Но на него никто не обращал внимания. Особенно с учетом следующего заявления мадам Люссоль:

— А что если я скажу, что златоглазый эльф с черными волосами сейчас здесь, в этой комнате?

Ник вздрогнул всем телом. У него перехватило дыхание. Как такое могло случиться? Он доверял ей! Единственной во всем городе!

Принц под плащом потянулся к рукояти Люминистилла. И, судя по движениям остальных, был не одинок. Даже Челостер повернул к Люсинде голову, изобразив на лице удивление.

— Где он?! — крикнул Ваут. Он вскочил на ноги и всем телом подался вперед, опершись руками на стол. — Говори, женщина!

— Что бы вы сделали, если бы вам нужно было спрятать от всех свое лицо? — рассуждала вслух мадам Люссоль. — Конечно надели бы маску.

Бешено колотившееся сердце Никаниэля на мгновение замерло. Маску? Что за чушь она несет? На нем нет никакой маски.

Люсинда тем временем поднялась на ноги и начала детской считалочкой выбирать среди бывших охранников Винцесса, с каждым словом перемещая палец на следующего обладателя черной маски. При этом Ник заметил, что в другой руке она крутила… игрушечную лошадку?

— Вышел огр из пещеры.

Есть хотел без всякой меры.

Кендер, гоблин или гном —

Всех сожрет одним глотком.

Уиллис удивленно уставился на смотревший в его сторону перст.

— Да не ты, кретин!

Тот обернулся и понял, что палец указывал на его сопровождающего.

— Чушь! — заявил Ваут, но Гашур уже тянулся к лицу охранника.

Под маской, как ни странно, обнаружилось лицо Никаниэля. Один в один. Причем даже с целыми ушами.

Сам Ник явно был поражен больше всех остальных вместе взятых. А вот орк, не мешкая, с размаху вскрыл лжеэльфу грудь своей здоровенной секирой. Тот попытался заблокировать удар ножам, но или не знал что это бессмысленно, или не успел сообразить, но в итоге рухнул на пол с вывороченными наружу ребрами.

Иллюзия тут же развеялась, и сплавленное в уродливую массу лицо заняло свое законное место. Такое же как и у недавно убитого принцем бойца.

Каким бы образом не добилась этого эффекта Люсинда, в тот самый миг тайное заседание закончилось. Раненным медведем взревел обманутый Гашур, и тут же получил в бедро кинжал от подскочившего к нему гнома. В ответ на это орк схватил Осларда за голову и как игрушку приложил того лицом об стол.

Оставив зубы торчать из досок, Динге стек на пол с сочащимися из расколотого черепа мозгами.

Мадам Люссоль отскочила к стене, выставив перед собой кинжал и приготовилась защищаться. При этом она оказалась явно смелее и решительнее начальника королевской стражи, который воспользовался тем, что стоял ближе всех к выходу и, сверкнув в дверях толстым задом, загрохотал вниз по лестнице.

Двое же стражников и вовсе бросили растерянно озирающегося барона и вместе с последними выжившими бойцами Винцесса прикрыли собой Челостера Квипа. Простая и понятная религия просочилась даже в ряды армии.

Осиротевшие члены гильдии воров схлестнулись в неравной схватке с людьми Гашура и вторым охранником Ваута. Но даже будучи в меньшинстве, они демонстрировали истинную доблесть и весьма приличные навыки боя. Однако их все же и теснили.

Звон стали заполнил помещение.

Пусть Никаниэль и отказался участвовать в переделе власти, Люсинда своими действиями спровоцировала всех на настоящую бойню. Хотя, судя по слаженным действиям присутствующих, их планы мало отличались от ее собственных.

Гашур, прихрамывая, направился к королеве борделей. Его глаза горели огнем, а ноздри раздувались от плохо сдерживаемой ярости. По пути он плашмя саданул секирой так и не обнажившего меч барона, от чего тот отправился в непродолжительный полет, закончившийся ближайшей стеной.

От удара вельможа умудрился откусить себе язык, который раздавленной сливой шлепнулся на пол. Изо рта мужчины хлынул поток крови, но он не издал ни звука, и тихо сполз вдоль стены помятый и скомканный, как перезревший фрукт.

