— Это прекрасно. Скажите, а давно я здесь? И где вообще это — здесь?

— Поселок "Чистый". Снежок тебя вчера принес.

— А. Сн… Снежок? — Север удивленно икнул. — Это тот здоровый бык-убийца-метатель-дротиков?

— Да, наш заботливый и мудрый бычок. Он часто в лесу болтается. То ягод где-то среди зимы соберет, то зверушку раненую притащит..., — с умилением пояснила девушка, помешивая варево в кастрюле. Потом обернулась и многозначительно посмотрела на Севра. — То еще какую-нибудь падаль.

Север взволнованно оживился.

— А он никого больше не находил?

— До тебя деда какого-то здорового приволок, а потом крупного такого парнишку. Твои что ли?

— Мои, — Север с облегчением откинулся на стенку, а потом снова тревожно выпрямился. — Они ведь живы?

— Да. Только у деда обе ноги сломаны и ребра. Он даже пока в сознание не приходил. А второй… руку сломал и умом тронулся. Сначала по улицам бродил, тыкал палкой в снег и бубнил себе под нос, а час назад в лес убежал.

— Так надо искать! — Север отбросил одеяло и вскочил на ноги.

— Без тебя найдут, — русалка оттеснила подорвавшегося охотника обратно к кровати и заставила сесть.

— Но я могу быстрее! У меня чутье!

— Расслабься. От Снежка еще никто не уходил, — девушка плеснула из кастрюльки в большую железную кружку густой бульон и сунула ему.

Север взял кружку левой рукой и с подозрением покосился на русалку. Затем осторожно отхлебнул и с полным ртом задумался.

— Что не так? — хмуро поинтересовалась Врана.

— Не могу понять, отравлено или нет.

Девушка в шутку замахнулась половником, но, смягчившись, повесила его над печкой и села на табуретку напротив кровати.

— Рассказывай, что вы тут вообще забыли?

— Да так, гуляли.

— «Гуляли», — скептически уточнила девушка.

Север выпил половину бульона и выдохнул, ощущая, как по телу разливается другой жар, обновляющий, сытный, приятный. Север сразу почувствовал себя человеком — глубоко пожилым, больным и жалким, но на удивление бодрым. Как будто хлебнул живой воды. Хотя с голодухи, наверное, даже обычная подсоленная вода покажется живительной.

— Гуляли, — сыто выдохнул он. — Потерялись.

— Севочка, — предостерегающе промурлыкала русалка. — Сюда невозможно попасть, просто гуляя.

Севочка поперхнулся воздухом и закашлялся.

— Откуда ты…

— Да так. Угадала, — развела руками девушка. — Гадала-гадала и догадалась.

Оба испытующе пялились друг на друга. Глаза русалки искрились зеленью в свете мерцающего огонька свечи.

— Так он здесь, — догадался Север. — Здесь, я знаю. И он тоже знает, что я здесь.

— Кто?

— Влад. Мой друг.

— От семи недуг. Только не говори, что ты приперся сюда, чтобы просто сказать ему «привет»?

— Нет. В смысле — да. А что, нельзя?

— Нельзя.

— Это он сам так сказал? — сощурился Север.

— Хуже, — сощурилась русалка и приблизилась, наклонившись. — Староста. Нам под страхом смерти велено держать вас, чужаков, подальше от Влада. Но…

— Почему? Он же знает меня…!

— НО! — твердо перебила девушка и продолжила уже вполголоса, почти не размыкая губ. — Влад — и мой друг тоже. Сначала поговорю с ним. А потом может быть устрою вам встречу втайне от старосты. Если будешь себя хорошо вести. Ясно?

— Бред сивой кобылы, — закатил глаза Север. — Кстати как ваше имя?

У русалки дернулся глаз.

— Врана, — сказала она, резко встав с табуретки, и с русалочьей беспощадностью сцапала правую руку охотника. — Но это для друзей. Для тебя Госпожа Варанея.

— Ай-яй-йасно. Госпожа Варанея, — сдержанно, как будто прочел реплику с листа, процедил Север чуть не приплясывая от боли. — Очень приятно.

— Взаимно, — по-щучьи улыбнулась русалка, отпустив смятую руку, и холодно поинтересовалась. — С дедом хочешь увидеться или нет?

— Да, — буркнул Север.

— Тогда одевайся.

