Пришли к нему братья, уселись на скамейке во дворике и завели разговор. Никто не догадывался — зачем их позвал старший брат.

А старик захотел узнать, как они себя вести будут, когда он умрет. И спросил у братьев — кто из них поможет ему смерть принять, когда придет его последний час. Тут все в один голос сказали, что не смогут, мол, работы невпроворот. Тогда он спросил — кто из них ночью у гроба будет сидеть и молиться за упокой его души. Все в один голос — не я, не я, не я. Тогда он спросил — кто его хоронить будет. И опять все разом — не я, не я, не я. А когда спросил — кто будет наследником, все наперебой — я, я, я!

Тут Господь Бог рассердился и наказал братьев — превратил их в лягушек. С тех пор они и поют тягучими голосами, точно молятся, да и слова в их песнях одни и те же. Одна лягушка спрашивает, остальные отвечают:

Тянут уныло свою песню, а другой не знают. Это им в наказанье от Бога.

Рассказывали люди об одном жадном-прежадном богаче, который владел всяким разным скотом и на много лиг раскинувшимися полями, где росли маис, пшеница и табак. В особенности его табачные плантации были прекрасны. В те времена табак здесь просто на зависть как прижился.

И вот был год, когда богач насадил очень много табака. И как никогда уродился этот табак. Собрал богач урожай, высушил табачные листья, спрессовал их и связал. Когда все было готово, он сложил табак в тюки, чтобы отвезти на продажу. А в тех краях, надо сказать, за табак очень хорошо платили. В ту пору торговцы разъезжали на мулах. Вот как сейчас спускаются с гор нагруженные всякой всячиной мулы, так тогда повсюду эти животные развозили грузы.

Ну хорошо… С целым табуном мулов, нагруженных тюками с табаком, поехал богач торговать. Взял он с собой в помощь сына, и вдвоем они, как погонщики, управлялись с животными. Рассказывают, по пути им встретился очень плохо одетый старичок, который сидел верхом на ослике.

Поздоровались они, остановились. А старик вдруг и просит:

— Сынок, ради всего святого, не можешь ли угостить сигаркой?

Но скупой богач только головой покачал, давая понять, что нет у него ничего.

А старик не унимается:

— Ну пусть хоть окурочек! У меня уже три дня во рту табачку не было, ужас, как голова разболелась!

Но богач снова головой качает, показывает, что нет у него ничего.

Тут старичок посмотрел на тюки и спрашивает:

А скупец отвечает:

И разошлись они в разные стороны: погонщики с мулами — под горку, старик верхом на осле — в гору.

Совсем немного отъехали торговцы, как увидел юноша, что отец и мулы прямо на глазах исчезают. И вдруг заметил он на придорожном камне какую-то злобную птицу — сидит и громко кричит:

Тут-то парень сообразил, что старичок был самим Господом Богом. И наказал Он отца за жадность — даже окурочек не дал, не то что сигарку. А ведь в этом никогда никто, каким бы бедным ни был, не откажет. Вот за то Господь и превратил богача в сову.

Потому сова вечно и выкрикивает свое, будто разговаривают два человека:

Вот рассказ про швею воровку, которая жила в незапамятные времена. Стоило ее попросить сшить платье, как она требовала ткани куда больше, чем нужно, а остатки брала себе. И шила из них для себя красивые, нарядные платья.

И вот однажды пришла к ней одна сеньора и принесла три отреза: желтый, черный и голубой. И попросила сеньора сшить ей платье. А была та сеньора Дева Мария. Швея, конечно, ее не признала, ну и, как обычно, потребовала принести еще ткани. Сшила она платье для заказчицы, а из остатков себе сделала красивый наряд. И всегда она так поступала, потому как была ужасно вороватой.

Сеньора расплатилась со швеей и больше не приходила.

А надо сказать, швея очень любила разные праздники, что устраивали в округе. Любила веселиться, и все тут. И вот как-то устроили очень большой праздник, и она решила надеть новое платье — желтое с черным и голубым. Не успела швея даже натянуть платье, как мгновенно превратилась в сороку. И до сей поры она так и есть сорока-воровка. И таскает у всех птиц яйца, пробивает оболочку и съедает. А потому она такая стала, что Пресвятая Дева ее наказала.

Ласточка всегда живет в разных местах, и только там, где тепло, — так уж распорядился Господь Бог.

Ведь когда Бог сотворил мир, птицы еще умели говорить. И вот Господь призвал к себе разных птиц: кондоров, орлов, сов, голубей, воронов, ласточек и многих других. Иными словами, всех птиц, которые только существуют на свете. И сказал, что щедро одарит ту птицу, которая сумеет лучше других познать мир.

И спросил тогда Господь, кто хотел бы полететь первым.

Тут ворон крикнул:

— Я, Учитель!

Что ж, Господь ему разрешил. Ворону устроили торжественные проводы, и он улетел. Прошло всего несколько дней, а ворон уже вернулся. Птицы собрались, чтобы послушать рассказ ворона о его путешествии. И вот он стал говорить, что летел без остановки целый день, что под ним мелькали поля, горы и озера, что он ужасно устал и решил сесть на землю. И в том месте, где он очутился, оказалось великое множество давно уже подохших животных, по которым ползали черви. Тут изголодавшийся ворон наелся червяков до отвала, а потом целый день отдыхал. На следующий день ворон еще раз вкусно поел — давненько ему не попадалась такая отменная пища! И вот он вернулся домой, и предстал перед птичьим собранием, и рассказывает обо всем, что с ним приключилось.

Отцу Нашему Небесному совсем все это не понравилось, ведь ворон так и не увидел мира. Какая-нибудь другая птица должна отправиться за знаниями.

— Так кто хочет посмотреть на мир? — спросил Господь.

И тут вдруг вызвалась ласточка, самая маленькая из всех.

— Я, Учитель! — воскликнула ласточка.

Тут уж и кондор, который подолгу любит парить в воздухе, и орел, и другие птицы просто расхохотались.

А Отец Наш Небесный согласился:

— Ну что ж, лети!

Ласточке тоже устроили торжественные проводы, после чего она отправилась в путь. Случилось это в конце осени. Уже подступали холода. Потом и зима прошла. Ласточка не появлялась, так что уже считали ее погибшей. Но весной ласточка вдруг явилась. И вот вьется возле Господа и щебечет:

— Учитель, я снова здесь!

Отец Наш Небесный вновь призвал к себе всех птиц, а когда собрались они, спросил ласточку, что же она увидела. И ласточка принялась рассказывать.