Собственно говоря, поэтому после разборки с Соломоном Рейном я туда и отправился. Ну, и еще потому что надеялся снова повидать Морриган, конечно.

Да, я разобрался с Кристофом, утопив его в вулкане, но Кристоф не был причиной наших проблем. Кристоф был всего лишь одним из симптомов, нанятый сторонним специалистом, пусть и очень высокого класса. И я понимал, что с его смертью ничего не закончилось.

Он был опасным бойцом, рукопашником и ногодрыжником, он умел превращать части своего тела в оружие, но за ракетными ударами и моим разрушенным шале стоял не он, а кто-то другой.

И чтобы не допустить повторения подобных атак на мирные случайные локации, до разрешения этого кризиса я решил проводить все свободное время там, где меня никто не сможет найти.

Правда, я подозревал, что после беседы с остальной частью команды свободного времени у меня уже не останется.

Спасение миров — дело довольно хлопотливое, даже если ты занимаешься этим уже не в первый раз.

***

Мне повезло.

Сначала я даже подумал, что попал в сам императорский дворец, такие вокруг царили роскошь и великолепие, но потом присмотрелся, увидел золотой унитаз, и вспомнил, что Кевин все-таки живет поскромнее.

Ну, и если судить по наличию унитаза, я попал в ванную комнату, в совмещенный, так сказать, санузел, что могло сделать ситуацию весьма щекотливой.

Однако, мне снова повезло. Префект уже помылся и сейчас как раз запахивал роскошный банный халат с золотыми вензелями. Я дал ему довести дело до конца, а потом кашлянул.

Это, знаете ли, одна из особенностей моего божественного билда. Если я пришел по работе, до тех пор, пока я сам не обращу на себя внимание, никто меня не видит.

Только тогда он и рассмотрел в зеркале, кто стоит за его спиной.

Он побледнел, затрясся и концы тяжелого пояса выпали из его внезапно ослабевших пальцев. Я покачал головой.

— Как же так, Карл? — спросил я. — Ты взвешен на весах, и найден слишком жирным.

— Айеееииииуууу, — пропищал он, рванул от меня, попробовал покинуть помещение через окно и застрял. Зато поверх его туши я смог разглядеть стены императорского дворца, возвышавшиеся не так уж и далеко отсюда. — Это не я. Меня оболгали, меня подставили, я не хотел, это вообще все происки мэра, который боится, что я его подсижу!

— Взятки брать нехорошо, Карл, — сказал я.

— Так я не брал! Никогда в жизни!

— Ну да, — сказал я и легонько постучал Клавой по крышке унитаза, случайно оставив на ней вмятину. — А это ты на честную зарплату муниципального служащего себе прикупил.

— Это подарок! — выпалил он, наконец-то освободившись из объятий оконного проема.

— И кто же делает тебе такие подарки, Карл?

— Люди! — сказал он. — Приходят и дарят, и дарят, и дарят, и даже ничего за это не просят, а я ведь этого не хотел! Я просил их остановиться и прекратить, а они все равно приходят и дарят, и дарят, и дарят!

— А особняк в элитном районе сам себя построил? — поинтересовался я.

— Это вообще жены! А поместье на тестя оформлено!

— Так ты голодранец? — уточнил я.

— Да! — согласился он. — Денно и нощно работаю на процветание империи живота своего не жалея…

— Живот у тебя солидный, — сказал я.

— Это потому что еда дешевая и некачественная, — объяснил он. — Нет времени по ресторанам ходить! И денег тоже нет!

— Тяжело тебе, Карл, — сказал я.

— Ой, как тяжело, — сокрушенно согласился он.

— Я расскажу императору о твоих бедах, — пообещал я. — Негоже, чтобы его подданные так страдали.

— А… э… — он побледнел еще сильнее и снова затрясся. — Не надо императору! Я исправлюсь! Я раздам деньги бедным! Я пожертвую унитаз дому для престарелых! Я стану лучше, я вообще уволюсь и уеду жить в поместье, только не надо императору!

Надо же, а Кевина здесь бояться больше, чем меня.

С одной стороны, вроде оно и логично, он тут главный, с другой стороны, я же вроде как бог…

Но я не мог уйти и ничего не сделать, получится же, что я просто так приходил, а это как-то не слишком солидно.

