Виталик, кряхтя, уселся на ковре.

— Ты как, ек-макарек?

— Нормально, — сказал Виталик. — Только он мне, кажется, руку сломал.

В общем-то, это была драка совершенно необязательная.

Ее исход вряд ли мог что-то изменить в том, что мы собирались сделать с Землей, потому что я-то личного участия в этом уже не принимал, и у меня не было сомнений, что Гарри, Артур и Виталик с Федором и без меня смогут ответить на вызов любой сложности. Конечно, от результатов зависел общий расклад сил в Системе и ее иерархии, но он бы и так скоро изменился.

Да и ничего личного против этих ребят у меня не было. Ну, до тех пор, пока не началось.

Однако, как говорил мой старик-отец, даже если драка необязательна, нежеланна и ни на что не влияет, это еще не повод, чтобы ее проигрывать.

Ну и я приложил все силы, чтобы ее не проиграть.

В драке ведь как?

Ну, чисто теоретически ты кружишься в смертельном танце, порхаешь, как бабочка, а жалишь, как Мухаммед Али, подсечки, красивые пируэты, и враг падает в слоу-мо, а ты крошишь ребра следующему, уворачиваясь от пуль…

Но на самом деле все немного не так.

Конечно, сначала ты пытаешься думать, анализировать, может быть, даже что-то планировать. Смотришь по сторонам, выбираешь следующую цель, сейчас ты вломишь этому, а потом вон тому, а вот там, чуть подальше, лежит кирпич, который можно будет использовать, если припрет…

А потом у тебя падает планка, и перед глазами все застилает кровавой пеленой, и ты уже ни фига не планируешь и ни о чем не думаешь, а просто мычишь что-то нечленораздельное, реагируешь и бьешь. Лучше, если первым.

Но чаще, когда в ответ.

И на этот раз планка упала у меня очень быстро. Может, сказалась психологическая усталость, может быть, что-то еще. Может, просто задрало меня это все.

Клавдия больше не ломалась, даже щепки от нее не отлетали, потому что я ей запретил. Божественная сталь проминалась под ее ударами, адамантиевые мечи ломались пополам, красная, янтарная и зеленая божественная кровь пополам с ихором покрывала поляну, и трава стала скользкой, но я все равно стоял твердо. И бита стала передаточным звеном между мной и смертью, которую я раздавал местным богам, и по правую сторону от меня тем же самым занимался Арес.

***

Виталик поднялся на ноги, баюкая сломанную руку здоровой.

— Ты как, норм? — спросил Федор.

— Жить буду, — сказал Виталик.

— Да ты вообще молодец, — сказал Артур. — Ну, он тоже молодец, конечно.

— Парнишка резкий, но правильный, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Видно, что наш, хоть и англосакс.

— Мне иногда кажется, что они с физруком близнецы-братья, — заметил Виталик.

— Физрук тоже молодец, — сказал Артур. — Горжусь знакомством и все такое.

— Прекращал бы ты уже, — посоветовал ему Сумкин.

— И ты молодец, Федор, — сказал Артур. — И я молодец, сижу здесь, источаю оптимизм.

— Да-да, мы все молодцы, — сказал Федор. — Но, быть может, нам уже приступить к делу? Виталик, ты как?

— Я готов, — сказал Виталик.

— А отсутствие интерфейса тебе не помешает?

— Интерфейс — это для слабаков, — сказал Виталик.

Сумкин вздохнул.

Ему отсутствие интерфейса как раз мешало.

***

Когда мы прогуливались по ночному пляжу, Рейден, мой старик-отец, сказал мне, что они не сразу поняли, в какую ловушку загнали все насильно присоединенные к Системе расы.

Технологии Системы были так хороши и совершенны, что разумные перестали развивать свои. А ведь высокотехнологичные миры, вроде Мультиполиса Такеши, жили по тем же правилам, что и фэнтезийные, хотя их обитатели и смотрели на магию свысока.

Но на самом деле это было такое же вуду, такой же карго-культ, такое же следование набору протоколов без понимания сути происходящих процессом.

