— Одноглазый?

— Не знаю, — покачал он головой.

Я опросил остальных. Ни Немой, ни Гоблин тоже не заметили ничего необычного.

— Ну ладно. Гоблин, давай за дело. Заодно и проверим, да?

Он кивнул. Если Душечка на борту, его заклинание на часового не подействует.

Теперь, когда все стали разделять мои подозрения насчёт того, что Ворон жив, сам я начал ставить их под сомнение. Я не видел никакого смысла в том, что Ворон до сих пор не ускользнул куда-нибудь на своём очень дорогом корабле. Хотя бы на острова.

Эти острова притягивали меня. Я думал, мы могли бы захватить какой-нибудь корабль и рвануть туда. Хотя надо иметь кого-нибудь, кто бы знал дорогу. Острова были далеко в море, и регулярной торговли с ними не велось. А наобум туда не добраться.

— Всё, — сказал Гоблин. — Он отрубился.

Матрос рухнул на складное сиденье. Его руки повисли на поручнях, а голова упала на руки.

— Душечки нет, — сказал я.

— Душечки нет.

— А кто здесь ещё?

— Никого.

— Тогда идём. Пошевеливаться и не шуметь.

Мы пересекли причал и взбежали по трапу. Матрос шевельнулся. Гоблин дотронулся до него, и тот упал как мёртвый. Затем наш колдун метнулся на корму. Вернувшись, он кивнул.

— Внизу ещё восемь человек, спят. Я их выключил. Вперёд.

Мы начали с самой большой по размерам каюты, предположив, что она принадлежит хозяину. Мы не ошиблись. Она располагалась в корме, там, где обычно находится капитанская каюта, и была разделена на части. В одной из них я нашёл вещи, по которым понял, что её занимала Душечка. На стороне Ворона мы нашли измазанную в земле одежду. В каюте было достаточно пыли, чтобы понять, что уже несколько недель здесь никто не появлялся.

Бумаг, которые я искал, мы не нашли.

Но мы обнаружили деньги. И довольно солидную сумму. Они были хитроумно запрятаны, но нюх Одноглазого на такие вещи просто бесподобен. Мы извлекли из тайника сундучок, набитый серебром.

— Я так понимаю, если Ворон мёртв, то они ему ни к чему, — заявил Одноглазый. — А если нет, тогда что ж, они очень нужны его старым приятелям.

Монеты были какими-то странными. Внимательно их изучив, я понял, в чём заключалась эта странность. Они были точно такими же, как те, что Шед получил в Замке.

— Ну-ка, понюхай, — сказал я Одноглазому. — Они из Чёрного Замка. Посмотри, они нормальные?

— Абсолютно. Чистое серебро, — захихикал он.

— Хм…

Забирая деньги, я не испытывал никаких колебаний. Ворон добыл их преступным путём. Нечестные деньги достойны того, чтобы прихватить их. Деньги не пахнут, как говорят в Можжевельнике.

— Все сюда, у меня идея.

Я обернулся в сторону кормового огня. Там, через стеклянный иллюминатор, был виден причал.

— Что вы так зациклились на этих деньгах? А почему бы не забрать весь этот чёртов корабль? Если Ворон мёртв или делает вид, что мёртв, что он сможет сделать? Мы можем превратить его в наш штаб.

Гоблину такая идея понравилась. А Одноглазому — нет. В основном потому, что это опять связано с водой.

— А что с командой? — спросил он. — Что делать с начальником гавани, его людьми? Закон на их стороне. Они спустят на нас всех собак.

— Возможно. Но я думаю, мы с этим управимся. Мы передвинем корабль и запрём всю команду. Жаловаться будет некому. А если никто не жалуется, какое до этого дело начальнику гавани?

— Но на борту не весь экипаж. Кто-то из них сейчас в городе.

— Мы сцапаем их, когда они вернутся. Чёрт, парень, да лучшего варианта оперативно смотаться отсюда в случае чего просто не придумать. Да и где скорее всего появится Ворон?

Одноглазый прекратил сопротивляться. Он изумительно ленив. Кроме того, по его глазам я прочитал, что он думает вперёд меня.

— Лучше посоветоваться с Лейтенантом. Он разбирается в кораблях.

Зато Гоблин разбирался в Одноглазом.

