— Ладно. Тогда еще вот это возьми.

Она передала ему большой теплый вкусно пахнущий сверток в платке и термос с горячим чаем.

— Спасибо, — улыбнулся он, запихивая узелок и термос в мешок. — Постараюсь обратно привезти. Если не забуду.

— Чтобы не забыть, вот, шапку надень, — сказала она и заботливо напялила ему на голову по самые глаза вязанную черную шапку со стершейся эмблемой на боку. — А то последние мозги застудишь.

В отместку Север шкодливо улыбнулся, взял ее лицо в ладони, напухлив щеки, затем приблизил упирающуюся подругу к себе и смачно чмокнул в лоб, прямо как тетя Ялка поступила с ним в первый день.

— Да что ты..., — с напускным возмущением промямлила раскрасневшаяся девушка, но не смогла сдержать улыбку. — Делаешь.

Север тихо посмеялся, позволив Марийке перехватить свои руки. Сцепив пальцы, они подняли глаза друг на друга. Потом, неохотно отпустив ладони друг друга, обнялись. Марийка уткнулась в меховой воротник, а Север — в ее шерстяную косынку, пропахшую печным теплом.

— Эй! Ты едешь?! — крикнули с улицы.

Пообещав вернуться как можно скорее, Север взял свой мешок, вышел на улицу и сел в повозку. Марийка стояла на дороге и провожала его взглядом, пока телега не скрылась за поворотом. Север тоже долго смотрел на подругу, а потом на удаляющуюся деревню, уже сгорая от нетерпения вернуться.

Влад проснулся от холода. Околел так, что почти не чувствовал ног. Он подумал, что надо бы встать и закрыть окно. А то еще и воняет с улицы каким-то проссанным сеном. Но когда открыл глаза, понял, что лежит на этом самом сене, а вокруг — не его комната, а серые каменные стены.

Пошатываясь от слабости и головокружения, Влад медленно поднялся с пола. Научившись стоять, он стер со щеки налипшую солому и прочистил пересохшее горло. Затем отряхнул штаны, хотя в этом не было смысла — одежда уже пропиталась местным духом и тем, чем воняло сено.

В том что он замерз, не было ничего удивительного — на нем не оказалось обуви и куртки. В одних штанах и футболке он стоял босиком на холодном каменном полу и рассматривал свою новую обитель — клетку, слишком просторную для человека, но весьма подходящую для огромного копытного животного, или полуживотного. Толстые прутья решетки были покрыты плесенью, ржавчиной и порезами. На загаженных кровью и не только стенах были нацарапаны какие-то закорючки — то ли слова то ли неприличные рисунки.

Владу не понравилась его новая комната. Он бросился к решетчатой дверце и толкнул ее со всей силы. Та лязгнула, но не поддалась.

— Э-эй! — он погрохотал еще, надеясь привлечь охрану. — Люди!

— Сдо-охни! — пробасил из-за стенки низкий нечеловеческий голос.

Там же загрохотали цепи, и пол под ногами ощутимо вздрогнул. Влад вжал голову в плечи и отошел от решетки.

— Дымок просит прекратить этот раздражающий шум, если тебе не трудно, — насмешливо перевел голос из конца коридора.

— Вы охранник? — Влад снова прильнул к прутьям, пытаясь просунуть между ними лицо и заглянуть в коридор.

Послышался блаженный смешок.

— Е-если бы.

— Вы не подскажете где я?

Снова смешок.

— Ты удостоился чести пожить в скотовнике. И умереть тоже. Это чудное заведение. Ужин принесут завтра, или через неделю. Может, никогда. Уборка комнат — личное дело каждого жильца. Или еда, если ты не привередливый.

— Ага. Вот значит как, — прорычал Влад, повиснув на решетке. Вслед за знакомым словом "скотовник" потянулись остальные воспоминания о князе, чешуйке и шестируком упыре. И вдруг вспомнил про Йура. — Извините за вопрос, а… вы кентавр?

— Бе-ери ниже.

—… Поньтавр?

На том конце рассмеялись.

— Нет, дурачина. Я фавн. Хотя всем привычнее козел, баран, скотина или....

— Да-да. Я понял, — разочарованно перебил его Влад. — Но, мне никак не привычнее. Я еще не встречал фавнов.

— Не МЕ-е… кхм, — фавн осекся на вырвавшемся блеянии и поправился. — Извини. Не местный что ли?

