Ассур сидел на столе, и смотрел не нее сверху вниз, потягивая янтарную жидкость из пузатого бокала.

Заметил, что служанка проснулась, склонился еще ниже.

— Где, я говорил, твое место? — зашипел над ее головой.

— Простите, — встрепенулась Айя, неуклюже подскакивая с кресла. Затекшие ноги тут же отозвались слабостью, и девчонка, глухо охнув, шлепнулась на пол. Заскулила, потирая ушибленные конечности, и как была — на четвереньках, поползла к темнеющему провалу камина. В помещении за время ее сна стало еще холоднее. Айя только сейчас почувствовала, насколько замерзла.

Доползла, закопошилась в ящике с поленьями, безуспешно пытаясь отыскать спички. Возилась долго, ошалевшая ото сна. Замерзшая.

— Уйди, — скомандовал над головой Нирхасс.

Айя послушно отползла к своей подушке, глядя, как ловко управляется мужчина и как быстро в камине появляются первые, нерешительные языки пламени.

Господин опустился на шкуру, чуть поодаль от заспанной чернавки.

Айя смерила его недоверчивым взглядом. Большой. Сильный. Уставший. Мужчина медленно тянул алкоголь из своего бокала, смотрел на пляску огня, что зеркально отражалась в его серых омутах.

— Скучала? — вдруг спросил он, заставив несчастную вздрогнуть от неожиданности.

— Нет, — честно ответила Айя, подтягивая к себе плед

— А что за спектакль был в окне? — не поворачиваясь, продолжил наседать ассур.

Девушка не сразу поняла, о каком спектакле идет речь, а вспомнив, вспыхнула до кончиков ушей, в тысячный раз обозвав себя идиоткой.

— И? — не дождавшись ответа, повернул к ней свое лицо Нирхасс.

— Ничего, — буркнула Айя себе под нос, — оно случайно получилось.

— Случайно, — протянул мужчина, кивая и будто бы пробуя слово на вкус, — лгунья.

Служанка не стала отвечать, вперив сосредоточенный взгляд в камин.

— Хочешь? — протянул ей бокал хозяин.

Айя отрицательно мотнула головой.

— Хорошо, — согласился Нирхасс, — тогда раздевайся.

— Что? — опешила несчастная.

— Раздевайся, Айя! — приказал ассур, усаживаясь поудобнее.

Девушка замешкалась, глядя то на повелителя, то на свои колени, то снова на Нирхасса. Тяжело вздохнув, потянулась к высокому вороту платья, расстегивая пуговицы. Стянула его через голову, вся покрывшись мурашками. Приподняла сорочку, стягивая теплые штаны, а с ними и ботинки с носками.

Осталась так, посмотрев прямо перед собой.

— Все снимай, — прошептал ассур, пристально глядя на женщину рядом с собой.

И Айя сняла, сначала сорочку, затем панталоны. Осталась нагая и как будто бы беззащитная.

— Встань! — вновь скомандовал господин.

Служанка, прикрыв глаза, подчинилась.

— Готовилась к встрече со мной? — хмыкнул Нирхасс, осматривая гладкие ноги и промежность девушки.

— Это не для Вас, — шепнула та, прикрыв руками стыдные места.

— А для кого? — не унимался господин.

— Для себя, — буркнула Айя, желая провалиться сквозь землю.

Кивнул.

— Иди сюда, — поманил к себе мужчина.

Служанка несколько мгновений мялась, а после сделала несколько робких шагов, останавливаясь прямо перед лицом мужчины.

Допив содержимое бокала за пару глотков, Нирхасс отставил его в сторону и поднялся, возвысившись над девушкой, вдыхая ее запах. Коснулся подбородка, заставляя поднять раскрасневшееся лицо. Другой рукой сжал ее грудь, наблюдая за реакцией.

Айя закусила губу и всхлипнула.

Большим пальцем приласкал вставший, напряженный сосок и снова ущипнул. Притянул девушку к себе, вжал в свое разгоряченное, уставшее тело. Зарылся носом в ее волосах, еще влажных и встрепанных. Огладил спину, задерживаясь длинными пальцами на уродливых выпуклостях рубцов. Следах, оставленных им самим. Опустился ниже, сминая в ладонях напрягшиеся ягодицы.

Айя оказалась притиснутой к его груди, с расстегнутой на несколько пуговиц рубашкой. Вдохнула уже привычный аромат кедра и еще один… Спелой вишни — сладкий и приторный. Чужой. Ее запах.

Служанку словно электрическим разрядом прошило. Айя сначала замерла в его руках, а потом вдруг забилась, желая высвободится. Яростно скидывая мужские руки со своего тела. Сверкая большими глазищами и шумно дыша.

