После того, как я обругал Ростовщика и сдержал свой порыв броситься на него и задушить, я сел подумать.

— Что с ним такое, Ростик? Чего он так боится?

— Всего, Каркун. Даже собственной тени. Мне кажется, он думал, что мы собираемся его прикончить. Гоблин говорит что-то ещё, но ты знаешь, как он любит всё усложнять.

— Что он говорит?

— Ну, что Шед хотел сбежать от самого себя, от старого Шеда. А тот страх, который ему внушали мы, только подтолкнул к бегству.

— Сбежать от себя?

— Ну, ты понял. Типа, сбежать от вины за всё то, что он тут натворил. И от преследований Инквизиторов. Вол знает, что Шед был тогда в Катакомбах и после своего возвращения немедленно набросился бы на него.

Я разглядывал гавань. Корабли продолжали уходить. Береговая полоса казалась непривычно оголённой. Если все так и будут продолжать бежать, то мы станем здесь весьма непопулярны. Можжевельник сильно зависел от торговли.

— Найдёшь Элмо. Расскажешь ему. Скажешь, что, по моему мнению, тебе надо отправиться за Шедом. Возьми Кеглю и тех ребят и верни их. Когда будешь там, справься о Душечке и Воле.

У Ростовщика был вид приговорённого, но возражать он не стал. На его счету уже числилось несколько оплошностей. Разлука с приятелями — лишь лёгкое наказание за его подвиги.

— Хорошо, — сказал он и энергично потрусил прочь.

Я вернулся к насущным проблемам.

С дезорганизацией было покончено, когда наши люди разбили местных жителей на рабочие команды. Лопаты мелькали в воздухе, земля просто летала. Сначала приличный глубокий ров, чтобы твари из Замка помучились, выбираясь из него. Потом, за рвом, — частокол.

Один из Поверженных постоянно патрулировал в воздухе, с большой высоты наблюдая за Замком.

Из города потянулись повозки с брёвнами и камнем. Там, внизу, рабочие команды разбирали дома на строительные материалы. Хотя постройки давно уже не были пригодны для жилья, людей, которые по нашей милости оказались без крова, размещали в других местах.

Одноглазый с сержантом по имени Трясун повели большой отряд рабочих к Замку, на самый крутой склон горы, и принялись сооружать там подкоп, чтобы обрушить часть стены. Они и не скрывали своих намерений. Это бесполезно. Те твари, с которыми мы столкнулись, способны разгадать любые хитрости.

Вообще, попытка докопаться до стены должна была стоить огромных усилий. Работа могла растянуться на недели, даже с посильной помощью Одноглазого. Людям придётся пробиваться через много ярдов сплошного камня.

Эта затея один из нескольких отвлекающих манёвров, задуманных Лейтенантом. Хотя так, как он планировал осаду, сегодняшний отвлекающий манёвр завтра мог запросто стать основным направлением удара. Имея такой резерв рабочей силы, как Можжевельник, можно было не скупиться на затраты.

Я испытывал даже определённое чувство гордости, наблюдая, как растут осадные укрепления. В Гвардии я уже очень и очень давно, но никогда мы ещё не воплощали в жизнь такой грандиозный проект. Я бродил по окрестностям, пока не нашёл Лейтенанта.

— А что вообще намечается?

Мне никто никогда ничего не рассказывал.

— Просто зажмём их, чтобы им было не вырваться. А потом на них напрыгнут Поверженные.

Я фыркнул. Просто и основательно. Я думал, будет что-нибудь посложнее. Эти твари будут драться. Я подозревал, что Властитель тоже не терял времени, готовя из своей могилы контрудар.

Должно быть, это адская мука — быть заживо похороненным и лежать, не в состоянии ничего сделать самому. Только надеяться на подданных. Такое бессилие прикончило бы меня в считанные часы.

Я рассказал Лейтенанту о побеге Шеда. Его это не взволновало. Шед мало что для него значил. Лейтенант ничего не знал про Ворона с Душечкой. Для него Ворон был простым дезертиром, а Душечка — сообщницей. Ничего особенного. Я хотел известить его о Шеде, чтобы он упомянул потом Капитану. Капитан мог решить, что необходимы более действенные меры, чем те, которые я посоветовал предпринять Элмо.