— Ни грамма. Я не должен быть здесь. Я человек.

— Ага. А вот фавнам тут нормально.

— Извините. Я не про то.

— А что ты такого умудрился натворить, чтобы оказаться в скотовнике? Ты первый человек, которого сюда посадили.

Влад не спешил отвечать. Даже в качестве объяснения он не собирался произносить слова "я" и "оборотень" в одном предложении. Но сосед оказался проницательным.

— Наверное, ты все-таки не совсе-е-ем человек? — лукаво проблеял фавн.

— Я человек! — отрезал Влад. — Просто у здешнего князя нелады с башкой.

— Это так. Но для людей у них отдельная тюрьма.

Влад отошел от решетки и сердито заходил по камере туда-сюда, разминая руки и плечи простыми упражнениями, чтобы хоть как-то согреться. Но сено было таким противным и мокрым, что он сделал только две ходки и остановился у дальней стены.

От основного здания ее отделяли толстые щели, из которых непрерывно тянуло холодом. В щель между стенкой и полом он сдвинул ногой горсть сена, проверяя глубину. Сено исчезало в черноте, сколько ни сыпь. Влад посмотрел наверх. Основным источником света и свежего воздуха служило окошко под самым потолком. Рукой не дотянуться — не хватало чуть больше полметра. Влад попробовал допрыгнуть, сначала с пола, потом оттолкнувшись от стенки. Но паркурщик из него никак не выходил, только штаны сваливались.

— Что ты де-елаешь? — спросил фавн, услышав его пыхтение и топот.

— Хочу посмотреть, что за окном.

— Что-что — арена. Насмотришься еще. Если тебя сюда посадили, скорее всего, тебе придется там драться.

— Это с кем еще?

— С кем повезет.

— Не собираюсь я драться. Я не могу.

— Когда волшебная стеночка отъедет, у тебя не останется выбора, если только раньше не сдохнешь. Так что бе-ереги силы, но не вздумай отчаиваться. Многие здесь уже сдались. Их клетки теперь рассадник чертей. Им уже не выстоять в битве.

— А мне как будто выстоять, — с сомнением фыркнул Влад.

Согреваться физическим трудом он больше не пытался. В таком дубаке тело и так расходовало энергию. Вот зачем у него забрали куртку и обувь: чтобы, так или иначе, лишить сил. Наверное, и правда заставят драться.

Но разве такое возможно? Он ничего не сделал чтобы заслужить это. Это не его реальность, кто-то что-то напутал во вселенной и рано или поздно все должно распутаться.

Влад нашел место у стены, где, как ему казалось, меньше всего ощущался сквозняк, сел, натянул на голые ступни края штанов, обхватил колени и уронил на них голову. Нет, отчаиваться он пока не думал. Всего лишь собирался «перескочить во времени». Это был его психологический трюк, помогающий выжить в безвыходной ситуации или переждать что-то долгое. Он в деталях представлял, что будет после того как минует неприятная ситуация.

Даже если будет бой, он не может длиться вечность. И он не умрет, смерть — это что-то из разряда фантастики. Рано или поздно он окажется дома и первым делом засядет в ванной на весь день. Затем сядет пить кофе и рассказывать маме о приключениях и как сидел в темнице. Тогда время между тем моментом из будущего и этим схлопнется, словно ничего не было.

Влад не помнил, сколько он так просидел, час, два, или восемь, может быть сутки, а может всего несколько минут. Из транса его выкинуло внезапно начавшееся землетрясение. Он отпрыгнул от дребезжащей стенки, не понимая, то ли это существо в соседней камере вырвалось на свободу и все крушит, то ли это все-таки поехала его крыша.

— Что происходит?!

— Начинается представление, — ответил фавн без прежней бодрости в голосе.

Окончательно опомнившись, Влад услышал шум за окном. Вопящая толпа заглушала чью-то речь по громкоговорителю. Впрочем, эхо от него было такое, что даже в полной тишине не разберешь и слова.

Толпа взорвалась радостным криком. Заиграла празднично-цирковая музыка. На фоне рукоплесканий и визгов послышался тяжелый перестук копыт. Влад забегал глазами по камере, ища хоть какой-то способ добраться до окна. Он просто обязан увидеть, что происходит снаружи. Должен узнать, с чем ему предстоит иметь дело.