Принц мотнул головой, изображая любопытство. Говорить с набитым ртом его отучили в самом раннем детстве.

— Оказывается Красавчик и сам долгое время был рабом. — принялся пересказывать полученную информацию Малеммил. — Вот только такое чудище никто не хотел покупать. Даже бродячие артисты плевались от его мерзкой рожи. Думаю ты не удивлен. — хмыкнул он. — Так вот, этот пес умудрился поднять восстание рабов и грохнуть прежнего работорговца. А знаешь что стало с другими рабами?

— Он их убил?

— Мелко берешь! — воскликнул Малем. — Он устроил праздник в честь освобождения, где подмешал в вино сонную траву, а когда все уснули, распихал их обратно по клеткам! Представляешь какая падаль? А потом продал собственных соратников за пол цены, и на эти деньги сразу нанял себе себе охрану.

— Слушай, а чье это мясо? — между делом поинтересовался Ник. — Какой-то вкус незнакомый.

— Понятия не имею. Мне понравилось. Решил и тебе взять.

Малеммил пожал плечами, а принц недоверчиво посмотрел на последний оставшийся кусочек. Вроде и не свинина и не говядина. Точно не курица. Да и вообще на птицу не похоже. А зная царящие в Тике порядки, невольно задумаешься… В общем доедать Никаниэль не стал, предпочтя отрезать себе ломоть твердого сыра.

— Так что, дружище, если у тебя под рукой нет небольшой армии или хотя бы сплоченного отряда головорезов, раньше аукциона некроманта тебе не видать. — подвел итог Малем, закинув в рот забракованный Ником кусок.

Барабаня пальцами по столу, Никаниэль задумчиво смотрел как паук опутывает жертву постепенно превращая ее в кокон. Удачливый охотник уже впрыснул ей яд, и теперь ему оставалось только дождаться когда муха переварится изнутри, а потом выпить ее, оставив лишь безжизненную оболочку.

Зацепившись всего одной парой ног, паук ловко перебирал остальными. Доставая у себя из брюшка блестящую нить и накидывая на добычу петлю за петлей, он постепенно обездвиживал агонизирующую жертву.

Сильный правит…

Единственный известный Нику отряд, который мог бы взять штурмом логово работорговца, подчинялся орку с обломанным клыком. И даже будь у принца деньги, он сильно сомневался, что Гашур захочет вести с ним дела.

А раз силовой метод решения проблемы отпадал, друзьям оставалось действовать, как и положено тем кто слабее — применить хитрость.

Неизвестно какому животному принадлежало то мясо, и животному ли вообще (рассматривать эту версию Никаниэль себе категорически запретил), однако на следующий день друзей прохватила болезнь, заглядывающая в гости к каждому, кто привык безрассудно тянуть в рот всякую дрянь.

Вкупе с вновь вернувшимся ночным кошмаром, этот факт едва не заставил Ника начать лазать по стенам. Хотя, надо признаться, навык мог бы получиться весьма полезным.

К счастью, Малем умел делать соответствующее снадобье и даже отдал другу первую порцию. В качестве извинения. Тем более, что средства от дурных снов, кроме крепленой браги, он не знал, а идею напиться и забыться, принц отвергал категорически. Особенно в преддверии предстоявшей операции по вызволению некроманта.

Оставшееся до аукциона время эльфы провели, перебрав бесчисленное множество вариантов, самым безумным из которых стало предложение протащить на торги парочку кендеров. Толку может и не много, но веселье обеспечено.

Одно они решили единогласно — вдвоем у них нет ни единого шанса справиться с поставленной задачей. А значит нужно искать помощь на стороне. Неплохой идей стало сообщить драконидам, что их бравый товарищ сидит за решеткой в сырой камере, подбить их его спасти, а потом ворваться в подземелье у ящериц на плечах.

Не такой уж и безнадежный план, вот только времени на его осуществление совсем не оставалось. Да и общаться на лающем языке рептилий ни один из них не умел. В бытность свою наемником все вопросы по найму с драконидами решал командир Малема. А уж как он это делал — тявкал сам или завел говорящую собаку — одним богам ведомо.