Наперерез орку, стремясь защитить свою сезами, бросился Малем, а Ник, перепрыгнув через стол, метнулся к Вауту. Тот как раз, неуклюже действуя покалеченной рукой, заряжал компактный арбалет.

Чего-то такого принц, знакомый с методами Уиллиса, и ожидал. А потому, точно так же как и несколько дней назад разрубил оружие, лишив главу тикийского храма еще нескольких пальцев.

— Ты-ы-ы. — с расширяющимися от боли и ужаса глазами прошипел Ваут.

Никаниэль хотел пронзить мужчину насквозь, но удар древнего артефакта не причинил тому вреда. Уиллис лишь рухнул и попытался отползти в сторону, оставляя за собой кровавый след. Похоже денег прихожан оказалось вполне достаточно, чтобы купить на них защиту из драконидской чешуи.

Не желая оставлять за спиной коварного врага, Ник в пару прыжков настиг Уиллиса и навсегда оборвал его жизнь, мощным ударом лишив того головы.

Тугой фонтан крови ударил из перерубленной шеи, но принц этого уже не видел. Не обращая внимания на бой воров с наемниками, он поспешил на помощь другу.

Однако Малем и сам неплохо справлялся. Умело чертя рисунок боя, искусный эльф нападал на орка таким образом, чтобы тому все время приходилось опираться на раненную ногу.

Никаниэль невольно залюбовался.

Вот Малеммил играючи уклонился от молодецкого замаха Гашура и тут же чиркнул кончиком меча тому по ноге. Вот поднырнул под возвратным движением секиры — и зеленая кожа орка обнажила мышцы еще в одном месте.

Любая ошибка стоила бы Малему жизни, но он не ошибался, продолжая раз за разом доставать громилу в ожидании когда тот выйдет из себя и совершит фатальную оплошность.

И этот момент настал.

Оглушительно заревев, Гашур окинул взглядом комнату. Он осознал, что помощи ждать неоткуда, а вот к его противнику во всю спешил товарищ. Однако вместо того чтобы в слепой ярости наброситься на Малеммила, орк сосредоточил убийственный блеск прищуренных глаз на другой цели.

Понимая что скоро отправится на встречу к богам, Гашур решил забрать с собой и виновницу всех бед — Люсинду.

Замахнувшись секирой в самоубийственной атаке, он побежал прямиком на женщину.

Ник хотел было метнуть ему в спину потайной кинжал, но с ужасом нащупал лишь пустое место.

Кендер!

Тогда он в сердцах швырнул в орка совершенно не пригодный для этого Люминистилл и тем самым сумел выиграл для друга одно единственное мгновение. Этого хватило Малему, чтобы со всей силы двумя руками нанести удар по лапище Гашура.

Эльф не смог перерубить толстую кость, но направление атаки чуть-чуть изменилось и секира вонзилась в стену буквально на волосок от головы женщины. Ей посекло лицо разлетевшимися во все стороны щепками, но жизни это явно не угрожало.

А вот Малеммил, не останавливаясь на достигнутом, развернулся вокруг своей оси и полоснул клинком по ноге орка. А когда тот упал на одно колено, вонзил зеленокожему меч строго вертикально между шеей и ключицей.

Всхрапнув в последний раз, Гашур кашлянул кровью, забрызгав белое как полотно лицо мадам Люссоль, и, нелепо раскинув руки, рухнул на пол.

Увидев смерть своего могучего лидера, люди Гашура побросали оружие и встали на колени, сдаваясь на милость победителей. Мгновением позже к ним присоединился и охранник Ваута.

Три коротких взмаха меча, и все они рухнули на пол с перерезанными глотками. Жалость в Тике — это роскошь, доступная лишь ветру.

За несколько минут скоротечного боя комната переговоров превратилась в филиал скотобойни, наполненный запахом крови и испражнений. А разбросанные повсюду трупы с немым укором взирали на выживших, будто обвиняя их в том, что те не отправились на встречу с Мерфалом вместе с ними.

Согнувшись в рвотном позыве, мадам Люссоль окатила труп орка съеденным на завтрак супом. Вряд ли она целилась специально. Скорей всего ее желудок внезапно оказался слабее, чем ей хотелось бы. Или результат ее собственной интриги вышел через чур… тошнотворным.