Метрах в пяти от меня, примерно на одиннадцать часов, стоял Арес. В полной боевой амуниции, при щите и мече, в шлеме, наглухо закрывающем лицо, и рука у него, кажется, уже зажила.

— Кто там сзади? — спросил я. — Мне просто неохота поворачиваться.

— Эфиальт, — сказал Арес. — Бог предательства.

— Что ж, понимаю, — сказал я. — Против природы не попрешь.

Я обломал древко у самого наконечника и небрежно отбросил его в сторону. Затем сделал шаг вперед, чтобы эта штука перестала торчать из груди.

Она меня раздражала.

Боги остались недвижимы.

Элита игрового мира, но чему тут удивляться? Игроки бьют в спину, и боги у них такие же.

Какие времена, такие и боги. Я тоже этот статус получил не потому, что котят с деревьев снимал и старушек через дорогу переводил.

Интересно только, а могут ли наступить другие времена? Ну, в принципе?

— С другой стороны, он хотя бы попробовал, — сказал я. — И какой план?

Вперед вышел здоровенный кряжистый мужик в потертом дорожном плаще, из под капюшона которого торчал седой клок бороды и лазерами сверкали глаза.

— Отступись, — сказал он.

— А с кем имею честь, собственно говоря?

— Я — Вотан.

Внушает. А где его сыном с тяжелым молотком, который никто поднять не может? Вроде бы, среди присутствующих такого не наблюдалось.

Может, у него сегодня выходной, а может быть, он в эту мифологию не вписался. В конце концов, Капитана Америки тут тоже не видно…

— Ты тут главный? — спросил я.

— Да, — сказал Вотан, и в руке у него появилось тяжелое копье. Скажем, если взять его за эталон, то та фигня, которой меня только что проткнули, была обычным поднятым с земли прутиком. — Отступись.

— А каковы альтернативы?

— Ты падешь.

Я покачал головой.

Вотан, конечно, мужчина серьезный, раз он здесь самым главным заделаться смог, но ни черта он в людях не понимает. Может, забыл уже, за давностию лет.

— То есть, вы даже не будете разыгрывать вариант с заложницей? Типа, отступись, а то мы убьем твою подругу и все такое?

Но, в общем-то, я и сам понимал, какую глупость сморозил.

Боги Системы — существа до крайности эгоистичные, и у них в головах не укладывается, что какая-то угроза может быть пострашнее, чем личное низвержение.

Незнакомый бог тут же убрал свою ковырялку от шеи Морриган, та встряхнула рыжей гривой волос.

— Как ты понял? — спросила она.

— Ну, я не был уверен на все сто процентов, — сказал я. — Но что уж теперь.

— Прости, физрук, — сказала она. — Ты мне действительно нравился. Но быть богиней мне нравится куда больше.

— Понимаю, — сказал я. — Где-то даже сочувствую.

Нет, с женщинами мне решительно не везет. Они либо бросают меня, либо пытаются меня убить, и, судя по всему, Морриган принадлежала ко второму типу.

— Но было же хорошо, — сказала она. — И мы все ее можем вернуть все, как было.

— Это, например, как?

— Отступись, — сказала она. — И все останется на своих местах.

— Если бы это было так просто, — сказал я.

— То, что ты намереваешься сделать, может изменить все, — вмешался Вотан. — Если люди с твоей Земли станут, как боги, кому тогда будут нужны настоящие боги?

— А вы, типа, уверены, что вы настоящие? — уточнил я. — А если вы настоящие, то чего же вы так конкуренции боитесь?

И ведь это в любом случае произойдет не сейчас, и даже не завтра. Так чего же они так перепугались?

— Дело не в конкуренции, — сказал какой-то относительно юный и довольно смазливый бог, которого я не знал. Из атрибутов при нем была флейта и кувшин, видимо, с вином. А может быть, с кислотой или коктейлем Молотова. Я в местном пантеоне не особенно разбирался, и, видимо, уже не разберусь. Хотя с кем-то и придется познакомиться поближе. — Дело в хаосе, который возникнет в результате твоих действий.

— А ты кто? — спросил я.