Некоторое время я постоял с Лейтенантом. Он наблюдал за работами, а я смотрел на цепочку повозок, поднимавшихся в гору. Это, должно быть, наш ужин.

— До чёртиков надоело жрать всухомятку, — пробормотал я.

— Я скажу, что тебе надо сделать, Каркун. Тебе надо жениться и осесть.

— Конечно, — ответил я даже с излишним сарказмом. — Но только после тебя. 

— Да нет, на самом деле. По-моему, подходящее место. Откроешь собственную практику, будешь обслуживать богачей. Скажем, семью Герцога. А когда твоя подружка будет здесь, поставишь перед ней вопрос ребром, и ты в дамках.

Ледяной кинжал вонзился мне в душу.

— Подружка? — проквакал я.

Он оскалился.

— Конечно. Никто не говорил тебе? Она появится к началу большого представления. Собирается дирижировать собственноручно. Это твой шанс.

Мой шанс. Но вот на что?

Он, конечно, говорил о Леди. Прошло уже много лет, но они до сих пор издеваются надо мной за то, что когда-то я написал пару романтических рассказов. Ещё до того, как увидел Леди воочию. Они всегда садятся на шею тому, кто однажды свалял дурака. Это всё часть игры. Часть нашего Братства.

Готов поклясться, что этот сукин сын просто вскипал от нетерпения преподнести мне эту новость с того самого момента, как услышал о ней.

Леди. В Можжевельнике.

Я действительно начал подумывать о бегстве. Пока в гавани ещё оставалась пара кораблей, готовых к отходу.

Замок усыплял наше внимание. Мы вбили себе в головы, что сможем проскользнуть за дверь без единого скрипа. Уже два дня рабочие команды вгрызались в северный склон, выдалбливая глубокий ров, ставя частокол и выцарапывая подкоп. Вскоре они начали выражать своё недовольство.

Творилась масса беспорядка и суматохи, и, оглядываясь назад, кажется, что закончилось всё совсем не так, как началось.

Стояла безлунная ночь, но люди работали при свете костров, факелов и фонарей. Через каждые сто футов готового рва и частокола Лейтенант поставил деревянные башни, а рядом с ними — небольшие баллисты, их надо было водрузить наверх. Я же, бесцельно убивая время, размышлял. Как могут выстоять все эти сооружения против слуг Властителя? Но Лейтенант — наш главный специалист по осадным операциям. Он был решительно настроен сделать всё как полагается, даже если баллисты вообще не понадобятся. В любом случае, они должны быть под рукой.

Самые зоркие солдаты Гвардии сидели в законченных башнях, пытаясь наблюдать за Замком. Один из них засёк возле ворот какое-то движение. Вместо того, чтобы поднять шум, он послал донесение вниз. Лейтенант примчался наверх. Он понял, что кто-то вышел из Замка, чтобы обогнуть его вокруг и выйти на ту сторону, где был Одноглазый. Тут же зазвучали барабаны, взревели трубы и в воздух поднялись тучи стрел.

Тревога разбудила меня. Я рванулся наверх посмотреть, что происходит. Какое-то время я не мог различить ничего.

На дальнем склоне горы Одноглазый с Трясуном взялись за оружие. Их рабочие запаниковали. Многие убились или покалечились, пытаясь прорваться через заросли кустарника и каменные завалы. Меньшинству хватило здравого смысла сплотиться для обороны.

Ребята из Замка хотели нанести молниеносный удар, захватить кого-нибудь из команды Одноглазого и утащить внутрь, чтобы закончить свои мрачные приготовления по освобождению Властителя. Когда они поняли, что их заметили, то изменили тактику. Люди с башен закричали, что из ворот выходят новые твари. Лейтенант приказал открыть заградительный огонь. Пара небольших катапульт стала лупить в сторону ворот горящими связками хвороста. Он послал за Гоблином и Немым, сообразив, что те смогут лучше устроить необходимую иллюминацию.

Гоблин был внизу, в Котурне. Ему понадобится целый час, чтобы добраться сюда. Где может быть Немой, я не имел ни малейшего представления. Хотя он в Можжевельнике уже целую неделю, я ещё ни разу его не видел.