— Так получилось, — махнул рукой наместник. — Когда я достиг сознательного возраста, служить было более некому. Я воспринял власть Гилморга, как нечто само собой разумеющееся. Когда я был молод и безрассуден, мне хотелось подвигов, славы, богатства и власти. На службе у Повелителя я достиг всего этого, получив титул наместника. Я бездумно творил зло по приказу Гилморга, грабил и убивал, в чём жестоко раскаиваюсь сейчас. Но с годами ко мне пришла мудрость, и я понял, что не могу уже, как ранее, не задумываясь, лишать людей жизни. Я старался сделать моё правление, сколь это было возможно в условиях деспотической власти, мягким, и народ Сариолы полюбил меня. Вчера я открыто изменил Гилморгу тем, что не убил тебя или не выдал ему, закованного в цепи. Теперь на меня неизбежно обрушится его гнев. Я достаточно силён, чтобы защитить себя, но только одно меня тревожит: узнав о том, что ты здесь, Повелитель двинет сюда свои легионы, и вновь начнётся кровавая бойня, в которой поляжет много невинных душ солдат и мирных людей.

— Я буду бороться с Гилморгом, — сказал принц. — Но я не хочу, чтобы мой народ страдал от этого, поэтому я покину Сариолу, чтобы моя родина не оказалась под ударом злобного колдуна. Предлагаю тебе стать на мою сторону. Вместе мы свергнем чёрного мага!

— Нет, — улыбнулся Аирин, — На меня в этом не рассчитывай. Я хочу удалиться от войн и крови, и не брать более в руки оружие.

— Как можем мы складывать оружие, когда зло торжествует?

— Но, убивая, разве не творим мы зло?

— Убив злодея, мы сделаем благо для всех, так как спасём людей от его злодеяний.

— Это довольно спорный вопрос. Ведь нам придётся убивать не Гилморга, а людей, служащих ему.

— Они сами выбрали свою судьбу, служа злу, и они понимали, что разделят вместе со своим Повелителем неизбежное возмездие.

— Не будь строг к людям. Кто-то служит Гилморгу из страха, кто-то из корысти, это обычные люди с их слабостями и пороками, все не могут быть совершенно мудрыми и благородными. Но грех убийства тяжким грузом ляжет на душу совершившего его.

— И это говорит человек, только утром чуть было не лишивший меня жизни!

— Да, — ответил Аирин. — Прошло время, когда я мог убить без колебания и зазрения совести, быть может, и к тебе, принц, придёт такой момент, когда ты поймёшь, что победа не в убийстве врага, и наказать смертью невозможно. Ты хочешь отомстить Повелителю за смерть своих друзей и унижение родины, и ты имеешь право на месть. Я не собираюсь мешать тебе в этом. С меня же довольно политики, войн и крови. Я мечтаю уйти в какое-нибудь дальнее поместье, чтобы жить там в своё удовольствие, как твой отец.

Отец! Как же Эвальд мог забыть о нём?

— Где он сейчас? — взволнованно спросил принц, — скажи мне скорее!

— Он живёт в старом замке на севере страны, куда он добровольно удалился после отречения от престола. Ты должен помнить этот замок, там ты проходил обучение под руководством наставника Мартина.

— Да, я хорошо помню этот замок. Я хочу увидеться с отцом!

— Ты только что объявил, что вознамерился бороться с Гилморгом, — сказал Аирин. — Я предполагаю, что отец запретит тебе это, чтобы ты не подвергал себя опасности, и ты не сможешь ослушаться его.

— Действительно, — согласился Эвальд, — отец вполне может так поступить. Выходит, мне придётся отложить нашу встречу с ним. Ты можешь показать мне его? Ведь раньше ты умел показывать людей, которые находятся очень далеко.

— Да, конечно, могу, — сказал Аирин. — Закрой глаза.

Он положил руку на голову принца, и Эвальд вздрогнул, когда появилось яркое видение. Он тотчас увидел отца. Старый король работал в саду, отпиливая сухие ветви деревьев. Он был гораздо старше, чем был в то время, когда Эвальд покинул страну, но выглядел бодрым и энергичным. Сердце Эвальда наполнилось грустью. Он хотел быть рядом с отцом, но понимал, что их встреча преждевременна. А что, если он погибнет в борьбе с Гилморгом? Тогда им никогда не суждено увидеться. Так или иначе, он был рад, что отец жив и находится в добром здравии.

