Я дышу, пытаясь убедить себя, что это не полный кошмар, но это бесполезно. Это полный кошмар. Я опускаю руки, еще раз просматривая журнал, надеясь, что во второй раз все будет не так плохо, но этого нельзя отрицать. Мой член и яйца прямо здесь, на всеобщем обозрении. Они даже не наслоили изображение, так что я стою перед названием журнала и заголовком, и ни одна моя деталь не скрыта текстом.

— Отец Чейз увидит это сегодня, — вздыхаю я.

— И? — Дэш не понимает: я всегда был тем парнем, которому насрать на мнение родителей девушки. Его замешательство оправдано. Но сегодня мне нужно произвести хорошее впечатление. Мне очень нужно, чтобы Роберт Уиттон не ненавидел меня сегодня. Осторожно залезая в карман, я достаю маленькую черную бархатную коробочку, за которой пробрался в темную комнату, и ставлю ее на стеклянный столик перед собой рядом с экземпляром журнала.

Дэш и Рэн сидят очень, очень тихо. Рэн резко вдыхает через нос.

— Что это, черт возьми, такое, Пакс Дэвис?

— Ты чертовски хорошо знаешь, что это такое, — ворчу я. — И я попросил ее отца встретиться со мной сегодня днем, чтобы я мог…

— Ты собираешься спросить у него разрешения? — каркает Дэш.

— Уф. Не надо. — Я законно убью его, если он сделает это еще более неудобным, чем уже есть.

Рэн все еще таращится на коробку, как будто это змея, которая может его укусить.

— Открой ее, — приказывает он.

— Нет.

— К черту это. — Дэш бросается вперед, хватая маленькую коробочку, прежде чем я успеваю его остановить. — Ты не можешь шлепнуть эту штуку на стол, а потом не показать нам, что внутри.

Я хочу обнажить зубы и зарычать на него, но… нахрен. Теперь уже слишком поздно. Он открыл чертову коробку и, хмурясь, показывает содержимое Рэну. Оба они выглядят озадаченными.

— Э-э-э… Тебе нужно занять немного денег, чувак? — спрашивает Дэш.

— Да. Что, черт возьми, это такое? — Рэн достает из коробки маленькую плетеную золотую ленту и презрительно поднимает ее. — Мне неприятно тебя огорчать, но большинству девушек нравятся бриллианты. И на этом кусочке потрепанной нити есть клей…

Я забираю его у него и кладу обратно в коробку.

— Отвали, придурок.

— Серьезно, чувак. Тебе нужна помощь? Если сейчас сядем в машину, то к обеду будем в Бостоне. Мы можем выбрать что-нибудь броское и…

— Мне не нужно занимать деньги, и мне не нужно ничего броского. Еще нет. Я… — фыркаю я, засовывая коробку обратно в карман. — Слушайте, я не гребаный идиот. Я куплю ей что-нибудь элегантное позже. Но сейчас я просто спрошу ее, и этого достаточно. Не задавайте вопросов.

Они корчат друг другу рожи, пытаясь не рассмеяться, но они знают, что я чертовски серьезен, и поэтому не давят на меня.

— Знаешь, из нас троих я всегда думал, что Рэн первым сделает предложение, — говорит Дэш, откидываясь на спинку стула. — Я полагал, что тебе будет, по крайней мере, пятьдесят, прежде чем ты смягчишься настолько, чтобы жениться. И вот ты здесь, тебе едва исполнилось восемнадцать…

— Я не хочу жениться на ней завтра, придурок. Мы сделаем это, когда она закончит учебу. Я просто хочу, чтобы она знала, что это случится. Что… у нее, блядь, есть я. Она уезжает в колледж. Я собираюсь мотаться повсюду. Клянусь богом, если кто-нибудь из вас засмеется, я положу конец вашим жалким жизням.

Они не смеются.

Рэн встает и протягивает руку, его лицо — пустая маска. Когда я вкладываю свою руку в его, ожидая, что он пожмет ее, парень рывком поднимает меня на ноги и заключает в самые крепкие мужские объятия, которые я когда-либо испытывал.

— Ты молодец, Пакс Дэвис. Лучший из нас. Нет смысла отрицать это. И не могу дождаться того дня, когда смогу выглядеть круче тебя на твоей свадьбе.

Я стискиваю зубы, пытаясь отмахнуться от него, ударить в живот за то, что он размяк, но Рэн только крепче прижимает меня к себе. И не отпускает меня. Я сжимаю еще сильнее, когда Дэш обнимает меня и Рэна.