— Геон, — сказал он, и не стал уточнять, чего именно он бог. Ну и черт с ним.

— Никогда не слышал, — сказал я. — Но вот эту байду про хаос мне можно не прогонять. Потому что я, знаешь ли, тоже так могу. Типа, из хаоса возникнет новый порядок и все такое. Я такое могу часами гнать, благо, учителя у меня были хорошие. По сути есть чего сказать?

— Нас здесь тридцать два, — сказал Вотан, облегчив мне задачу по пересчету. А то у меня от этой напыщенной божественности уже в глазах рябило. — А ты один.

— Все пришли, что ли?

— Все, чье имя имеет вес, — сказал Вотан.

— Ну и зря, — сказал я. — Только под ногами друг у друга будете путаться.

— Ты не выстоишь против нас в одиночку.

Я демонстративно поплевал на ладони. Сначала на правую, потом на левую.

— Вот и посмотрим.

***

— Вот оно опять началось, — сказал Федор, меряя шагами кремлевский кабинет. — Ненавижу, когда оно начинается. Один стоит, как истукан, и непонятно, что вообще с ним происходит, другой, как всегда, свалил в неизвестном направлении, и тоже непонятно, что с ним вообще происходит, а мы сидим здесь и ждем, пока что-нибудь закончится, или что-нибудь начнется, или кто-нибудь придет и объяснит нам, что тут вообще происходит, зачем и ради чего.

— Для архимага ты какой-то больно дерганый, ек-макарек.

— Потому что я знаю, что на кону.

— Мы все знаем, — сказал Виталик.

— И вы все — молодцы, — сказал Артур.

Федор смерил его суровым взглядом.

— Давайте уже что-нибудь делать, — предложил он.

— Например? — спросил Виталик.

— Начинай свою речь.

— Рано, — сказал Виталик. — Сначала Гарри должен подтвердить, что он все закончил.

— Кстати, а ты уже придумал, на каком языке будешь говорить? Ведь если… в смысле, когда у Гарри все получится, люди из разных стран опять перестанут понимать друг друга…

— Не волнуйся, автопереводчик останется, — сказал Виталик. — Я его уже в свойствах прописал.

— А порталы? — спохватился Федор.

— Это независимая технология, — сказал Виталик. — Порталы мы оставим, пока только стационарные, разумеется. Любой желающий сможет покинуть Землю, и ты в том числе, так что можешь не волноваться, что опять застрял здесь навсегда.

Федор выдохнул.

— Все равно, надо что-то делать. А если мы не успеем? Если сюда ворвется какая-нибудь очередная всемогущая сущность, а две наши главные боевые единицы отсутствуют? Не то, чтобы я хотел как-то принизить всех присутствующих…

— Успокойся, — сказал Виталик. — Пока физрук жив, никакая сущность сюда не ворвется даже теоретически.

— А если… если его сейчас как раз…

— Это исключено, — сказал Виталик.

— Но ты можешь хотя бы узнать, где он?

— Нет, — сказал Виталик. — Он больше не оставляет следов.

— Да перестань ты моросить, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Чапай справится. Кто бы там против него не встал, все они лягут. И им еще повезет, если целиком и просто в землю.

***

Как говорил мой старик-отец, спешка полезна только в том случае, если у тебя пиво кончилось, а на часах уже без пяти десять.

Я и не торопился.

Мои божественные коллеги, видимо, не понимали самого главного. То, что надо было сделать, уже делалось и прямо сейчас, и результат от итогов грядущей физрукомахии никак не зависел.

Я только подал идею, а мои друзья воплощали ее в жизнь. Впрочем, особой моей заслуги тут в любом случае нет, идея-то была совершенно бесхитростная и лежала на поверхности.

Кто угодно мог бы додуматься до того же самого когда угодно.

Драться с этой толпой я не хотел.

Понимал, что все равно придется, но никакого энтузиазма от этого не испытывал. Драться вообще плохо, но некоторые вопросы, как выяснилось, просто невозможно решить без насилия.

И боги в этом плане от людей вообще не отличаются, впрочем, тут тоже нет ничего нового. Ведь боги Системы созданы по образу и подобию игроков.