С тех пор мальчишки никогда больше не смеялись над Периканой и не оскорбляли ее!

Говорят, когда озорники все рассказали родителям, те заявили, что им за дерзость по заслугам досталось!

Старики в Катамарке рассказывают легенду о Муланиме — женщине, которая в наказание за свои грехи и прелюбодеяние теряла человеческое обличье и становилась мулицей.

Это превращение происходило каждую ночь, как только церковный колокол начинал отбивать двенадцать ударов. С первым же ударом слышался звон цепей, волочащихся по земле, и Муланима принималась бегать по самым темным закоулкам, издавая дикие вопли и изрыгая изо рта огонь. Ее ржанье, перемежавшееся с женским плачем, нагоняло страху на всех, кто мучался бессонницей. Люди, услышав эти звуки, от ужаса начинали молиться за несчастную, которая, как утверждали, сама больше всех страдала. Все соседи молили Бога сжалиться над ней, потому как была она осуждена на вечные муки. А кричала она и ржала по-лошадиному от того, что изнутри пожирал ее огонь. Так ее покарал Господь за осквернение очага своего, и ночью в дом войти она не могла.

Все эти муки Муланимы продолжались до первого удара колокола, созывающего прихожан на утреннюю мессу. И с каждым ударом она вновь превращалась в женщину и могла вернуться домой.

А вот что мне рассказала очень старая женщина, бывшая служанка, которая клялась и божилась, что своими глазами видела такую Муланиму в богатом и достойном доме, где ей довелось служить горничной. Дрожа и обливаясь слезами, она поведала мне следующую историю.

— Служила я, дочка, в доме сеньоры Хуаны. — Старуха назвала фамилию очень известных людей, живших в нашем городке. — Ночью мы, молодые служанки, спали в коридоре возле спальни сеньоры, которая уже много лет как овдовела. Я должна была перед заутреней подавать ей мате. Еще в темноте, до рассвета, мы с доньей Панчей, кухаркой, разводили огонь и грели воду для мате. Сеньора любила пить мате на рассвете. И вот однажды я вдруг, держа в руках мате, вхожу в спальню и… О, Боже! Что я вижу! Помереть мне на этом месте, если я говорю неправду! Хозяйка моя словно обезумела, тяжело дышит, глаза вылезают из орбит и сверкают, будто у кошки. А еще, дочка, у нее изо рта огонь вырывался! Пресвятая Дева из Валье!.. А знаешь, что я потом увидела, дочка?! У сеньоры вместо ног — копыта мула! Шерсть на них такая густая-густая, а снизу — настоящие копыта! Клянусь, дочка, она продала душу нечистой силе. Меня до сих пор в дрожь бросает, как я про то вспомню. А тогда я что было мочи завопила: «Отступись, нечистая сила! Отступись, нечистая сила!» И начала креститься. С той поры, дочка, даже припадки у меня начались. Когда это на меня находит, я и кричу, потому как нижу хозяйку с ногами Муланимы.

Так завершила свой рассказ старушка, которая служит в нашем доме более двадцати лет. А ей самой уже за семьдесят.

Волком-оборотнем становится седьмой по счету сын. Он проклят уже от рождения. Каждый вторник и каждую пятницу он в двенадцать часов ночи превращается в волка. В это время будто бес в него вселяется, так и норовит укусить, а то и убить может.

Когда родители знают об этом, они непременно крестят такого ребенка, а крестным отцом обязательно становится его старший брат.

Сказывают, что один человек был волком-оборотнем, а жена его об этом не знала. По вторникам и пятницам он уходил из дома и возвращался лишь на рассвете. Однажды жена услышала шум и вышла в патио. И вдруг на нее накинулась огромная собака! Вот-вот загрызет! Но, по счастью, у женщины был в руках большой деревянный засов, и она смогла отбиться от пса. Она сама не помнит, как влетела в дом и заперла за собой дверь. Только это ее спасло.

Говорят, когда на рассвете вернулся муж, женщина, заливаясь слезами, рассказала, что с ней стряслось. Муж пообещал найти этого пса и расправиться с ним. И лег спать.