— Поздравляю, ты, жалкий ублюдок, — говорит он.

Я чувствую себя… странно. У меня ком в горле. Я использую все свои силы, чтобы оттолкнуть их, заставляя себя рассмеяться, когда на секунду отворачиваюсь от них, лицом к лесу. Мне приходится моргать целую кучу раз, прежде чем я могу нормально видеть. Не знаю, что, черт возьми, на меня нашло.

— Не поздравляй меня пока. — Мой голос звучит странно надломлено. — Сначала ее отец должен сказать «да», а через час мой член будет выставлен по всему городу. Этот гребаный водитель автобуса, Джим…

— Не волнуйся. Мы тебя прикроем. — Рэн хлопает меня по плечу. К счастью, он не заставляет меня оборачиваться. Я еще не совсем овладел собой. — Операция «Лучшие шаферы» вот-вот вступит в силу. Мы с Дэшем обыщем все круглосуточные магазины и газетные киоски в этом захолустном городке и сожжем все экземпляры этого журнала. Отец Чейз ни хрена не увидит.

— Э-э-э, шаферы? — смеясь, спрашивает Дэш.

— Конечно. Как ему выбирать между нами?

Они уходят вместе, оставляя меня у границы леса, все еще разбирающегося в море эмоций, в котором я все еще плыву. На мгновение я так ошеломлен, что почти поддаюсь пугающему чувству, которое так сильно ударило, когда парни обняли меня. Я чуть не дал волю слезам. Но, в конце концов, для слез нет места. Мое волнение не позволит этому случиться.

Сегодня днем я собираюсь попросить разрешения задать Пресли Марии Уиттон-Чейз действительно важный вопрос. И я не боюсь. Затем снова достаю маленькую черную бархатную коробочку и открываю ее, вынимая плетеное кольцо изнутри. Конечно, оно выглядит жалко. Я сделал его из золотой нити. Узлы неровные, и чертовски комковатые. Мне потребовалось посмотреть обучающее видео на YouTube и три попытки, прежде чем я понял, что делаю.

Браслеты дружбы, которые сделала мне Чейз, были прочными, красивыми вещами. Она вложила в них свою силу и свое сердце. Кольцо, которое я сделал своей девочке, по сравнению с ним уродливо, но я тоже вложил в него всего себя. Оно неидеально. Несовершенно, и она заслуживает гораздо лучшего, но я сделал его для нее.

И оно достаточно прочное, чтобы не сломаться.

ХОТИТЕ ЕЩЕ?

БОНУСНЫЕ ГЛАВЫ РЭНА ДЖЕЙКОБИ!

На следующих страницах у меня есть для вас особенный маленький сюрприз.

Я включила в книгу специальную расширенную бонусную главу Рэна Джейкоби из «Бунт-Хауса»!

Будьте осторожны. Если вы еще не читали «Бунт-Хаус», вас ждут БОЛЬШИЕ спойлеры, поэтому, пожалуйста, не продолжайте, если вы еще не ознакомились с серией «Неисправимые грешники».

Имейте в виду, что следующая глава содержит М/М контент.

«Я хочу трахнуть тебя»

Класс замолкает, улыбки исчезают с дюжины ранее ухмыляющихся лиц. Секунду назад голос Фитца был игривым и дразнящим, но теперь напряженность в его голосе заставила всех замолчать. Даже я смотрю на профессора английского поверх своих солнцезащитных очков.

«Так держать, Фитц. Наконец-то. Хоть что-то оживит смертельно скучную учебную программу в этом семестре».

Снаружи дождь хлещет по лужайке, скрывая розарий и вход в лабиринт. Скорбный ветер бьет по Вулф-Холлу, завывая сквозь трещины в известковом растворе старой академии, заставляя термостат опускаться так опасно низко, что полчаса назад, когда я вошел в кабинет Фитца и плюхнулся на старый потрепанный кожаный диван, на внутренней стороне окон образовалась ледяная паутина. С тех пор температура значительно повысилась — такое количество тел, втиснутых в одно маленькое пространство, обычно оказывает такое влияние, — но, судя по всему, Фитц решил увеличить температуру еще на пару градусов.

— Я хочу поглотить тебя. Хочу, чтобы твое тело было на моем теле, твоя кровь — на моих губах. И твоя сперма… — Он делает паузу, осматривая комнату; его взгляд останавливается на мне. — На моем языке, — заканчивает он.