Нирхасс подобного поведения не оценил.

Зло рыкнув, ухватил служанку за волосы и потянул за собой к кровати. Толкнул вперед, заводясь на ходу. Айя больно шлепнулась на колени, утыкаясь носом в ею же накрахмаленный пододеяльник. Взвизгнула, попыталась вывернуться, лягнув господина ногой.

— Не тронь, — зашипела, пытаясь подняться.

Ассур не дал, наваливаясь сверху, вжимая собой в постель, вдавливая лицом в одеяло.

Быстро и дергано расстегнул штаны, разводя ноги Айи в стороны…

— Только не так! Господин, только не так, пожалуйста! — запричитала, понимая, что сейчас будет.

Но Нирхасс ее уже не слышал. Терся разгоряченной плотью, между ее ягодиц, кусал спину, сминал грудь. Рычал. Был взбешен и возбужден до предела.

— Нирхасс, мой господин, прошу! Я сделаю, как захотите, только не так, — взмолилась несчастная.

Мужчина за ее спиной на мгновение замер, а затем одним легким движением, крутанул девушку под собой, переворачивая на спину и заталкивая дальше на кровать. Тут же навис сверху, разводя ее ноги широко в стороны, и вошел одним быстрым и резким движением, выбив из Айи истошный визг. Служанка впилась ногтями в напряженные плечи, изо всех сил стараясь сделать ему так же больно как было ей самой, но ассур будто бы и не заметил этих жалких попыток. Двинулся снова, а затем еще раз и еще. Закусив губу, смотрел в широко распахнутые, полные слез глаза Айи и входил, вколачивался все глубже и глубже, наращивая темп. Злился на нее, на странный протест, на нелепое упрямство.

— Расслабься уже, — зашипел в ее покрытый испариной лоб, — дурочка!

А когда из глаз девушек хлынули слезы, сбавил темп, замер. Ощущая болезненную пульсацию вокруг своего естества. Подождал, пока Айю перестанет трясти, обхватил ее лицо широкими, горячими ладонями, заставил посмотреть на себя.

— Не сопротивляйся. Я не хочу делать больно, слышишь? — произнес в приоткрытые губы, тут же прижимаясь к ним своими, вовлекая девушку в соленый от ее слез поцелуй.

Ассур целовал ее, сминая девичий рот и прикрыв глаза, ждал, когда служанка под ним хоть немного расслабится. А внутри у него все горело и пульсировало, требовало положенной ему разрядки после почти трех недель воздержания.

И когда Айя начала робко ему отвечать, Нирхасс дал волю своему зверю, вколачивая девушку в собственную кровать. Придерживая одной рукой за ягодицу, второй зарылся в ее волосах, заставив запрокинуть голову и впиваясь в тонкую кожу шеи то ли поцелуем, то ли укусом. Комната наполнилась вскриками девушки и жалобным скрипом кровати, пошлыми, влажными шлепками и стонами.

Стало нестерпимо жарко.

А господин все брал и брал ее, покрывая лицо жадными поцелуями. Айя того не желая, подмахивала бедрами навстречу, обхватив мужчину руками, закатывая глаза и отдавшись ощущениям.

Когда оргазм настиг ее, Айя вся выгнулась, зашептав в шею Нирхасса:

— Ненавижу вишню…

Ассур в тот момент был с нею согласен.

Первые весенние ветра пришли на север позже обычного, с боем прорываясь сквозь зимнюю непогоду. Принесли с собой морскую свежесть и робкие солнечные лучи, все чаще проскальзывающие в просветах низко плывущих, серых туч. Появились проталины на полях и равнинах. Запахло теплом и новой жизнью.

Айя глубоко вдохнула и прикрыла глаза, подставляя лицо ветру и морю, что бушевало у подножья скалы. Пенилось, билось тревожными волнами об огромные валуны, словно желало взметнуться ввысь, за быстрыми и вольными птицами. Но не могло, и оттого отчаянно злилось, поднимая высокие, темные воды и тараня вековые скалы.

С недавних пор это место стало для Айи любимым. Здесь, за территорией двора Шаррихас, среди равнин и виднеющегося вдали леса, стоя на краю отвесного утеса, покрытого снегом и мхом, девушка, пусть и ненадолго, но чувствовала себя свободной. Как ветер, что трепал ее волосы, выбившиеся из привычного пучка, и поднимал подолы юбок, заставляя слегка покачиваться и плотнее кутаться в вязаную шаль. Уносил с собой стыдную слабость, появляющуюся в уголках глаз, там, где слипались ресницы, не давая ей скатиться по порозовевшим щекам…