— Забудь про меня, если ты решил начать пиратствовать, — сказал он. — Приключений с меня достаточно. Я хочу домой.

Они завелись, начали спорить, и очень громко. Надо было их заткнуть,

— Давайте-ка лучше подумаем, как нам протянуть следующую пару дней, — прорычал я. — Чем мы займёмся позже, будем думать потом. Так. У нас есть одежда Душечки и Ворона. Теперь, парни, вы сможете их найти?

Они соединили головы. После короткой дискуссии Гоблин заговорил:

— Немой думает, что сможет. Сложность в том, что ему придётся идти по следу, как собаке. Пройти всюду, где был Ворон. Вплоть до того момента, как он умер. Или не умер. Если не умер, то дотуда, где он сейчас.

— Но это… Чёрт, вам понадобится пара месяцев.

— Люди проводят много времени без движения, Каркун. Немой это время сэкономит.

— Всё равно медленно.

— Всё, что есть. Если только он сам не напорется на нас. Чего он, возможно, не в состоянии сделать.

— Хорошо, хорошо. А как насчёт корабля?

— Спроси Лейтенанта. Давай попробуем ещё поискать твои чёртовы бумаги.

Бумаг не было. Одноглазый не нашёл ничего, что бы было запрятано. Если я хотел проследить путь этих бумаг, надо было начинать с команды. Кто-то из них должен был помогать Ворону выносить их на берег.

Мы сошли корабля. Гоблин с Ростовщиком выбрали хорошее место, откуда можно было следить за посудиной. Немой с Масляным пошли по следу Ворона. Остальные двинулись назад и разбудили Лейтенанта. По его мнению, идея насчёт захвата корабля была неплохой.

Он никогда особенно не симпатизировал Ворону. Мне показалось, им двигали не только чисто практические соображения.

По Лугам быстро разнеслись слухи и самые невероятные истории. Шед услышал о корабле из Можжевельника через несколько часов после его прибытия. Эта новость его оглушила. Чёрная Гвардия сбежала? Разбита собственными хозяевами? Полная бессмыслица. Да что же, чёрт побери, там происходит?

Мама, Сал, его друзья, что стало с ними? Если слухи верны хотя бы наполовину, это значит, что в Можжевельнике царит полное разорение. Битва с Чёрным Замком поглотила город.

Ему отчаянно захотелось пойти отыскать кого-нибудь и расспросить о своих. Но Шед подавил порыв. Он должен забыть о своей родине. Зная Каркуна и его банду, всё это вообще могло быть подстроено только лишь с целью выкурить Шеда.

Целый день он прятался в своей комнате, обдумывая положение, пока не пришёл к выводу, что ничего не должен предпринимать. Если Гвардия спасается бегством, то она скоро отбудет. Её прежние хозяева пустятся в погоню.

А нужен ли он сам Поверженным? Нет. Он с ними вроде не ссорился. А до его преступлений им нет никакого дела. Остаются только Сторожа… Шед подумал о гниющем в тюрьме Воле, которого обвинили в убийстве Ворона. Этого он не понимал совершенно, но слишком нервничал, чтобы разобраться получше. По сравнению с выживанием Маррона Шеда ответ на этот вопрос ровно ничего не значил.

После дневного уединения Шед решил продолжить поиски места, где можно заняться бизнесом. Он искал компаньона среди владельцев таверн, в надежде заняться знакомым ему делом.

Надо найти место получше. Такое, чтобы не оказаться потом в долгах, как с «Лилией». Каждый раз, когда он вспоминал о своей «Лилии», им овладевала тоска по дому. Ностальгию вызывало то безысходное одиночество, которое он теперь испытывал. Всю свою жизнь он был один, но не одинок. Изгнание стоило Шеду тяжких душевных мук.

Он шёл по узкой, тёмной улице, пробираясь наверх по грязи, оставленной ночным дождём, когда что-то, проскочившее в боковом зрении, заставило его похолодеть. Он остановился и развернулся так резко, что сбил с ног другого пешехода. Помогая человеку подняться и рассыпаясь в извинениях, Шед всмотрелся в темноту аллеи.

— По-моему, воображение подшутило надо мной, — пробормотал он, расставшись с пострадавшим.

Но внутренний голос говорил ему совсем другое. Он видел. И слышал, как негромко прозвучало его имя. Шед вступил в тёмный проём между домами. Его никто не ждал.