Абстрактный чужой мир становился для воинов Иномирного Легиона вполне реальным, опутывая привязанностями, симпатиями, знакомствами крепче, чем ловчей сетью.

Всадники поработали до вечера. С повозками для коробов с яблоками, приехал и заместитель префекта. Он поблагодарил воинов, сообщив, что завтра они будут работать здесь же. Петрович о чём-то с ним пошептался. После чего взял небольшую корзину и набрал в неё самых красивых и спелых фруктов. Причём на остальных глянул так, что никто даже вопроса задать не посмел, не то, что шуточку отпустить.

Смелый повернулся в сторону повозок с лошадьми и нервно заводил носом.

— Поверь, яблоки вкуснее, — сказал ему взводный.

— Шутите? — спросил заместитель префекта, улыбаясь.

— Отнюдь, — ответил вместо Взводного комрит Тарон. — В их мире драконы охотятся на единорогов, практически на лошадей. Так что, в следующий раз так близко не подъезжайте, дождитесь, пока мы удалимся подальше.

— Учту, — закивал заместитель префекта с опаской поглядывая на драконов.

Когда все отправились на ужин, Петрович задержался в казарме. Догнал он остальных уже у столовой.

Серый потихоньку спросил:

— Что, корзину с яблоками для Намирей через окно закинул?

— Я что, мальчишка безусый? — возмутился Петрович и добавил: — Через дверь вошёл. Там никого не было.

— А если бы застукали? — не унимался Серый.

— У меня там дочь живёт, — напомнил Петрович.

— Вот так тебе все бы и поверили, — фыркнул Серый.

Незадолго до отбоя Рина Тум возвращалась в свою комнату после прогулки с Большим Змеем. Случайно глянув в приоткрытую дверь комрита Намирей, она застыла на месте. На столе стояла подозрительно знакомая корзина, а сама Стальная бабочка, сидела с закрытыми глазами и, прижимая яблоко к щеке, улыбалась.

Рина тоже расплылась в улыбке. Умом она понимала, настанет время, и её приёмный отец вернётся домой. Но так хотелось, чтобы он остался!

За пять дней со сбором урожая яблок справились. Счастливый заместитель префекта отправил в лагерь помимо обещанного ещё пару коробов яблок — персонально для драконов, оценивших их вкус.

Прорывов за это время не случилось, возможно, потому, что выловили ещё двух диверсантов. На этот раз отличились Кирас и Большой Змей, сопровождавший караульных.

Правда, к великому огорчению Рины, случилось это, пока остальной отряд, и она сама, находился в садах. Пришлось ей расспрашивать Кираса. Замкомрит, довольный собой, даже на время отбросил обычное высокомерие. Чем Рина тут же и воспользовалась, раскрутив его на полноценное интервью.

Что касается Большого Змея, то его на несколько дней отправили в Картахею вместе с безопасниками и диверсантами. Своим видом и возможностью пускать из глаз смертоносные лучи, Большой Змей напугал даже фанатиков. Особенно одного, впадавшего при виде Змея в состояние панического ужаса.

Безопасники это заметили и попросили у легата отпустить с ними Большого Змея для помощи в допросах. Расчёт оказался верным, в присутствии Большого Змея диверсант рассказал всё, что знал. И пусть знал он немного, приверженцем Ордена стал недавно, но и это дало толчок для дальнейшего расследования.

Глава Имперской безопасности лично поблагодарил Большого Змея перед тем, как отправить обратно в лагерь. Вернулся инструктор одновременно с наступлением осени.

Утро этого дня началось для второго ритона, да, впрочем, и для всех остальных, необычно. Сразу после подъёма в казарму зашли два воина охраны в мокрых плащах. В руках они держали увесистые тюки, которые сгрузили прямо у двери.

— Это для командиров и мага, — сказал один из воинов, кивая на тюк поменьше, затем указал на больший. — А это для остальных. Прочую амуницию получите лично на складах после завтрака.

Охранники вышли, запустив в казарму холодный воздух. Часть всадников выглянула в дверь, остальные приникли к окнам. На улице шёл мелкий дождь, низко нависали свинцовые тучи. Деревья стояли с окрасившейся в блекло-жёлтый и тёмно-красный цвета мокрой, наполовину опавшей листвой. Поздняя осень, по меркам Земли. Хотя и для других иномирян такое оказалось в диковинку.