Днем муж все продолжал спать и во сне принялся храпеть, разинув рот. Тогда жена, которая никак не могла успокоиться и натерпевшись такого страху, и мучаясь от боли — ведь собака ее укусила, — заметила между зубами мужа нитки от своего платья. Тут до нее дошло, что волк-оборотень — это ее муженек и что он пытался ее убить. Говорят, она опрометью кинулась вон из дома и сообщила обо всем в полицию. Полицейские тут же пришли и арестовали оборотня.

Рассказывают, что однажды в здешних краях появился тигр, которого сначала считали людоедом. С заката до рассвета он бродил по дорогам. Днем же его никогда не видели и не слышали. На людей из наших мест он не нападал — только грозно рычал и скрывался из виду. И что ему такое в голову приходило! Если путников было двое, тигр на них не набрасывался, и опять только рычал и исчезал. Местные жители вечно тряслись от страха, и никто не осмеливался высунуться на улицу после захода солнца.

Но однажды смелый, готовый на все юноша твердо решил расправиться с тигром. Он на закате вышел из селения и отправился в то место, где обычно появлялся тигр. Дошел он туда к полуночи. Пройдя еще немного, услышал юноша рев тигра, но двинулся дальше. Проходя под огромными деревьями, он понял, что тигр уже совсем близко, и, схватившись за ветки, залез на дерево. Устроился он как следует и криками стал подгонять своего мула, чтобы тот продолжал путь. Вскоре под деревом появился тигр — он шел по следу мула. Юноша сразу заметил нечто странное: оказалось, что у тигра не было хвоста. Тут тигр побежал быстрее, ему не терпелось догнать жертву, но когда увидел, что мул идет без седока, он повернул назад, огляделся и, повалившись под деревом, на котором сидел юноша, пробормотал:

— Да, кто-то меня перехитрил!

Юноша страшно удивился и продолжал наблюдать за тигром. А тот, немного отдохнув, поднялся и проговорил:

— Ладно, пора возвращаться, а то еще чуть-чуть — и рассветет.

Подождал юноша немного, спустился с дерева, нашел своего мула, сел верхом и поехал по следам тигра. Добравшись до рощицы рожковых деревьев, он различил впереди крышу хижины. Юноша припал к шее мула и незаметно подъехал к хижине, сжимая в руке кинжал. Уже светало. Приблизившись, он увидел в патио седла, шкуры, которые подстилают под них, уздечки и много всякого другого. А еще в патио горел большой костер. В одном углу спал какой-то человек, а рядом с ним на рогатине висела тигриная шкура. Когда юноша подошел, шкура начала извиваться, словно хотела убежать. Юноша взмахнул кинжалом, перекрестился, порезал шкуру и бросил в костер. Она еще долго подпрыгивала и шевелилась в языках пламени. Когда от шкуры ничего не осталось, юноша подошел к спящему человеку и разбудил. И сразу же юноша пригрозил ему, что убьет, если человек не скажет, кто он такой и чем занимается. Сначала тот норовил убежать, но понял, что это бесполезно, и заговорил:

— Мне нужны были деньги и еще мне просто хотелось навредить людям, поэтому я продал свою душу дьяволу. А тот дал мне волшебную шкуру, чтобы я мог превращаться в тигра. Он велел надевать шкуру после захода солнца, а перед зарей снимать. Только в промежутке между закатом и рассветом шкура обладала волшебной силой.

Юноша внимательно выслушал оборотня и, когда он закончил, связал его и поволок за собой. Приехав в селение, созвал юноша всех жителей и рассказал им обо всем. Люди ужаснулись и решили сжечь оборотня живьем, тем более, что он был одержим бесом. Так они и поступили.

Говорят, что перед смертью оборотень раскаялся в содеянном. А когда раздался его предсмертный стон, юноша, выследивший его, тоже упал замертво.

В это время на безоблачном небе появились тучи, как бы в виде креста, и полил дождь. Люди решили — то не иначе как был знак, что Бог простил тигра-оборотня.