— Пока, Салага, — сказал своему дракону Серый, похлопав по лоснящемуся боку.

В глазах Большого Змея мелькнуло подобие уважения к этим всадникам. Ведь кроме них никто с питомцами поговорить не догадался.

Казалось, времени прошло не так много, а вернулись они в основной лагерь перед обедом. Времени хватило лишь привести себя в порядок в комнате отдыха.

После обеда отряду предоставили свободное время. Петрович предложил остальным пройти в беседку, расположенную рядом с учебным корпусом. Там он познакомил гоблинов с задумкой по поводу строевой песни. Поскольку задумка понравилась, он даже надиктовал слова, те, что вспомнил, нескольких подходящих песен. Близнецы даже сбегали ради этого в учебную комнату и принесли листы с ручками.

Петрович даже напел несколько строк. Он с интересом наблюдал, как сослуживцы дружно подстраивают песни их с Серым мира под нынешние реалии.

— Интересно, луки тут есть? — спросил Рамир, чтобы их с близнецом различали, он нарисовал на щеке букву «р».

— Мечи есть, значит, и луки имеются, — произнёс Серый.

Выглянув из беседки, увитой зеленью, Петрович заметил идущих по дорожке комрита Намирей и её заместителя.

— Я сейчас, — сказал он своим, вышел из беседки и окликнул: — Комрит Намирей, разрешите обратиться.

— Слушаю, воин Петрович, — ответила комрит и, поймав взгляд Петровича на заместителя, произнесла: — Иди, Кирас, я догоню.

Подождав, когда заносчивый фейри отойдёт, Петрович сказал:

— Завтра вам предстоит выбирать драконов. Прежде всего, нужно дать своему питомцу имя. И они очень умные, кажется, даже речь понимают. Большой Змей сразу об этом не говорит, поэтому я решил предупредить.

— Спасибо, — произнесла комрит Намирей и задумчиво протянула. — Даже не знаю, говорить своим всадникам об этом, или пусть их драконы погоняют.

— Плохо с дисциплиной? — спросил с сочувствием Петрович.

— Пока да, хотя это и предсказуемо, — ответила Намирей. — Но ничего, мы с Кирасом справимся. А завтра пусть побегают за драконами, на пользу пойдёт. Ещё раз спасибо.

Кивнув, комрит Намирей отправилась к стоящему в отдалении с недовольной физиономией заместителю.

Петрович вернулся в беседку, где продолжалось бурное сочинительство.

— Вот послушай! — воскликнул, соскочив с места Самир, и принялся декламировать:

— Всадники отряда, бравые ребята,

Кто же ваши жёны?

Наши жёны — луки заряжёны,

Вот кто наши жёны.

— Годно получилось, — одобрил Петрович.

Рамир тоже вскочил и, потрясая листком, сказал:

— Там где про дедов, мы припев без изменений оставили, где сёстры тоже. Там ведь славные победы и сабли, пики остры. А вот, где строка: кто же ваши детки, мы думаем, что лучше: стрелы наши метки или копья?

— Если жёны — луки, то детки стрелы, — решил Петрович.

Рамир принялся записывать.

— А я вот ещё что придумал, — неожиданно произнёс самый молчаливый воин ритона. Он замялся, но его бурно поддержали выкриками: «Давай, Перт, не ломайся», и Перт продолжил:

— Всадники отряда, бравые ребята,

Где же ваше солнце?

Наше солнце — в мир родной оконце,

Вот где наше солнце.

— Круто, — дружно оценили остальные, позаимствовав это выражение у Серого.

Так же дружно решили этот куплет петь последним. Рыжий Дейс пробежал глазами листок с окончательным вариантом строевой песни и выдал:

— Ладно, на сегодня хорош. Песню, где уговаривают девчонку не плакать, завтра переделаем. А вот сейчас расскажите, чем вы местных богов обидели?

Петрович уселся на скамейку рядом с Серым и произнёс:

— Слушайте сюда…

Через несколько минут беседку сотряс такой хохот, что чуть листья с обвивающих её растений не осыпались.

— Вам ха-ха, — обиженно протянул Серый, — а нам теперь оправдывайся. Канализационным люком обозвали, костёр на алтаре жгли. Петрович, но гуся-то боги утащили, может, зачтётся за дары?

