А ведь, вспомним, братья-украинцы, «плохие парни» реально боялись! Олигархи поначалу разбежались по заграницам «отдыхать», часть героев эпохи Кучмы удрала в Россию (последнему прибежищу всех «обиженных» сволочей постсоветского пространства), у чиновников случился временный взяточный перепуг — даже киевское ГАИ (не знаю, как в других местах) перестало деньги брать. Это говорит о том, что общество было готово поверить в то, что жизнь может измениться. Что могут измениться правила. Но для реализации изменений нужна политическая воля и сила, а не соглашательство — или безразличие. В 2006 г. мне могли бы еще сказать: «Хорошо тебе судить, вон, сидишь в своем университете, лидера нашей революции грязью поливаешь, — а у президента, может, здоровье подорвано, ему мешают низкие люди, и все сказанное тобой гораздо проще написать в книжке, чем сделать в реальной жизни». А вот в 2008 г. мне бы такого уже не сказал никто: рейтинг общественной популярности Виктора Ющенко сравнялся с рейтингом Леонида Кучмы. Увы, увы! После описанного в этой книге пути украинцев по историческим лабиринтам все больше хочется увидеть, что история хоть кого-то чему-то научила. Опять увы. Ведь судить будет не историк Кирилл Галушко (это — не мой жанр, я не люблю политику), а история Украины, которая не избалована историческими шансами. Добавлять автору будущего учебника еще одну печальную главу об упущенных возможностях? Вряд ли нынешняя украинская политическая элита хоть когда-то выйдет из детского возраста мелких амбициозных самореализаций и начнет мыслить системно и государственнически (это ведь тоже самореализации и карьере помогает)? Риторический вопрос, постановка которого заставляет сомневаться в уме автора. Каюсь — туп необычайно. Таким, видимо, и помру.

У страны был очередной шанс на прорыв, а она опять сползает в болото. И при этом сознательная часть народа свой долг исполнила до конца, — отстояла своего Ющенко, а вот Ющенко, пока имел шансы что-то изменить, не ответил, не смог. Если судить по результатам его президентской каденции, то мы имеем Ивана, который носит плахту. Что дальше будем одевать? Стринги?

Может быть, Ющенко хотел выступить в роли консолидатора нации, объединителя Запада и Востока? Он вполне мог, в виду своей к этому склонности и общей компромиссности характера. Но объединить вокруг чего? Не надо путать консолидацию с соглашательством и унижением. Сначала нужно было дать Востоку реальные изменения, показать правду и силу, политическую волю, а не сдавать позиции своим вчерашним противникам из тех же «бандитских» бело-голубых, многие из которых и воплощают собственно то, против чего выступали некоторые люди — всего лишь жалкие пятнадцать миллионов человек, голосовавшие за Ющенко. Наведи порядок и установи реальный закон, а потом вволю себе консолидируй вокруг этого. Шевченковского «Вашингтона с новым и праведным законом» придется, видимо, еще подождать. Де Голль тоже не пришел. Разве что Ющенко — это того же Шевченко «Моисей»? Но тот водил, к сожалению, сорок лет по пустыне. В общем, электорат обиделся, и если испросить его «волю», то политически он Ющенко похоронит[65].

Было б хоть как-то легче, если бы ощущалось, что Виктор Андреевич понимает или хоть как-то слышит общество… Но увы, он решил видеть себя неким «мессией», открывающим смыслы украинского бытия и указующим путь. Проблема в том, что «смыслы» он открывает только себе для внутреннего употребления, а «путь» непостижим вообще никому. «Сам пью, сам гуляю». А у народа есть один простой вопрос, старый как мир: а что вообще ты сделал полезного?..

После высказанного о Президенте и бело-голубых логично ожидать, что автор начнет расточать комплименты «Насте, которая носит булаву», — Юлии Тимошенко. Они с Виктором Ющенко представляют два противоположных украинских психотипа: один — спокойный темперамент с интравертными наклонностями (живет своей внутренней жизнью) и склонностью к ненужным компромиссам — как у нас говорят: «пасечник», другой — экспансивный, взрывной, амбициозный, но анархический, без четкого вектора и ясности цели, без понятного направления движения («казак»). Ее политическая деятельность показывает, что у милой дамы в наличии переизбыток политической воли и энергичная боевитость, может вполне носить булаву, — но вот куда и зачем она этой булавой махать будет — остается вечной загадкой. Популизм — удобная вещь перед выборами, но вот что дальше? Пока смысла не ощущается. Чистая политика.

