– Ой-ой-ой, – простонал Хантер и схватился за голову. – Малыш, ты хоть понимаешь, что в мозгах у тебя самая настоящая каша?

– С чего это? – ощетинился Христиан. – Может, от того, что я говорю тебе то, что думаю?

– Это здорово, что ты со мной искренен, – сказал Хантер. – Но подумай хорошо. Как ты себе это представляешь? Я заявляю другим охотникам, что с меня хватит, я, дескать, уже навоевался и теперь, видите ли, желаю отдохнуть. Так, что ли?

– И все равно это нечестно, – заявил мальчик.

– Что именно?

– То, что я могу лишиться своего учителя, – выпалил Христиан. – Я не хочу этого. Что мне тогда останется? Возвращаться на дорогу и воровать, чтобы не подохнуть с голоду? Кто меня научит тому, что должен знать настоящий охотник?

– Успокойся, – промолвил Хантер. – Этого не будет. Даже если со мной что-нибудь случится, твоим учителем станет другой охотник. Кто знает, может быть, он будет даже лучшим учителем, чем я?

– Все равно я этого не хочу. – Христиан стиснул кулаки и потряс ими в воздухе.

– А вот этого уже делать не стоит, – спокойно сказал Хантер. – Горячиться и делать ни на чем не основанные выводы. Пойми, начинается война, серьезная война между черными магами и охотниками. Скорее всего длиться она будет очень долго. Все, что с нами произошло за время нашего путешествия, не более чем мелкий эпизод этой войны. И будет еще очень много смертей и крови, будут настоящие сражения. Будет – все. И ни один охотник не может остаться от этой войны в стороне. Потому что тогда черные маги могут получить преимущество, благодаря которому захватят этот мир. Понимаешь?

– Ну, не знаю, – проговорил Христиан.

Однако чувствовалось, что сказал он это лишь из чистого упрямства.

– А ты подумай и поймешь, что я прав, – проговорил охотник.

Не сказав ни слова, Христиан отправился в лес и вскоре вернулся с целой охапкой веток.

– Это еще зачем? – спросил Хантер.

– Сегодня может быть дождь. А ты не сумеешь даже от него и спрятаться, – ответил мальчик.

Он начал сооружать из веток что-то наподобие шалаша. Конечно, того, что он принес, не хватило, и Христиан отправился за новой охапкой веток.

Хантер прикурил сигарету и стал думать о том, что наверняка эта война, которая теперь неизбежна, будет на самом деле еще более страшной и кровавой, чем он может себе представить. По крайней мере пока.

Она назревала уже давно, поскольку в этом мире существовали две силы, боровшиеся за его будущее. Черные маги, которые видели жителей этого мира лишь своими рабами, и охотники, убивавшие черных магов. К слову сказать, если у черных магов это получалось, то и они убивали охотников.

До поры до времени охотники считали, что черные маги являются всего лишь мутацией, просто людьми, наделенными способностью видеть нити судьбы и в силу своего характера извлекающими из этих способностей пользу. В ущерб другим людям. Черные маги, как получается, вообще не задумывались, кто такие охотники и откуда они берутся. Тем более что чаще всего из поединка «охотник – черный маг» выходил победителем охотник. Так продолжалось долго, но бесконечно так быть не могло.

В силу обстоятельств он, охотник Хантер, столкнулся с тенью мага, то есть с тем, во что превращаются маги по достижении определенного возраста.

Так началась та цепь приключений, которая привела его на эту поляну и благодаря которой он многое узнал о черных магах. По крайней мере теперь он точно знал, где находится их гнездо – долина магов.

В то же время хозяева черных магов – лендлорды – наконец-то обратили внимание на то, как много их подопечных таинственным образом погибает.

Таким образом, не отправься Хантер и Христиан в свое путешествие, лендлорды могли узнать о существовании охотников первыми, первыми же нанести удар и, может быть, выиграть всю войну.

«Кстати, – подумал Хантер, – вполне возможно».

А теперь все будет наоборот. Теперь охотники ударят первыми. Если, конечно, лендлорды по-прежнему о них ничего существенного не знают.

Хантер улыбнулся.

