Несмотря на отсутствие у пленника одной руки, Красавчик надеялся выручить за него отличные деньги. Как минимум, его всегда можно свежевать и наделать перчаток.

Едва увидев следующего раба, Ник буквально потерял дар речи, а Малем завистливо присвистнул. Винцесс же, видя реакцию незваных гостей, невольно расплылся в горделивой улыбке, от чего казалось, что его лицо вот-вот треснет.

В клетке, на грязном полу, поджав ноги, сидела очаровательная представительница расы шинкацу. Насколько знал Никаниэль, шинкацу, а проще говоря — зверолюди, обособленно жили на островах далекого Коэльского океана. Причем увиденный совсем недавно минотавр явно прибыл оттуда же.

Работорговец схватил висевший на стене металлический прут и загрохотал им по решетке, заставив девушку вздрогнуть.

— А ну встань, тварь! — крикнул он, брызжа слюной. — Всегда стой в присутствии хозяина! Давно плетей не получала?

Шинкацу медленно поднялась на ноги, стыдливо прикрываясь пятью пушистыми лисьими хвостами. Как и остальные рабы, она была полностью обнажена.

Даже по меркам принца, привыкшего к неземной красоте сородичей, эта девушка показалась ему прекрасной. Вот только если красота эльфиек больше походила на очарование изящной утонченности ледяных скульптур и филигранность ювелирных украшений, вышедших из-под руки непревзойденного мастера, то тут все было совершенно по-другому.

Пламя — первая ассоциация, пришедшая в голову Никаниэлю.

И дело не только в огненно-рыжих длинных волосах, прекрасно гармонирующих с шерстью хвостов и выделяющихся на фоне белоснежной кожи. Несмотря на подавленное состояние, она вся как будто пылала энергией жизни, даже еще больше, чем все встреченные до этого люди.

Казалось, встань рядом — и ты тут же вспыхнешь как сухая солома, оплывешь поставленной слишком близко к камину свечой или же растворишься в безумном вихре бешенной страсти.

Из опущенных вниз зеленых глаз молодой девушки катились слезы, орошая массивные кандалы, до крови натершие ей лодыжки. А лисьи уши с миниатюрными кисточками на концах печально прижимались к макушке, свешиваясь завядшими без ухода цветами.

Винцесс хищно облизнулся, глядя на свою собственность.

— Себе бы оставил. — мечтательно проронил он, глазами пожирая соблазнительное тело. — Вот только кфханов Харпиян, как-то пронюхал про эту шлюшку и пообещал прислать на торги своего представителя. Тупой человечишка! Чтоб у него хер отсох и сквозь штанину вывалился! — Красавчик схватился руками за решетку и прижался к ней всем телом. — Ну ничего, дорогая, у нас с тобой есть еще почти целая неделя. А потом я выручу за тебя не меньше сотни. Но ты же будешь вспоминать обо мне, верно?

Девушка мелко задрожала, содрогаясь в беззвучных рыданиях.

— Не часто удается встретить истинного ценителя женской красоты. — льстиво проговорил Малем, встав рядом с работорговцем. — Не понимаю, тех кто спит только с представительницами своей расы. Я вот кого только не перепробовал, но с шинкацу не был ни разу. Они действительно так хороши, как о них рассказывают?

— Своей расы! — презрительно хрюкнул Винцесс, почесывая между ног. — Эти дураки ничего не смыслят! — он неожиданно втянулся в разговор, а Малеммил сделал знак Нику следовать дальше. — Каждая женщина хороша по-своему!

— Полностью согласен!

Никаниэль стал медленно отступать, мысленно поблагодарив друга. Телохранители заметили его маневр, но тот явно не нес угрозы хозяину, и они не стали никак реагировать.

В следующей камере никого не обнаружилось. Лишь устрашающего виды кандалы торчали из стен на разной высоте.

Оставалась последняя клетка. Принц занервничал. А что если Люсинда ошиблась, и тут нет никакого некроманта? Может она вообще их обманула? Или некромант был, но работорговец успел от него избавиться? Всего пара шагов отделала его от ответов.

Ник так долго шел к этому дню и теперь боялся разочароваться. Как азартный игрок, он поставил все на одну комбинацию. Придет — банк его. Не придет — об этом лучше не думать.

