– Времени мало, - прошептала Селеста.

– Его всегда мало. И через три месяца ничего не изменится.

Охотник был непреклонен, и, даже, жесток. Но у Селесты не было особого выбора. Она согласилась на условия своего провожатого, хоть и не была довольна ими.

А Сириус честно в тот же день начал готовиться к длинному путешествию. И, прежде всего, ему нужно было узнать, кто из торговцев едет на юг это осенью, как бывало и прежде…

И когда он шёл по улице, внезапно, раздался чей-то крик, и мир стремительно закружился, смешался и потемнел. Только потом охотник почувствовал боль, которой раньше не ведал. «Должно быть, рысь?», подумал он, вдруг, вспомнив рассказы о свирепой пёстрой кошке, что таилась среди ветвей, а потом обрушивалась на человека, вонзая в его загривок зубы и когти. Он, вдруг, забыл, что был не на охоте.

Сириус то ли падал в болотную муть, то ли взмывал в небо, когда тянулись бурые стволы сосен. Но он не был на земле, не ощущал того, что происходило в мире для остальных, не слышал, не видел… Не дикий зверь был тому виной, не зубы и когти жалили его в шею, стремясь лишить жизни. Сириус умирал благодаря неизвестному человеку, который смазал ядом свой дротик, чтобы поохотиться на него…

Селеста боялась. Пусть лихорадка спала, а пот перестал струиться по посеревшей от отравы коже. Пусть казалось, что незнакомец сказал правду, она всё равно то и дело прислушивалась в дыханию охотника. Слишком свежи были воспоминания о том, что стряслось этим вечером.

Соседи, знавшие Сириуса (в маленьком городке на торговом посту все местные знали друг друга), притащили бьющегося в агонии охотника домой. Никто не знал, что именно произошло с ним на знакомой улице, но он был отравлен. Местный лекарь осмотрел рану, но покинул дом быстро, посоветовав пригласить священника. Он не знал, что за яд владел теперь телом молодого мужчины и стремительно иссушал в нём жизнь. Лекарь пытался отнять у них напрасную надежду, но лишь вселил ужас в сердца и без того напуганных женщин.

И тогда на пороге появился он. Седой солдат, которого было трудно назвать стариком. На нём была кольчуга, звенья которой напоминали рыбью чешую. Такие носили в путешествиях наёмники и телохранители. На рукояти его меча красовалась голова озёрного дракона. Он будто готовился к битве, снаряжённый и при оружии. На кухне старой хозяйки его присутствие казалось ещё более невероятным, чем угрожавшая охотнику в эту минуту смерть. И тем более невероятным было то, что у него было противоядье.

Селеста не верила в совпадения. Этому её учили с детства. Но как связаны между собой простой охотник, неведомый отравитель и старый воин? Сириус был не так прост. Селеста вытирала влажной губкой пот с лица мужчины по настоянию хозяйки, ушедшей теперь отдохнуть. Забота о своём жильце лишила её последних сил, и не мудрено. Оставшись с едва избежавшим смерти мужчиной наедине, королевна гадала, что же он скрывал… И именно в этот миг она заметила странные пятна на скулах спящего.

В печалях мыслей последних дней Сириус забыл обновить краску, скрывающую благородство его волос… А когда это случилось, краска неминуемо начала тускнеть и осыпаться. Селеста, не веря своему отрытую, неистово стала стирать её со светлеющих с каждым её усилием всё больше прядей, слипшихся от пота. Она перевела всю воду из кувшина, а изголовье кровати стало влажным и холодным. Но девушка смыла с волос Сириуса тёмный порошок, что хранил его тайну.

– Кто же ты такой? – спросила она тихим шёпотом.

Но вопрос ожидаемо остался без ответа. Сириус спал ещё около четырёх часов. И проснулся, когда танцующие огни всё ещё правили в ночном небе. Старый воин ждал момента, когда охотник откроет глаза. Он пришёл в комнату раненного за несколько минут до его пробуждения, явно хорошо знакомый, как с действием противоядья, так и с самой отравой, от которой оно могло спасти. Селеста пожалела, что поддалась любопытству и смыла краску с волос раненого. Но, похоже, солдата ничуть не удивило увиденное.

– Нас не представили.