Война, которая ведется на территории мира, большинство населения которого о ней и не подозревает. Тайная война со всеми положенными ей по статусу фокусами. Не менее, а может быть, и более кровавая и жестокая, чем явная.

Вот такая перспектива. Веселая.

«Интересно, что бы сказала Лисандра, узнай она, что этой ночью, вполне возможно, помогла силам добра выиграть эту войну? – подумал Хантер. – Все-таки как ни крути, но она вампирша. Лисандра!»

Он посмотрел на все более светлеющий горизонт и тяжело вздохнул.

Оставалось лишь надеяться, что она победила. Кстати, не без основания. Убей серый маг вампиршу, он бы обязательно вернулся, чтобы прикончить и его, и Христиана.

Лисандра.

Очень, очень странная вампирша.

«Погоди, – сказал себе Хантер. – В конце концов, что это с тобой происходит? О чем это ты думаешь, шельмец? Конечно, она спасла тебе жизнь, но не попробовать ли тебе объяснить ее поступок самым простым образом? Этот серый маг ее, очевидно, обманул, скрыл от нее, что не является вампиром, то есть не совсем является вампиром. И когда это обнаружилось, твоя клыкастая знакомая, уязвленная тем, что ее обманули, попыталась его убить. И наверняка убила. Тем самым она оказала тебе большую услугу. Невольно».

Просто и логично.

Вот только…

– Готово, – сказал Христиан.

– Что готово? – переспросил Хантер.

– Убежище готово.

В самом деле – шалаш был готов. Он был небольшой, но, судя по всему, в нем вполне должно было хватить места для двух человек.

– Дождя-то ведь нет, – сказал Хантер.

– Пока, – проговорил Христиан. – А ну полезай внутрь. Что будет, если дождь пойдет, когда ты уснешь? Мне что, придется тащить тебя в этот шалаш волоком? Не выйдет. Я и сам за эту ночь устал как цуцик. Давай полезай.

Хантер тяжело вздохнул и пополз к шалашу, благо до него было несколько метров. Христиан заполз следом. Землю внутри шалаша устилали листья подушечника, так что лежать было мягко.

Устроившись поудобнее, Христиан сказал:

– Я вот тут подумал. Конечно, ты прав. И не стоит считать, кто сколько сделал. Потому что, как только какой-нибудь человек начинает считать, что сделал больше других, в нем зарождается частица черного мага. Она, эта частица, может со временем исчезнуть, раствориться, а может и вырасти, захватить человека целиком, съесть его душу. К сожалению, чаще бывает последнее. Не знаю, может быть, если на свете будет хотя бы немного больше тех, кто не считает, сколько сделал он, а сколько сделали другие, тогда, может быть, и сам мир несколько изменится, станет лучше? А когда мир становится лучше, это каким-то образом замечают все. Так же как и тогда, когда он становится хуже. Вот в чем штука-то.

Он повозился, а потом спросил:

– Значит, проснувшись, мы отправимся прямиком в аэропорт?

– Не совсем, – ответил Хантер. – Сначала сделаем одно дело.

– Какое?

– Вот проснешься – увидишь. А теперь спи.

– Хорошо.

Христиан повозился еще немного и уснул. А Хантер некоторое время думал о том, куда они полетят, пытался прикинуть, к кому из охотников надо заехать первому. Потом он выкурил сигарету и совершенно неожиданно стал засыпать.

Засыпая, проваливаясь в сон, он думал о том, что, проснувшись, будет здоров. Или почти здоров. И первое, что он сделает, это отправится по следу нитей судьбы Лисандры. Кто знает, может быть, она серьезно пострадала в схватке с серым магом, может быть, нуждается в его помощи?

Это надо будет сделать сразу же, как он проснется. Сразу же.

Лисандра провела кончиком когтя по зубам и подумала, что такого мерзкого вкуса у нее во рту не было уже давно. Лет пятьдесят.

«Ну еще бы, – усмехнулась она. – Это тебе не плоть и кровь какой-нибудь восемнадцатилетней девушки. Это вкус мяса вампира. Такие мы на вкус, и ничего тут не поделаешь. Ужас какой-то!»