Оказалось, что у «оранжевой» власти нет системного государственного мышления, а есть узкий политический кругозор и взаиморазрушающие амбиции. Неужели опять «имеем то, что имеем»? Что и не позволило добиться хоть чего-то, кроме недолгих симпатий «прогрессивного человечества» и пока еще более-менее реальной свободы слова. Хотя, — спасибо и на том: и дышать легче, и жизненного опыта прибавилось. Остается одна терапия, как в «оранжевую зиму», — посмотреть по ТВ российские новости (или съездить в Белоруссию) и перекреститься: нет, у нас все-таки что-то изменилось. У нас еще есть шанс. Но этот шанс возможен только с другими людьми «наверху», поскольку нынешний правящий класс — это просто национальный позор. Такого сборища моральных уродов — еще поискать. Хоть что-то у нас «круче», чем у других. Тут нам конкуренты — только соседние восточные славяне.

А теперь поговорим о судьбе русских в Украине, поскольку в «ликбезе для русских» без этого не обойтись. Главная неожиданность для украинских русских после 1991 г. состояла в том, что они вдруг превратились в «национальное меньшинство» — вещь невообразимая для этнической группы, которая вообще лет триста не нуждалась ни в каких «статусах». Потому немножко уточнимся о русских вообще. Об Империи мы уже писали, о СССР пару слов уже сказали: и там, и там русские очень часто могли жить хуже, чем покоренные инородцы, но у них всегда было «гордое имя» — «великий русский народ», «первый среди равных», «старший брат», который идет на жертвы ради «младших», воспитывает их, цивилизует, учит, как нужно жить, какую жизнь строить. (Хотя в качестве образца предлагает обычно по-петровскому мало понятый и уцененный европейский секонд-хенд на фоне обычного скотства.) При Союзе РСФСР даже не имела отдельной партийной организации — да и зачем она тем, кто и так является народом вселенским в пределах великой страны, чьим широким горизонтам не нужны мелкие подачки, ведь вся культура, язык, видение мира и перспективы для Российской империи и СССР были исключительно русскими? С поправкой на то, что, претендуя на мировую роль, нельзя было быть только русскими, необходимо было поднять культурную целину окружающих народов. Нельзя только от себя разговор вести. (Вон англичане сколько своих колониальных раджей и шейхов пообучали в Оксфордах-Кембриджах…) Русский язык не имел шансов умереть, а культура — перспектив превратиться в сезонное развлечение для этнографов и археологов. Русскость не нуждалась в защите, она была очевидной объективной подавляющей реальностью. Кто с этим не согласен, — тот не любит, не знает и не понимает Толстого и Достоевского, Лермонтова и Пушкина. Россия — это брэнд, вон даже Запад столетиями трепетал и восхищался.

Еще одно удобство русских в том, что они люди обычно лояльные к высшим российским властям (а всякие бунты у них были «бессмысленные и беспощадные»), а еще их много. Очень много. Ежели, не дай Бог, какой кризис, война, или же в верхах некомпетентность случилась, профукали чего, то всегда найдется несколько миллионов дешевых русских, которых можно бросить на коварного врага, вооружив рогатинами, — и в 1812 г., что в 1941 г. И они честно погибнут, бросив себя на амбразуру. Хороший народ, жаль, что используется для затыкания дыр. И смерть красивая, искренняя — за Родину. Никто не откажется. А «дыры» происходят от наличия чрезмерных амбиций при неспособности достойно обыграть конкурентов — по уму, а не дулями крутить в ООН. А почему так легко умрут миллионы? А потому, что мессианское предназначение у них есть — светлая идея, да и народ наш лучший, самый гуманный и добрый, и понимающий.