— Какого гуся? — спросил Дейс.

— Так вы ещё про королевского гагра не знаете, — пробасил Петрович.

Ещё через пару минут все вновь укатывались от смеха, даже Серый не удержался.

— Помнишь, как ты его приманил? — произнёс он, отсмеявшись.

— Как? — в один голос спросили близнецы.

— Да вот так: цып-цып-цып, — изобразил Петрович.

Послышался шум крыльев, и на порог беседки приземлилось несколько местных голубей. Птицы важно, как их земные сородичи, пошли к Петровичу. Поклевали что-то на земляном полу около его ног и так же важно удалились, не найдя корма. Достигнув входа, они вспорхнули и улетели. И всё это сопровождалось потрясённым молчанием. Даже Петрович от удивления онемел.

Дейс выругался от потрясения. Петрович встал и отвесил ему затрещину.

— За что? — взвыл рыжий.

— Нельзя язык осквернять, даже чужой, — со знанием дела объяснил Серый.

— А если хочется, а приличных слов нет? — спросил Перт, похоже, его молчание было своеобразной реакцией на стресс, теперь же этого попаданца отпустило.

— Вы же чуть ли не все поэты, вот и придумайте замену. Например, гагр лапчатый, чем не ругательство. Или: маг тебя забери, — предложил Петрович.

Остальные переглянулись, однако новый всплеск устного народного творчества был безжалостно прерван Взводным. Замкомрит заглянул в беседку.

— Вот вы где, — с облегчением произнёс он.

— Да куда мы денемся с подводной лодки, — тихонько буркнул Серый.

— Пока, — поправил его Петрович, ещё лелеющий мечты о самоволке. Не сказать, чтобы ему это было надо, но дело принципа.

— Пройдёмте в учебную комнату, я представлю вам мага координатора. Сегодня маги для всех отрядов прибыли порталом из столицы, — сообщил Взводный и радостно добавил: — Наконец, проведём проверку, может, кого-то из вас мир наделил магией. Маловероятно, но всё же.

— А… — начал, было, Серый, но замолчал, заметив показанный старшим другом кулак.

— Инициатива наказуема, — шепнул ему Петрович.

Всадники вошли в учебную комнату и спокойно принялись рассаживаться на свои места. На лицах же Петровича и Серого появилась одинаковая ухмылка. Ухмылка, не обещающая ничего хорошего магу, сидящему за преподавательским столом.

Ловчий Ноль-ноль семь, переведённый в маги координаторы, медленно осознавал весь масштаб подставы, заготовленной судьбой. Принимая новое назначение с радостью, ведь службу в отряде Иномирного Легиона засчитывали вместо практики за все годы обучения в академии, кое-чего он не учёл. А именно, возможности попасть в один ритон с теми, кого он по ошибке выкрал из мира Земля.

— Это наш ловчий, — негромко сообщил остальным Серый, следуя за Петровичем на камчатку.

— Ловчий, говоришь, — нехорошо усмехнулся рыжий и спросил: — Замкомрит, а все маги из ловчих?

Не подозревавший подвоха Взводный, ответил:

— Нет, в нашем отряде таких только двое. У нас и в третьем ритоне у пехотинцев. Кстати, тот, что посещал ваш мир, воин Дейс.

Возможно, Взводный и заподозрил бы неладное, наблюдая за поистине кровожадными переглядываниями гоблинов, но маг переключил внимание на себя, решив представиться.

— Корин. Тимс Корин, — произнёс он с заученной перед зеркалом интонацией.

— Тимоха, значит, — произнёс Петрович под смешки остальных.

— Попрошу обойтись без фамильярности, — сказал Взводный. — Обращаться к магу координатору будете: Корин, или, лучше, маг Корин. Понятно?

— Понятно, — ответил Петрович, усмехаясь.

В комнату вошёл комрит Тарон. Ритон дружно встал. Командующий единственным ритоном, так приветствующим начальство, Тарон довольно улыбнулся и произнёс:

— Как вижу, уже познакомились? Замечательно. А теперь можно идти на полигон. Всем на выход. В шеренгу по двое становись.

Воины быстро вышли на улицу, где и выстроились, как было приказано. Маг Корин, выходя, умудрился зацепить преподавательский стул и уронить его. Пока поднимал, приложился головой о стол.