Судорожно проглотив неожиданно вязкую слюну, Никаниэль сделал последний шаг. Он заглянул сквозь прутья решетки, и его сердце пропустило удар.

Пусто…

Вернее так ему вначале показалось.

В самом дальнем углу последней камеры, скрючившись, привалился к стене высохший, как скелет, человек. Тонкая серая кожа плотно обтягивала практически лишенное мышц тело, покрытое странными пятнами. Жидкий каскад грязных седых волос закрывал и без того опущенное вниз лицо.

Перед пленником сидела крыса. Быстрыми движениями она терла мордочку, умываясь. Присутствие неподалеку живого существа во много раз большего чем она по размеру ее, похоже, отнюдь не смущало. Да и что мог сделать этот исхудавший тип, кроме как окончательно сдохнуть?

Неожиданно узник выбросил вперед руку со скрюченными пальцами. Он будто попытался схватить зверька, хотя не имел ни единого шанса до него дотянуться, а потому лишь бессильно царапал воздух, словно пытаясь притянуть животное к себе.

«Пытается что-то наколдовать?» — подумал принц, нахмурившись.

Даже если и так, массивный ошейник под подбородком у раба явно содержал негатор, блокирующий любые проявления магии.

Махнув хвостом, крыса скрылась в норе, а Ник шепотом позвал человека:

— Эй, ты некромант?

Никакой реакции.

Никаниэль вытер вспотевший лоб и с замиранием сердца спросил:

— Ты можешь воскресить кого-то давно умершего? Полностью воскресить. Вернуть к жизни.

И вновь тишина. Тот даже не шелохнулся.

Эльф раздосадовано поджал губы и бросил взгляд за спину. Малеммил все еще вел оживленную беседу с Винцессом.

Умудрился найти общий язык даже с этим уродом. Незаменимый навык. Хотя о женских прелестях Малем, наверное, готов беседовать и с замшелым верстовым столбом.

— Послушай. — продолжил шептать Ник. — Я тебя спасу. Я дам тебе денег. Власть. Все что захочешь. Ты сможешь помочь мне?

Наконец пленник поднял голову. Впалые, будто втянутые внутрь, щеки, выпирающие скулы, залегшие под глазами черные тени. И убийственный взгляд прищуренных глаз.

Никаниэль невольно отшатнулся.

Такого он не видел ни у орков, ни у наемных убийц, ни даже у демонов. Так мог смотреть только тот, кто не просто видел на своем пути великое множество смертей, не раз своими же руками выдавливая последние вздохи; кто лишал жизни, но и рисковал своей. Это был взгляд человека, по истине познавшего смерть, принявшего ее в свои объятия и идущего с ней рука об руку.

Ник будто обжегся этим взглядом. Но не как обжигаешься, неосторожно коснувшись свечи или горящей ветки, а словно жарким летним днем окунулся в сводящую зубы колодезную воду, мгновенно пробирающую до самых костей и опаляющую жгучим холодом.

Все сомнения отпали. Так мог смотреть только некромант. Настоящий повелитель смерти. Адепт непростительной магии, запрещенной по всему Альйону.

Сделав над собой усилие сродни проталкиванию сквозь каменную стену, Никаниэль прижался к клетке и вновь решительно спросил:

— Ты поможешь мне?

Некромант медленно кивнул.

Первым порывом Никаниэля стало желание немедленно освободить некроманта, а дальше разбираться по обстоятельствам. Он даже поискал взглядом замок на двери в камеру. Вот только того на положенном месте не оказалось.

Как, собственно, и самой двери.

Лишь ровный частокол шершавых металлических прутьев, соединявших пол и потолок непреодолимой преградой. Ник даже подергал парочку, но те и не думали шелохнуться.

Он мельком осмотрелся. Остальные камеры оказались так же лишены какого-либо видимого входа.

Но как же тогда оттуда выйти? И… и как они попали внутрь?

— Ну а тут у меня вроде как некромант. — Винцесс с остальными наконец тоже добрались до последней клетки. — Кфханова привычка собирать всякие диковинки! Кому вообще может пригодиться этот заморыш? Если никто тебя не купит, пойдешь в суп, тварина, понял! — неожиданно закричал работорговец, брызжа слюной.