Очевидной хронологической «планкой» решения основных украинско-российских противоречий станут годы перед 2017[73] — датой вывода Черноморского флота с украинской территории. Роль Черноморского флота РФ является не военной (в этом смысле он совершенно декоративен), а политической, обеспечивая фактом своего присутствия в Крыму постоянное идеологическое и подрывное влияние России на нестабильный регион, и некий «запасной», потенциальный рычаг для возможного силового сценария передела «украинского наследства». Поэтому обстановка в Крыму станет «ключом» к будущему Украины как суверенного государства в нынешних территориальных границах. За годы независимости Киев показал свою неспособность (за исключением урегулирования ситуации в 1992 г.) контролировать и корректировать социальную и этническую ситуацию на полуострове. Тем временем она аккумулирует в себе ряд конфликтов, которые и станут наиболее банальным поводом для вмешательства России в украинские внутренние дела. Если уж отказаться от стратегии «мягкой силы», то для «жесткой» подойдет как повод исключительно Крым. Заведение в безысходность социальных проблем крымских татар, непрозрачность земельной политики в АРК создают питательную почву для образования радикальных политических течений, вероятно исламско-фундаменталистского характера, которые отстранят от руководства национального крымскотатарского движения умеренные силы.

При возможной негласной внешней поддержке (в том числе со стороны России) ситуация дойдет до межэтнического противостояния, актов насилия, погромов и террористической деятельности. Пророссийская «пятая колонна» (политические сепаратистские силы полуострова при поддержке населения) обратится — возможно, на официальном уровне Верховного Совета АРК — за помощью к Российской Федерации и ее Черноморскому флоту. Россия осуществит «антитеррористическую операцию», которая будет сопровождаться привычными этническими чистками и изгнанием мусульманского населения. Декларативно это будет обусловлено «защитой соотечественников», поскольку «киевская власть не способна контролировать ситуацию на полуострове». Если к тому времени Европейский Союз существенно не диверсифицирует источники поставки энергоресурсов, то он негласно согласится с ограничением территориальной целостности Украины и ее суверенитета — из соображений экономической стабильности. В случае быстрого жесткого реагирования США и НАТО российскую агрессию придется ограничить Крымом, но конфликт не будет разрешен — он лишь законсервируется. Конечно, если на тот момент Украина станет членом НАТО, подобный сценарий не возможен в принципе, но шансы на будущее членство остаются незначительными.

Описанный вариант развития событий вероятен лишь при условии дальнейшей неэффективности центральной киевской власти и продолжительности политического противостояния, которое делает невозможным достижение единства позиции государства относительно защиты своей территориальной целостности. При сохранении на наивысшем уровне политического влияния пророссийских сил развитие ситуации может привести к провозглашению автономии юго-восточных регионов и перехода их под российский протекторат. Невозможность действенного военного отпора и отсутствие единства политических сил Украины сделают ее Вооруженные силы неуправляемыми, что позволит России ввести свои войска через сухопутную границу до Днепра. Другие соседние страны (Румыния, Польша) будут вынуждены «для контролирования ситуации» ввести, в свою очередь, собственные «миротворческие подразделения», которые в дальнейшем будут контролировать определенные части украинской территории. Повторится история раздела «украинского наследства» между соседями. Международные гарантии территориальной целостности и суверенитета Украины, как и сейчас (вспомним Будапештский протокол 1992 г., когда со стороны США и России давались гарантии безопасности Украины в обмен на ее отказ от ядерного оружия), останутся декларациями, и украинская государственность прекратит свое существование в нынешней форме.

В предыдущих оценках мы исходили из того, что политическая система Украины в дальнейшем будет сохранять нынешние черты парламентской демократии. Однако продолжительная политическая нестабильность, разочарование граждан в демократической процедуре могут сформировать общественный заказ на «твердую руку» — и повернуть развитие страны в русло авторитарного сценария. Для этого необходимо, чтобы кто-то из политических лидеров, популярность или харизматичность которого будет «достаточной», решился разрушить тот консенсус в среде правящего класса, который имеется сегодня. При невозможности осуществить конструктивные конституционные изменения, направленные на увеличение эффективности ветвей власти, может возникнуть соблазн установить авторитарный режим под поводом разрешения перманентного политического кризиса. Наиболее удобно совершать это, уже владея президентскими полномочиями по контролю силовых структур, поскольку тогда можно без заметного применения силовых методов «обратиться к народу», инициировать референдум относительно увеличения полномочий главы государства. Формальные признаки демократии будут сохранены, но Верховная Рада превратится в «карманный орган», который механически будет утверждать уже принятые лидером решения. На выборах победит провластная партия, а несколько мелких политических движений останутся для имитации плюрализма.

Константы

Каким бы ни было украинское будущее, ему все равно будут свойственны извечные дилеммы и сюжеты украинского бытия. Карикатуры Дмитрия Скаженика и Игоря Лукьянченко.

Единственным в каком-то смысле положительным вариантом авторитарного сценария может быть «голлистский вариант»: когда конструктивные силы общества, гражданские инициативы будут консолидированы и привлечены для модернизации страны, системных реформ, а деятельность власти не будет репрессивной. Тогда, после переходного периода радикальных изменений и оздоровления общества, демократический характер политического режима может быть восстановлен и наполнен конструктивным содержанием. Однако такой вариант маловероятен, и если авторитарный сценарий в Украине реализуется, то это будет, скорее всего, популистский олигархический режим, который осуществит очередное перераспределение собственности, проведя ряд показательных процессов над «коррупционерами» или «олигархами» из лагеря политических противников и подкупая граждан интенсивными социальными подачками. Такая политика не изменит негативных тенденций в развитии общества и экономики. Вопреки стремлению сохранить внешнюю видимость демократии, этот режим окажется в международной изоляции (бесспорно, со стороны Запада) и повторит путь режима Лукашенко в Беларуси. В этом случае Украина безальтернативно окажется в орбите российского влияния, а украинская власть станет заложником отношения к себе Кремля, который и без силового сценария достигнет реализации своих внешнеполитических планов по созданию «союзного государства» или «контроля традиционных сфер влияния». Поэтому авторитарный сценарий мы считаем одним из пессимистических вариантов — он тоже приведет к потере государственного суверенитета, хотя, возможно, с сохранением нынешних административных границ (т. е. территориальной целостности) Украины. Однако тогда останется лишь вопросом времени момент утраты украинской идентичности, который приведет к растворению этого административного образования в новом российском «евразийском пространстве».

Конечно, может показаться, что выше (в реалистично-инерционном сценарии) мы очертили очевидный «замкнутый круг»: объективные социально-демографические процессы, имеющиеся тенденции распространения социальных болезней и социально негативных явлений неотвратимо ведут нашу страну к стагнации и деградации. Но исторический опыт системных реформ в разных странах мира свидетельствует о возможности сдерживания и преодоления кризисных явлений. Однако предпосылкой для этого должно быть наличие политической вопи и единства позиции правящего класса в приоритетных вопросах развития страны. Корни нынешних украинских общественных проблем лежат именно в политической плоскости.