Системные миры были мирами пользователей, продвинутых и не очень. Искра созидания, даже если где-то и тлела, очень быстро погибала в пламени наложенных Архитекторами ограничений.

И вот эти ребята, шагнувшие за один предел, тут же уперлись во второй. По сравнению с обычными игроками они были чуть ли не всемогущими, но все равно были вынуждены играть по правилам.

Если ты бог предательства, то ты бьешь в спину. Если твой атрибут меч, то ты не можешь воспользоваться выпавшим из чьей-то руки копьем. Если ты лучник…

Я перехватил стрелу в воздухе нам моим плечом — если ты лучник, то хотя бы не мажь — и швырнул ее обратно. Она угодила в живот богу с золотым луком, пробив роскошный, украшенный золотой чеканкой панцирь, и бог сложился пополам, отпустив тетиву и схватившись за основание стрелы двумя руками.

Арес бился с Вотаном, а я сражался сразу с двумя чуваками, один из которых был вооружен большой узловатой дубиной, а второй — узким светящимся мечом, вроде джедайского. Морриган с двумя отравленными кинжалами кружила неподалеку.

Жаль все-таки, что сюда не позвали ни одного барда, ведь какие песни они могли бы написать.

Про гибель богов, Рагнарек и прочие армагеддоны.

Соотношение “двое против трех десятков” улучшилось до “двое против полутора десятков”, но до победы было еще далеко.

После столкновения с Клавдией дубина разлетелась в клочья, и я шагнул к затянутому в шкуры неандертальцу и приложил его слева в челюсть, а тут справа меня атаковал новый чувак с тяжелым посохом, прямо из которого росли змеи. Когда я вырвал посох у него из рук, одна из змей попыталась укусить меня за руку и обломала свои ядовитые зубы.

Я сломал посох об колено, бог попятился.

— Я вообще целитель, — заявил он.

— Так уходи, — сказал я.

Он сделал еще пару шагов назад, не поворачиваясь ко мне спиной.

Я выбросил руку влево, блокируя Клавдией удар джедайского меча, и, видимо, целитель посчитал, что я открылся. Он прыгнул на меня, целясь неведомо откуда взявшимся кинжалом в грудь, и я махнул “призрачным клинком”, более не привязанным к моему телу, и разрубил его надвое.

Какой там уже счет?

И так ли это важно?

***

В следующий миг перед каждым землянином в последний раз открылось навязанное извне окно виртуального интерфейса, и все жители планеты увидели одну и ту же картину.

Виталика на фоне огромного окна, за которым был виден внутренний двор Московского Кремля.

Боевой президент откашлялся.

— Привет, — сказал он. — Я думаю, вы все меня знаете, а те, кто не знают, могут спросить у соседа, но я на всякий случай представлюсь. Меня зовут Виталий Савельев и я был… много кем. Сейчас я президент ОСССР, и независимо от того, являетесь ли вы гражданами нашей страны или нет, я хочу объяснить вам, что происходит.

Некоторое время назад на нашу планету вторглись. В наш мир пришла так называемая Система, которая навязала нам то, что ее создатели называли Игрой. Игрой по их правилам. Играть в которую пришлось нам всем, независимо от нашего желания.

Кому-то, конечно, это оказалось в радость. Кто-то возвысился. Кто-то прокачался. Кто-то покинул наш общий дом и нашел себя в других мирах.

Кто-то стал зомби.

Кто-то умер.

К сожалению, таких оказалось большинство.

А кто-то не перестал бороться.

Несколько раз мы пытались перезапустить игру, и хотя нам удавалось вернуть к жизни погибших, мы все равно были вынуждены играть по чужим правилам. Пользоваться чужими технологиями. Пользоваться чужой магией. И итог был всегда один — человечество переставало существовать. Раздробленное, сломленное, растворенное в чужих мирах.

Сегодня этому придет конец.

Мы только что отменили старые правила.

***

Джедайский бог продержался недолго, а потом я его низверг.