— Покажи мне Гилморга, — попросил Эвальд. Аирин сосредоточился, и принц увидел Повелителя мира. Тёмный лорд восседал на троне, сработанном из серебра и серого полированного гранита. На нём было чёрное облачение, расшитое магическими символами, в руке он держал скипетр в виде длинного жезла, украшенного изображениями черепов и драконов. Принц увидел лицо мага, наполовину скрытое чёрным клобуком. Годы заострили черты лица наместника зла, от этого оно стало ещё более безобразным, и напоминало высохшую мумию. Из искривлённого рта торчали жёлтые зубы. Перед троном стоял длинный узкий стол, за которым сидели многочисленные советники властелина мира. Они вели оживлённые разговоры, и, казалось, о чём-то спорили.

— Совет нечестивых, — проговорил принц. — Где они находятся?

— В большом дворце в Ренегсберге, — ответил Аирин.

— Я был там, но не помню этого помещения.

— Дворец был отстроен заново по вкусу Повелителя, из гранита и серебра, так как от мраморного дворца Гилдериана остались руины после штурма Ренегсберга рыцарским войском.

Убранство дворца соответствовало духу магической власти. Высокие арки, сводчатые потолки, полутёмные залы и сумрачные переходы навевали гнетущую безысходность. Колонны, уходящие ввысь, были украшены изображениями драконов и гаргойлов. Узкие окна с коваными решётками, факелы в коридорах и длинные знамёна, — всё это вызывало тяжёлые мысли. Видение заколыхалось и исчезло.

Эвальд хотел встать с кровати, но боль напомнила о себе.

— Скажи, Аирин, кто ударил меня по голове?

— Я, и больше никто.

— Но я видел, что ты находился на расстоянии от меня!

— В этом вся и штука, ха-ха! Ты, конечно, знаешь, как усиливать клинок меча энергией мысли?

— Да, знаю.

— Удар наносится, но без меча. Этот приём невозможно предугадать, и, конечно, невозможно сблокировать. Вот так!

Аирин взмахнул рукой, стоявший на столе в нескольких шагах от них тяжёлый подсвечник резко отлетел в сторону, как будто его ударили невидимой секирой, и с грохотом покатился по мраморному полу. На звон металла сбежались слуги.

— Готовьте праздничный ужин, — сказал им наместник. — В честь возвращения принца Эвальда, законного хозяина этого дома! Созовём всю местную знать и устроим роскошный бал!

— Нет, нет, — промолвил принц, — устраивать бал, пожалуй, будет преждевременно.

Прошло несколько дней. Принц уже совершенно оправился от последствий схватки с наместником, в которой он чудом уцелел. Жить в родном доме ему было легко и спокойно, но он знал, что это лишь кажущееся спокойствие. Аирин возвестил народу о возвращении Эвальда, и теперь об этом знали все в стране. Кто-то из жителей Сариолы обрадовался, кто-то встревожился, зная о том, что принц никогда не покорится Повелителю. Молодые люди, не помнившие Эвальда, приняли весть о его возвращении с равнодушием. Гилморг, несомненно, тоже знал о возвращении принца, и готовил злобные козни в своём гранитном дворце. Шло время, и оставаться дома было более невозможно, чтобы не навлечь на народ Сариолы ярость злобного мага, узурпировавшего власть над миром. Эвальд начал собираться в дорогу.

— Я отправляюсь на войну с Гилморгом, — сказал он Аирину, — ты же оставайся править Сариолой, страна не должна оставаться без правителя. Я думаю, что вскоре ты услышишь обо мне.

— Но что ты будешь делать? Не собираешься же ты в одиночку штурмовать Ренегсберг?

— К сожалению, никакого плана у меня нет. Быть может, ты что-нибудь посоветуешь мне? Что сделал бы ты, если бы захотел свергнуть Повелителя?

Аирин задумался.

— Это очень трудно, если это вообще возможно. У него огромное войско, он владеет чёрной магией, и ещё, его нельзя убить. Нечистый сделал его бессмертным.

— Неужели совсем невозможно бороться с ним? — спросил принц.

— Я не сказал этого. Можно попробовать лишить его магической силы, и тогда можно будет взять его голыми руками, если, конечно, сможешь победить его легионы.