошо, и мы быстро речку переплывем. Поедим всласть зернышек маиса и назад вернемся, чтобы нас никто не заметил. А то неровен час увидит хозяин, нам несдобровать!

— Ну что ж, это дело! — ответил броненосец.

Мулита ловко взобралась ему на спину, и он с ней быстро переплыл реку. На другом берегу они оба так набросились на початки, будто век не ели. А когда досыта наелись, мулита вдруг начала песни петь. Броненосец так и ахнул:

— Ты что, спятила? Нас услышат и забьют до смерти. Сейчас же умолкни!

— Да ну тебя! Я как наемся, мне ничего не надо, лишь бы песни распевать. Не зря говорят: «Брюхо набито, вся печаль забыта».

И снова запела во весь голос. Броненосец уговаривает ее, велит образумиться:

— Перестань, замолчи, вдруг прибежит хозяин поля, отдубасит нас, а то и пришибет насмерть.

Мулита и слушать не хочет, знай себе распевает, а сама высматривает на всякий случай, куда бы получше спрятаться, если и правда хозяева прибегут.

Ну и, само собой, на ее песни прибежал хозяин с палкой в руках и с собаками. Мулита — шасть! — и спряталась в норе, которую наперед углядела. А броненосец, бедный, бегает туда-сюда меж собаками и хозяином, не знает куда деваться, как свою шкуру спасти. Схватил хозяин палку и ну лупить его, чуть голову не проломил. Броненосец растянулся на земле, лежит не шелохнется. Хозяин поля глянул на него, решил, что сдох зверек, и выбросил его в придорожную канаву. Зачем дохлому валяться на его поле? Вот так вздорная мулита довела до беды доверчивого броненосца.

Прошло какое-то время. Броненосец ожил, лапками еле-еле шевелит. Но хитрая мулита не зря то и дело поглядывала на броненосца. Как увидела, что он живой, сразу к нему.

— Что с тобой, дружок? — спрашивает.

— Разве не видишь? Вон по твоей милости чуть дух из меня не вышибли! — отвечает броненосец.

— Да брось! Разве я сделала что плохого? Я всегда пою, когда досыта наемся.

Поговорили-поспорили, а возвращаться все равно надо. Мулита снова взобралась на спину броненосцу. Избитый броненосец медленно плывет, боль в спине донимает. Да и зло затаил на мулиту, не может ей простить, что она его чуть не загубила, сама заманила початки воровать, а потом такое подстроила.

Доплыли они до середины, где самая глубь. И тут броненосец стал кувыркаться в воде. Мулита до смерти напугалась.

— Эй, эй! — кричит. — Ты что делаешь, свихнулся, что ли?

— А я люблю нырять-кувыркаться, когда поем всласть.

Нырнул, где еще глубже, и мулита утонула. Вот так и отомстил ей броненосец за коварство.

Поспорили однажды лягушка с броненосцем, кто из них быстрее телегу перевернет, да не порожнюю, а с грузом. В ту пору на телегах возили и сыры, и дичинку, и солонинку, да мало ли чего. Опрокинется такая телега, хозяева второпях все подберут, а на земле, хочешь не хочешь, останутся всякие кусочки, — вот и ешь вволю.

Когда пришел черед броненосцу, он залез в рытвину посреди дороги, убрал голову в панцирь и выгнул спинку горбом — ну ни дать ни взять камень. Проехала по нему колесом телега, и завалилась. Попадала с нее в разные стороны всякая всячина. Возчики быстро подняли телегу, подобрали с земли, что могли, поправили упряжь у волов и снова двинулись в путь. А на дороге полным-полно всякой вкуснятины осталось. Лягушка с броненосцем поели в свое удовольствие, все подмели и пошли спать.

Проходит день, два, смотрят приятели — по дороге тянется длинный обоз.

— Теперь твой черед, — говорит броненосец.

— Вот и хорошо! — отвечает лягушка.

Собралась с духом, не стала медлить и — прыг в рытвину, по которой вот-вот проедет телега, груженная верхом. Раздула жабры, выгнула спинку — ну сейчас телегу опрокинет. А как увидела над собой колесо, испугалась и голову высунула.

— Ой, что я наделала! — только и успела крикнуть бедная лягушка.

Проехалось по ней колесо, раздавило насмерть, а телега, подумаешь дело, даже и не качнулась.

Встретились однажды на дороге лягушка со страусом. Страус ни во что лягушку не ставил, в ее сторону не глядел, даже не здоровался с ней, а не то, чтобы завести разговор. И на этот раз — голову кверху, чуть не наступил на нее. Лягушка как закричит:

— Эй ты, страус, чего идешь не смотришь. Где тебя воспитывали?!

— Прости, милая, не заметил — грешен, — сказал страус, а про себя очень удивился. — Ты такая крохотулька, мне в три погибели согнуться надо, чтоб тебя увидеть. А я вон какой высокий и смотрю всегда вверх, а не вниз.

— Да, я и вправду маленькая, — отвечает лягушка. — А все равно вперед тебя увижу первый луч солнца.

— Такого быть не может, милая.

— Давай поспорим.

— Давай. Прямо завтра пойдем и проверим, кто из нас на рассвете первым увидит луч солнца.

— Ладно, будь по-твоему, — говорит лягушка. — И каждый где захочет, там и встанет.

Уговорились они, на что спорят, и распрощались. На другой день еще затемно, при звездах снова повстречались. Страус сказал, что он хочет стоять на пригорке.

— Я согласна, — говорит лягушка. — Раз хочешь встать повыше — вставай.

Страус поднялся на пригорок и уставился на восток, откуда солнце выглядывает.

А лягушка стоит в низочке и смотрит на запад, на вершины гор.

Так они и стояли, пока не посветлело. Страус молчит, а лягушка вдруг подпрыгнула и давай кричать:

— Посмотри-ка — солнце, вот оно! Я первая увидела, я первая. Ты проиграл!

Посмотрел страус на восток — чуть светлеть начинает, посмотрел на запад — вершины гор солнцем облиты. Вот так лягушка победила страуса, выиграла спор.

В одном птичьем королевстве правил злой король, и по закону мог он съесть любую безвинную птичку. Как только засвистит король тягуче, так все птички прилетают и вьются вокруг него, бедные, а он выберет себе, какую хочет, и съест. Вот какая у него была власть.

Жила в этих местах сова, и у нее подрастали совята. Дошел до нее слух, что где-то поблизости остановился птичий король и над всеми своевольничает. Напугалась сова, не знает, как ей уберечь своих деток от злодея. Решила свести с ним знакомство и подружиться.