Воин поклонился учтиво, а движения его было много достоинства. Но Селеста не хотела любезничать. Будь она чуть старше и мудрее – собеседник не догадался бы об этом. Но она была юна и напугана, хоть и обучена манерам и искусству говорить красиво. Она ответила:

– Скажите мне, какое имя носите Вы, а меня можете называть как вздумается.

Она грубила намеренно, говорила пусть и относительно вежливо, но с непреклонной холодностью. Она не доверяла чужаку. Она хотела, чтобы он это знал. Но воин лишь засмеялся.

И тут Сириус очнулся с шумным вдохом… Будто вынырнул из под толщи ледяной воды.

– Сириус, – позвала Селеста.

– Не зови его, маленькая леди, он только что вернулся с того света. Дай ему минуту или две.

Сириус приходил в себя медленно, будто нехотя. Селеста не знала, слышал ли он её зов.

А Сириус слышал. Он плыл в бесконечной вязкой темноте, пока её голос не обернулся оглушающим гулом и светом, который ослеплял как чистейший зимний снег в ясную пору. Медленно к нему возвращалась способность чувствовать. Он сам возвращался. И мир не был приветлив. Его мутило, а тело весило целую тонну. Мужчина медленно вспоминал, что произошло. Затем, пришло и понимание.

– Что это была за дрянь? – прохрипел он.

Губы были пересохшими и потрескались при первых же движениях, в горле саднило. Но он был жив – это обнадёживало.

– Ты мог слышать название «Дыхание песков». Этот яд делают из редкого растения, что растёт в предгорьях заПустыней-над-сердцем. Его использовали в охоте на великий червей в прошлом поколении. Оттого черви и стали бояться людей и сторониться их. Когда яд начинал действовать, добычу добивали тут же, не дождавшись, когда отрава доделает своё дело. Это считалось гуманным.

Сириусу показалось, что он всё ещё бредит. Он попытался встать, но тело плохо ему повиновалось. Только благодаря вовремя подоспевшей на помощь Селесте, он не свалился с кровати и не ударился головой о заставленную книгами тумбу. Охотник смог сесть, опираясь спиной на подушки. Тоже не без труда. Но ведение не рассеялось. В комнате, на дубовом стуле сидел человек, которого Сириус уже и не ждал увидеть вновь.

– Ты вырос вопреки всему, – молвил воин, – и раз уж я здесь, позволь говорить с тобой наедине.

Сириус взглянул на Селесту. Та не спешила уходить. И тут он понял, что мало что изменится, если она узнает. Действительно, что это принципиально меняло? На что повлияло бы?

– Поклянись мне всем, что тебе дорого, что ты не скажешь никому то, что услышишь здесь. Даже хозяйке, особенно ей. Поклянись, что без моего ведома от тебя никто ничего не узнает.

Он верил, что девушка сдержит клятву. Верил, как ни во что и никому за многие годы. Он знал, что так будет верно, и не секунды не сомневался в своём поспешном решении. И, забегая вперёд: он ни разу не пожалеет о нём.

– Я клянусь.

Селеста произнесла эти слова и зажала рот рукой тут же. Охотник догадался, что та пытается сдержать рвавшийся наружу птичий клёкот и боится не справиться с этим при постороннем. Отныне общие тайны сделали их ближе. Правда, ни Селеста, ни Сириус пока ещё не догадывались насколько.

– Ты уверен в ней? – спросил солдат.

– Куда больше, чем в тебе, – ответил охотник.

Старый воин лишь задумчиво кивнул. А Сириус решил начать разговор сам, не таясь.

– Я не верю в совпадения. Как так вышло, что ты явился именно в тот момент, когда я чуть не умер?

– Это, увы, не совпадение. Мы искали тебя, Вольфрам. И они тоже. Опередили нас всего на пару часов, но успели натворить бед.

– Кто «они»? Не заставляй меня переспрашивать.

– Ты стал не таким любопытным, как в детстве…

И старый воин рассказал, как ему, и, к сожалению, ещё многим, стало известно, что жив мальчик, который должен был стать следующим хранителем Медной цитадели. И как уже бывало, среди рыцарей произошёл раскол. Одна половина не хотела менять нынешнее положение вещей, другая была готова побороться за перемены. А хранитель-узурпатор и вовсе ну был к ним готов, единственное чего он желал – голову сына убитого им властелина.