Врана сердито пересекла комнату и сдернула с гвоздей штаны от костюма и черную клочковатую обглодовую шубу с капюшоном. Небрежно перекидав шмотки на кровать, она поставила рядом валенки.

— Помощь нужна?

— Обойдусь. А где моя куртка?

— Это та тряпка с дырявым рукавом? Ее постирали, на чердаке сохнет.

— А эту хоть раз стирали? Вонь как от дохлой крысы.

— Зато перебивает твою.

Пока Север, чертыхаясь и пыхтя, но кое-как справляясь одной рукой одевался, русалка тоже переобулась в валенки, надела ушанку и такую же помятую черную шубу с серыми пятнами.

Глядя на нее, можно было подумать, что на улице космическая мерзлота. Для Враны так оно и было. В стародавние времена, русалки осенью либо мигрировали на юг, либо впадали в спячку в чьей-нибудь землянке (перекусив перед этим хозяевами).

Но прогресс никого не щадил. Есть людей стало неэтично и небезопасно. Нужно было подстраиваться под новый образ жизни. С одной стороны русалки получили еду, одежду и компанию в любое время суток, с другой — зиму, которую приходилось как-то терпеть. Терпеть собачий холод, постоянное бессилие, короткий солнечный день, снег, по которому ходить либо тяжело либо скользко. неудивительно, что русалки в это время были не в духе.

С непривычки от яркого солнца у Севра глаза спрятались в череп. Ослепленный охотник поскользнулся и чуть не сел на крыльцо, повиснув на заледенелых перилах, и съехал по ступеням на ногах. Врана даже не думала помогать, только терпеливо вздыхала и нервно озиралась прищуренными от солнца глазами.

— О нет, — сказала она. — Давай быстрее.

— Не могу. Погоди, ничего не вижу.

Глаза болели и слезились постепенно привыкали к свету, и в искристой белизне проступил горный хребет на горизонте, ближе — домики, заборы и широкая дорога. На другой стороне улицы задорно махал лопатой один смутно знакомый ему фавн. На нем была фуфайка и меховая шапка из-под которой торчало ухо.

— Замело-о уж давно хризантемы-ы в лесу-у, — напевал он, лихо закидывая снег кому-то во двор, либо на середину дороги.

Работник устало выпрямился, увидел Врану с Севром и побежал им навстречу.

— Пошли уже, — русалка потащила охотно поторопившегося парня за шубу.

— Брат мой! Живой! — фавн никого не стесняясь, вырвал Севра из лап русалки и обнял как дорогого родственника.

Потом хотел обнять и Врану, но был грубо отпихнут за рог. Тогда он снова переключился на «брата».

— О, не плачь. Я тоже рад, что ты сбежал. Теперь вместе будем. Ты же тут с нами останешься?

Север, вытирая все еще слезящиеся от солнца глаза, так опешил, что логичный вопрос за него задала Врана.

— Тебе рога мозги жмут или как? С черта ли он тебе брат? — она кивнула Севру. — Ты понимаешь, о чем он говорит?

— Он меня убить пытался, — промямлил Север, тщетно стараясь держаться на расстоянии от нового родственника. Все еще не верилось, что тот свирепый монстр из скотовника и этот дурачина с лопатой — один и тот же человек, то есть фавн.

— Ты что?! Я только хотел тебя чуть-чуть вырубить и все. Мне сказали, пришлем тебе безобидного, возьмешь у него кл..., — русалка сердито пихнула фавна локтем и тот, как игла на пластинке перескочил дальше по теме. — А у тебя башка такая крепкая оказалась, что у меня барашки в глазах заплясали. Не иначе как у нас с тобой общая пра-пра-пра…

— Уйди а? — вежливо буркнула Врана.

— …Пра-пра-пра-бабка, — закончил он, упрямо глядя на русалку, а потом посмотрел на Севра. — Или дедка. Разве не здорово?

Север слышал что-то такое про своих предков, но от мысли, что это может быть правдой, захотелось расшибить себе голову, только бы доказать обратное.

— Я тогда не представился. Меня Лышем звать, — рогатый схватил и потряс руку Севра.

Тот едва не пнул его в ответ, тонко промычав от боли.

— А тебя весь поселок знает. Я всем рассказал, как ты помог мне Влада освободить.

— Госпожа Варанея, помогите, — тоном терпеливого, но не железного человека попросил Север.

— Ты закончил? — Врана сурово оборвала разошедшегося фавна. — Дела у нас. А ты лопату в зубы и скреби, а не раскидывай.