Петрович и комрит Тарон деловито развязали тюки. Там оказались плащи, подобные тем, в каких пришла охрана. Командирские отличались более светлым оттенком и нашитыми знаками отличия.

— Ничего так плащ-палатка, огромная, — оценил Петрович, примеряя обновку. — Нужно вешалку у входа примастрячить, чтобы в казарму верхнюю одежду не тащить.

— Да без проблем, — отозвался Рамир. — Если нет готовых, мы с братом в два счёта соорудим.

— Не такой уж плащ и огромный, — высказался Серый, с трудом затягивая застёжку. Его поддержал Теренс.

— А может, кое-кому не помешает похудеть? — поддел их Тимс Корин, оборачиваясь плащом чуть не дважды.

— А кому-то — поправиться, — огрызнулся толстячок гоблин.

Петрович с удовлетворением крякнул, пребывание в их ритоне явно шло Теренсу на пользу. Вон, зубки отрастил. В переносном, разумеется, смысле. Так-то у всех гоблинов клыки будь здоров.

Сразу после завтрака отправились к драконам, отворачивая лица от ветра, так и норовящего швырнуть в лицо моросью.

Драконы отнеслись к перемене погоды куда лучше хозяев, их шкуры оказались водонепроницаемыми. Так что, прогуливались они по загону с вполне довольными мордами. Молорик попробовал повести остальных к выходу, но Большой Змей произнёс:

— Два дня гуляем в лагере, пусть драконы адаптируются.

Что-то из этих слов драконы явно поняли, поскольку вернулись в загон и больше попыток выйти не предпринимали.

Когда после прогулки драконов завели в стойло, и Петрович подкармливал Молорика сухариками, он почувствовал за спиной чьё-то присутствие. Обернувшись, увидел Большого Змея, стоявшего с мрачным лицом.

— Она даже не заметила моего отсутствия, — произнёс Большой Змей с обидой.

Петрович грудью встал на защиту дочери.

— Рине нужно было срочно написать несколько статей и кучу заметок. Вчера был этот, как его… Во — дедлайн, крайний срок. Она вообще вокруг ничего не видела. Если бы не соседки по общежитию, забыла бы, что покушать нужно. И ты же ей не сказал, что по-настоящему в жёны зовёшь.

— Рано ещё, — буркнул Змей. — Жду, может, сама догадается. На прогулку приглашал, цветы дарил, уже не знаю, как ещё намекнуть.

— Возьми с собой на патрулирование, — предложил Петрович.

— Это же опасно, — неуверенно возразил Большой Змей. — Тебе не жалко?

— С чего это я буду каких-то там диверсантов жалеть, — ответил Петрович, пожимая плечами.

Большой Змей кивнул и решительным шагом вышел из драконюшни, разыскивать неугомонную невесту.

Дождь прекратился, но облака не разошлись. Они продолжали нависать, нагоняя тоску. Свободное время провели в комнате отдыха. Любимая беседка, лишившись защитного вьюнка, насквозь пропиталась влагой. Кот, как выяснилось, умевший открывать любые двери, уже ждал всадников, уютно свернувшись клубком в кресле. Голуби ворковали где-то под крышей, и лишь воробьи купались в лужах и громко чирикали.

Пока остальные читали прессу, обмениваясь мнениями, Серый уселся на подоконник с самым несчастным видом. Петрович первым это заметил. Отложив газету со статьёй Рины и ссадив с колен кота, он тоже подошёл к окну. Там тоже присел на подоконник и спросил:

— Ты что, с Тай поссорился? Всё же нормально в прошлый выходной было.

— А? — Отвлёкся от своих мыслей Серый, после чего ответил: — Нет, у нас всё хорошо. Очень.

На последнем слове его голос дрогнул.

— Рассказывай, — коротко приказал Петрович и обратился к остальным: — А вы читайте, читайте, нечего уши греть. — Затем вновь повернулся к Серому и спросил: — Если секрет, давай выйдем.

— Какой там секрет, — ответил Серый и махнул рукой, после чего спросил: — Как думаешь, может, для Тай император сделает исключение и отпустит со мной? Она сирота, трактир — наследство родителей. Есть какая-то дальняя родня в посёлке под Картахеей и всё.