После этого на протяжении полувека влияние украинцев в высшей иерархии российской православной церкви было превалирующим. Поэтому позиция Церкви относительно грядущего антироссийского «сепаратизма» гетманов носила более чем сдержанный характер. Такое отношение церкви стало одним из деструктивных факторов развития украинской государственности второй половины XVII и начала XVIII вв.

Война, начавшаяся в 1648 г., стала переломным этапом в судьбе Украины. Это был и мощный социальный взрыв, и смена предыдущей системы международных отношений в регионе, и попытка государственной самореализации Войска Запорожского, в которую были втянуты миллионы людей, и начало гуманитарной катастрофы для украинского населения всех «национальностей» и вероисповеданий, и начало кризиса и предчувствие гибели Речи Посполитой. Для украинско-российских отношений это было началом тесного взаимодействия и того противоречивого процесса притягивания и отталкивания, который не исчерпал себя по сей день.

Я не буду подробно описывать ход военных действий, лишь дам общий очерк происходящего, чтобы можно было понять логику действий казацкой элиты и окружающих держав. Без этого понимания мы не разберемся с тем, чем же была на самом деле Переяславская Рада 1654 г.

Богдан-Зиновий Хмельницкий (1595?-1657) происходил из шляхетского православного рода с галицкими корнями. Его социальный и военный опыт был солидным: иезуитское образование во Львове, знание нескольких языков, участие в войне с Турцией, плен, жизнь на Сечи, должность войскового писаря (канцлера), участие в восстании 1637 г., завоевание авторитета и в среде респектабельных реестровых казаков, и на анархической Сечи. Он отличался талантами и жесткого военачальника, и располагающего к себе массы демагога, и хитрого дипломата, понимающего условность красивых слов и важность силовых действий. Он был эмоционален, порывист, прост в жизни, причем упрям и скрытен. Образ Хмельницкого в украинском восприятии противоречив: он создал государственность и вступил в отношения с Россией, которые привели к уничтожению казацкого государства, он выигрывал и проигрывал сражения, он вступал в самые противоречивые и неестественные союзы, он был скор на расправу и тяжел на руку, он, несомненно, обладал харизмой вождя национального масштаба. Украина до и после Хмельницкого — это две очень разные Украины. Тарас Шевченко, чтя «славного Богдана», в тоже время, не стеснялся рекомендовать ему «в луже утопиться, в грязи свиной», и считал, что неплохо бы его «в колыбели задушить». Этот вывод был сделан через 200 лет после Богдановых свершений, которые для Шевченко ассоциировались с переходом под власть России. Как говорится в народной песне «А уже 200 лет казак в неволе»:

[…]

Но ближе к делу. В феврале 1648 г. Хмельницкий, вступивший в результате частной войны с соседом-шляхтичем в правовой конфликт с властями, избирается на Сечи гетманом и в нескольких сражениях громит все войска, посланные против него. На его сторону переходят реестровые казаки, а к войску восставших начинают присоединяться как православные шляхтичи, так и массы крестьян. Пройдя победный путь через битвы при Желтых Водах, Корсуне, Пилявцах, он остановился лишь на краю этнической Польши и в ноябре того же 1648 г. вернулся назад, на зимние квартиры. За это время край охватила крестьянская война, которая смела шляхетские имения, магнатские латифундии, разорила многие местечки, выкосила «до ноги» тысячи поляков, евреев и соплеменников-украинцев. В ответных карательных акциях властей и по «инициативе» магнатов тысячи восставших были убиты, повешены или посажены на кол. Мысль о том, что чернь можно только запугать, привела к тому, что украинский пейзаж в те времена пестрел многочисленными голгофами. В течение короткого времени между враждующими силами протекла такая река крови, которая поставила под сомнение саму возможность примирения.

Однако если говорить о целях или «программе» Хмельницкого, то в первый год она не выходила за пределы сословного казацкого мышления или, словами историка Вячеслава Липинского, «казацкого автономизма». Темы требований восставших были, в принципе, старыми: увеличение реестра, уменьшение контроля над казацкими краями, восстановление упраздненного в 1638 г. казачьего самоуправления. Общей неясности способствовало польское междуцарствие и проблема избрания нового монарха. Поэтому первое время мы не можем воспринимать выступление Хмельницкого исключительно как «национально-освободительное» и в «борьбе за независимость» — вначале это была война гражданская в переделах Речи Посполитой, и палач восставших Иеремия Вишневецкий отличался от Хмельницкого лишь тем, что иначе видел устройство Республики.

Уже потом, по мере расширения внешних контактов и безвыходной ситуации военного равновесия, у казацкой верхушки начала возникать идея «выбора сюзерена», действительного выхода Войска Запорожского с контролируемой им территорией из состава Речи Посполитой, — правда, внешний выбор Хмельницкого менялся год от года. Что же до «независимости», то создавать новые независимые государства в XVII в. было гораздо сложнее, чем в 1991 г. Европейские принципы феодального легитимизма требовали от такого претендента собственной, извне признанной правящей династии (а Хмельницкий в этом смысле был «выскочка») или так же признанного «сюзерена» — внешнего патрона. Понятно, что такая форма зависимости была достаточно формальной: вассальные княжества Османской империи Трансильвания и Молдавия были де-факто независимыми государствами, которые соглашались с ролью подчиняемого лишь тогда, когда приходили османские войска. Или, например, путь вполне респектабельного княжества-курфюршества Бранденбург к достижению статуса королевства Пруссии потребовал продуманных и неистощимых усилий курфюрстов-Гогенцоллернов на протяжении полувека.