В итоге, методом исключения, пришли к выводу, что без людей Гашура не обойтись. Отправляться к нему напрямую никто желанием не горел, да и денег для найма все равно не было. Кошельки обоих уже давно сверкали дном и просили хозяев пополнить запасы звонких кругляшков.

Гениальную по своей сумасбродности идею подал лично Никаниэль. Ведь что мешало ему обернуть собственную слабость в силу?

Гашуру нужен златоглазый эльф? Пускай получит.

Ну или, вернее, думает что получит.

Как поступит глава тикийских наемников, если узнает, что Красавчик Винцесс умудрился заполучить столь лакомый кусочек и решил продать его на своем тайном аукционе? Вот уж кто точно не станет вести задушевные беседы с работорговцем.

Передать Гашуру информацию должна была Люсинда. Мол от верного человека она узнала, что кое-кто умудрился захватить Ника и уже готовится его продать. А у нее у самой отбить его сил не хватит. Поэтому она готова поделиться сведениями. Выручку же потом пятьдесят на пятьдесят.

Сперва мадам Люссоль не желала ввязываться в эту авантюру, но, в случае успеха, ей пообещали отдать рабынь Винцесса, а может даже и шинкацу. В любом случае, под крылом у Люсинды зверолюдке будет явно лучше, чем в грязных лапах какого-нибудь мужлана.

За время переговоров друзьям пришлось несколько раз проделать путь до борделя и обратно, так что в итоге они даже умудрились его запомнить. И на последнее согласование пришли уже без проводника.

Вопрос оставался лишь в том, сколько времени понадобится орку на подготовку. Этого никто не знал.

Если сообщить ему слишком рано, то он может явиться до аукциона и все испортить. Слишком поздно — может вообще опоздать. А значит нужно вынудить Гашура торопиться и рассказать ему ровно в момент начала торгов. Это должно заставить зеленокожего действовать без промедлений и прибыть как можно скорее.

А уж друзья, будучи уже внутри, постараются воспользоваться возникшей суматохой.

Имел план, конечно, и несколько существенных недостатков, но, так или иначе, смотрелся явно лучше затеи с кендерами.

Последние нюансы удалось согласовать лишь за день до назначенного срока. Но поскольку никакой особой подготовки больше и не требовалось, эльфы, сытно поужинав, сразу же отправились ко сну.

Никаниэль, с одной стороны, несколько волновался за успех операции, а с другой — наоборот расслабился. Он сделал все, что было в его силах, и теперь оставалось только уповать на волю богов. Поэтому, мысленно вознеся пылкую молитву всему светлому пантеону, принц поплотнее укутался в сыроватое одеяло и погрузился в мир грез.

Ничего нового его там не ждало. Все тот же повторяющийся демонический сон. Ник настолько устал на него реагировать, что просто плыл по течению, раз за разом просматривая практически ничем не отличающиеся сцены. Если все это что-то и значило, то смысл явно ускользал от разума эльфа. С таким же успехом это могла быть кара за непростительные игры с силами хаоса.

Утром в день аукциона друзья позавтракали небольшим количеством легкой пищи. Она должна была придать сил, но, в то же время, и не делать их через чур неуклюжими для сражения. В том что боя не избежать они не сомневались.

Малеммил, слегка подправив лезвие, принялся в очередной раз полировать свой меч. Люминистилл в подобном не нуждался, но Ник все равно достал его из ножен и любовался игрой света на идеальном клинке древнего артефакта. Это последняя вещь, которая осталась при нем с момента бегства из Эльфхейма, и меч неизменно напоминал ему о доме.

Ничего. Если сегодняшний план удастся, то уже скоро он вернется, воскресит Элельен и все пойдет как прежде.

В глубине души Никаниэль понимал, что как прежде никогда уже не будет. Путешествие слишком сильно изменило его. И речь не только об ушах, с этим как раз скорей всего справятся жрецы бьюнилиринского храма, — за последние месяцы он сам стал другим. Некоторые раны не под силу исцелить даже самой сильной магии…