— Накладываю на тебя епитимью, — сказал я — С этого дня ты…

Тут он затрясся еще сильнее, так, что зубы клацали друг о друга, захрипел, посинел, рухнул на пол, забился в конвульсиях, а потом перестал дышать и затих.

Инфаркт, наверное.

Хотя симптомы какие-то странные.

В целом, конечно, получилось неудобно, но он наверняка этого заслуживал. Я перешагнул через большой толстый труп, вышел в окно, пересек дивный сад с райскими птицами, перепрыгнул через забор, натянул на себя ик божественной анонимности и смешался с толпой.

Ну, как с толпой…

На улице были три человека, вот я с ними я и смешался.

***

Для того, чтобы добраться до дворца Кевина, мне требовалось пересечь императорскую торговую площадь, и там мне повезло во второй раз.

Учитывая, что сейчас был разгар торгового дня, и народу на площади было немеряно, и все они куда-то шли, на что-то глазели, переговаривались и отчаянно торговались, выхватить из этого калейдоскопа знакомое лицо было практически невозможно, но удача наконец-то повернулась ко мне лицом, а может быть, рандом Системы в кои-то веки решил подыграть мне, а не моим противникам.

Конечно, я немного помог своей удаче, не отправившись коротким путем, а заложив крюк через оружейный сектор, но все равно шансы встретиться были довольно невелики…

Гарри Борден в темных очках и пустынном камуфляже стоял напротив оружейного прилавка и крутил в руках какую-то навороченную новомодную вариацию арбалета.

— Барахло, — сказал я, останавливаясь рядом. — “Коренной и Рукисила” делают лучшее.

— Не сомневаюсь, — сказал он. — К тому же, у тебя с ними контракт.

— Я не стал бы рекламировать то, в чьем качестве я не уверен, — сказал я.

— Согласен, — Гарри вернул арбалет на витрину. — Рад, что тебе удалось воскреснуть.

— Так уж вышло, — сказал я. — Вы давно здесь?

— Полдня, — сказал Гарри. — Сумкин прислал весточку о твоем официальном возвращении и сказал, что ты объявил сбор у Кевина. Кевин, конечно, возражать не стал, так что мы временно свернули репетицию и примчались сюда.

— А Магистр?

— Он тоже не возражал, но корчил недовольные рожи, — сказал Гарри. — Мне кажется, он тебя за что-то недолюбливает.

— Были и у меня такие подозрения, — сказал я.

— Мне рассказали о страшном убийце, который ворвался во дворец Кевина и чуть там всех не уработал, — сказал Гарри. — Ну, и что тебя тоже он… Ты с ним с тех пор не встречался?

— Встречался, — сказал я. — И больше его никто не встретит.

— Это хорошо, — сказал Гарри, но мне послышались нотки разочарования в его голосе. — Одной проблемой меньше.

— И кстати о проблемах, — сказал я. — Это очень хорошо, что я встретил тебя одного, без свидетелей, потому что мне нужно кое о чем тебя попросить.

Гарри насторожился. Наверное, фраза “без свидетелей” вызывала у него какие-то слишком специфические ассоциации.

— Попробуй, — сказал он.

— Я понимаю, что мы с тобой не настолько хорошо знакомы и все такое, — сказал я. — Но нам нужно стать кровными братьями.

— Э… зачем? — спросил Гарри. — В смысле, я ничего не имею против всех языческих ритуалов, это красиво, символично и распространяет флер средневекового романтизма, но я предпочитаю смотреть на них со стороны, а не принимать участие лично.

— Так нужно, — сказал я.

— Кому?

— Вообще, — сказал я. — Ты мне доверяешь?

— За все время, что мы с тобой знакомы, ты ни разу не давал мне повода в тебе усомниться, — сказал Гарри, и в его устах это, наверное. был наивысший комплимент, который можно заслужить в принципе.

— Я все тебе объясню, но чуть позже, — сказал я. — А скорее всего, ты и сам это поймешь.

— Не стану скрывать, — не стал скрывать Гарри. — Мне не очень нравятся такие расклады. Но если ты говоришь, что так надо, то я готов. Когда?