Стурла приезжает на север в Нагорный Фьорд. Там уже был Торарин сын Йона, он собирал народ в Нагорном Фьорде, а Сигхват велел созывать людей по Островному Фьорду[416] и Долинам. Затем они достали себе корабли и выехали к Гримову Острову. У них было почти три больших сотни народу.

Когда люди епископа увидели, что на них идет неприятель, они вскочили и схватили свое оружие. У них было семь десятков мужчин, способных держать оружие, а еще три десятка составляли женщины и нищие <калеки>[417]. Епископ с несколькими священниками ушел в церковь. Войском епископа распоряжался Эйольв сын Кара. Некоторые, перед тем как спуститься на берег, исповедались у епископа[418].

Арон сын Хьёрлейва спросил Эйольва сына Кара, где доспехи Туми.

— Они висят дома в горнице над моей кроватью.

— Неужели нам сегодня не понадобится это оружие? — говорит Арон.

— Никто, по-моему, не жаждет брать его в бой против Стурлы, — говорит Эйольв.

Тогда Арон вручил свое оружие одному из товарищей, а сам пошел за доспехами Туми и облачился в них.

Но когда он проходил мимо церковного двора, епископ вышел навстречу Арону, и спросил, не хочет ли тот исповедаться.

Арон отвечал, что для этого уже нет времени.

— Проявляй доброту к бедным, — говорит епископ, — и мы еще повидаемся впоследствии.

Арон потом рассказывал, что ему накануне ночью приснилось, будто епископ возложил на него свой плащ.

Арон побежал в один из заливов: всего там оборону с ним держало одиннадцать человек. А Эйольв с тридцатью людьми был в другом заливе. Кое-кто стоял и в третьем заливе.

Стурла направил свой корабль прямо туда, где стоял Арон с его товарищами. На Стурле был красный плащ поверх брони, и полы плаща были заткнуты за пояс (upp dregit blöðunum). Как только корабли зацепили дно, Стурла и его люди прыгнули за борт и пошли наверх. Побережье в этом месте было покрыто клубками водорослей, а выше лежала галька. Люди епископа стояли у верхнего края полосы, где кончались водоросли.

Стурла сказал:

— Вон там, наверху, стоит этот дьявол Арон. Не дадим ему ускользнуть.

Тут Стурла вскочил на водоросли; сбоку его прикрывал Сигмунд Крючок.

Арон ударил Стурлу и просил наступать на него, сказав, что здесь Стурле будет лучше видно оружие его брата Туми.

Стурла в ответ ударил Арона копьем и пробил ему щеку, так что наконечник, пройдя рот, показался из другой щеки.

Арон, в свой черед, ударил Стурлу с такой силой, что тот упал на бок в водоросли, и броня съехала, обнажив бедро. Арон хотел поразить его туда, но Сигмунд Крючок выбросил щит над Стурлой, и удар пришелся в щит.

После этого Стурла вскочил, и на Арона навалились скопом; копья стояли в его теле так густо, что он не сразу смог упасть. У него было множество ран, но, тем не менее, ранен он был не столь тяжело, как они надеялись.

Затем люди епископа бежали с побережья, а люди Стурлы преследовали их. А Арон остался лежать на поле боя.

После этого Стурла и его люди направились к церковному двору. Были захвачены и оскоплены два священника, Снорри и Кнут.

Арон по-прежнему лежал на водорослях, пока Эйольв сын Кара не подошел к нему. Он спросил:

— Жив ли ты, свояк?

Арон отвечал, что жив, но не может пошевелиться.

Эйольв поднял его на руки и понес к морю. Там стоял корабль, а в нем сидели священник Арни[419] и трое других людей.

Эйольв занес Арона на корабль и оттолкнул корабль от берега.

Они просили его ехать с ними.

Эйольв сказал, что хочет повредить оставшиеся суда, чтобы за ними не могли грести в погоню, и просил их не высаживаться на берег ближе Копейного Мыса.

Затем Эйольв бросился в корабельный сарай, в котором стояла паромная ладья, и стал расколачивать ее[420].

Это услыхали люди Сигхвата, которые сбежались к сараю и обложили Эйольва; их было девять человек.

Эйольв оборонялся секирой до тех пор, пока они не срубили ее с древка. Тогда он схватил паромное весло и стал защищаться им, и они перерубили ему четыре весла. Затем человек по имени Бранд пронзил Эйольва копьем, так что наконечник вошел под одной рукой и вышел под другой. Тогда Эйольв бросился к морю, раскидывая противников. Был прилив, и до моря было недалеко. Ториром звался человек, который ударил ему вдогонку и почти отсек ногу у лодыжки, так что она держалась лишь на коже[421]. С этой раной Эйольв доковылял до берега и бросился вплавь к ближней шхере; плыть было двенадцать саженей.

Тогда люди Сигхвата взошли на корабль. Когда они прибыли на шхеру, Эйольв лежал в ложбинке, расставив руки в виде креста. Они тыкали его копьями, но ни одна из ран не кровоточила.

О его обороне сложен этот стих:

Эти люди пали на острове вместе с Эйольвом: священники Арни и Кетиль, Свейн и Мартейн, сыновья Йона, Скегги сын Снорри, Эйнар, Гуннар и еще двое или трое из людей епископа.

Сигхват и его люди наложили руки на епископа, и он ехал с острова на том же корабле, на котором плыл Сигхват.

Епископ Гудмунд просил Бога отомстить за него, — ибо я, убогий, сам <этого> не могу[423].

По рассказам, на обратном пути с Гримова Острова утонуло тридцать два человека из тех, кто ездил туда вместе с Сигхватом.

Стурла после похода вернулся к себе домой на запад. Тогда скальд Гудмунд произнес это:

[1222 г.] В то же самое лето Сигхват со Стурлой распорядились выслать епископа прочь из страны, и он вдоволь натерпелся от своих врагов. Несколько зим он провел в Норвегии, и там с его бытием связаны многие примечательные события и вещие речения[425].

Большинство людей епископа, которые выбрались прочь с Гримова Острова, пристали севернее Островного Фьорда[426]. Арон был ранен и очень изможден. Он медленно двигался по Восточным Фьордам. Однажды вечером он прибыл к Свиной Горе; его сопровождал один человек.

Как только Орм об этом узнал, он велел запереть их в маленькой каморке. Ходили слухи, что он намеревался убить Арона, ради дружбы со Стурлой.

На хуторе находился Торарин, брат Орма, тот самый, что был на Гримовом Острове. Он говорил, что Арона надо помиловать, и повел себя крайне решительно: он объявил, что будет защищать Арона с оружием, если не добьется для него мира по-хорошему. И Орм не захотел нападать на своего брата.