Критические выступления идеолога народнического направления Н. К. Михайловского (1842–1904) и его сподвижника (хотя и во многом самостоятельного) А. М. Скабичевского (1838–1910) подтвердили мысль Н. Н. Златовратского: "новое" в 70-е годы "заключается… не в том, чтобы абсолютно не было известно ранее…" Учение Михайловского о "типах" и "степенях" развития личности и целых общественных формаций, опираясь на философию позитивизма, подводило к выводу о том, что "по типу" первобытный строй и современная крестьянская община выше превосходящего их в "степени", но ущемляющего личность цивилизованного общества. В переломную эпоху народ терзает осознание собственной "бесчестной слабости"; для дворян более значима не проблема "чести", а проблема "совести", поэтому и в литературе появляется группа "кающихся дворян". Иногда к ней причислялись писатели, в действительности не вполне отвечающие данной теоретической концепции, например Г. И. Успенский, переосмысленный критиком в духе стандартов, отвечающих его народнической доктрине.

Разночинцы, по мнению Михайловского, несут в себе идеальное сочетание "совести" и "чести": их значимость – в "новой точке зрения, которая состояла в подчинении общих категорий цивилизации идее народа". Решительно разошелся критик с Н. А. Добролюбовым и поддержавшими его народниками-современниками в оценке творчества И. С. Тургенева как "специалиста по части "уловления момента",… изобразителя "новых людей"". В тургеневских образах Михайловский увидел и оценил не исторические, а вечные типы – это гамлеты, донкихоты и "волевые" натуры, к которым принадлежат Инсаров и Базаров.

В 70-е годы написаны программные статьи Михайловского, раскрывающие "формулу прогресса", а также "Десница и шуйца Льва Толстого", "Вольница и подвижники"; с 1872 г. он вел в "Отечественных записках" литературно-общественные обозрения, имеющие форму "записок", "литературных заметок" и других маргинальных жанров, калейдоскопически отразивших в себе живую картину современности.

А. М. Скабичевский, в свою очередь, с полным основанием считал себя "семидесятником". Несмотря на известную ограниченность, связанную с ориентацией на народническую идеологию, его статьи о Г. Успенском и писателях-народниках, Л. Толстом, обобщающий цикл "Сорок лет русской критики", написанные в данный период, внесли свой вклад в развитие отечественной прогрессивной критики.

Некоторая упрощенность, антиисторизм характерны и для воззрений крупного критика 70-х годов Н. В. Шелгунова (1824–1891), активно выступавшего в журнале "Дело". Как и Щедрин, Шелгунов полагал, что литературное произведение всегда целенаправленно, "тенденциозно". Но в своем идейном и этическом максимализме критик не всегда отделял задачи творчества от тех, которые решает публицистика. Такой позицией заведомо предопределялась недооценка Пушкина и всей его "отжившей школы". По поводу драматургии А. Н. Островского Шелгунов, например, задавался вопросом: "Да хотел ли… г. Островский сказать в своих сочинениях то, что сказал по поводу их Добролюбов в "Темном царстве"?" Характерны заглавия статей 70-х годов: "Бессилие творческой мысли", "Нехудожественный роман", "Двоедушие эстетического консерватизма", "Попытки русского сознания", "Философия застоя". В литературе и обществе Шелгунова по-настоящему привлекают романтические искания личности, ее бунт против общественных "основ". С "прогрессивным романтизмом" он соотносит и басенное творчество Крылова, и "Горе от ума" Грибоедова. Грибоедовская комедия вообще обретает в 70-е годы новую жизнь: появляются критический этюд И. А. Гончарова "Мильон терзаний", статьи М. В. Авдеева "Наше общество (1820–1870) в героях и героинях литературы", где Чацкому отведена немаловажная роль.

Активно проявляют себя не только критики народнического направления, но и представители иных идейно-эстетических ориентаций. "Почвенник" Н. Н. Страхов (1828–1896) вновь поднимает проблему Гоголя-художника ("Об иронии в русской литературе",1875), вопрос о "народности" в поэзии ("Некрасов и Полонский", "Некрасов – Минаев – Курочкин", 1870); одним из немногих признает высокие достоинства толстовского романа-эпопеи ("Критический разбор "Войны и мира", 1871). Отличался от других периодических изданий журнал "Вестник Европы" М. М. Стасюлевича: его значимость определялась участием видных ученых и публицистов А. Н. Пыпина, Н. И. Костомарова, В. Д. Спасовича, Е. И. Утина. К официально-охранительным органам приближались "Русский вестник" и "Московские ведомости" М. Н. Каткова, "Гражданин" В. П. Мещерского, "Новое время" А. С. Суворина.

В прозе обновляется жанр демократического романа, в котором пишут Д. К. Гире ("Старая и юная Россия"), И. В. Омулевский ("Шаг за шагом"), И. А. Кущевский ("Николай Негорев, или Благополучный россиянин"), Ф. М. Решетников ("Где лучше?", "Свой хлеб"), А. К. Шеллер-Михайлов ("Под гнетом окружающего", "Вразброд", "Лес рубят – щепки летят"), Д. Л. Мордовцев ("Новые русские люди", "Знамение времени"). Наряду с активно развивающимся жанром романа продолжается и эволюция малых жанров, в особенности очерка. В 70-е годы очерк и роман взаимодействуют, обогащаясь художественными открытиями друг друга. Углубляются традиции 60-х годов, заложенные произведениями Левитова, Слепцова, Н. В. и Г. И. Успенских.

Для писателей-народников характерен пристальный интерес к народной жизни в настоящем, а также к ее истокам и обычаям, к народным типам в их историческом развитии. Общая тема произведений Н. И. Наумова, П. Д. Нефедова, П. В. Засодимского, Н. Н. Златовратского, Н. Е. Каронина-Петропавловского, С. М. Степняка-Кравчинского, А. О. Осиповича-Новодворского, А. И. Эртеля – пореформенная российская деревня. С этой темой тесно связан другой аспект народнической литературы – исследование духовных исканий прогрессивной разночинной интеллигенции.

Писатели-народники следовали завету Г. И. Успенского, как-то сказавшего: "Мы решаемся спуститься в самую глубь мелочей народной жизни…"

К старшему поколению писателей-народников принадлежит Филипп Диомидович Нефедов (1838–1902). Наблюдения над жизнью села Иванова (в начале 70-х годов – Иваново-Вознесенск) и окрестных деревень послужили начинающему писателю материалом для очерков и статей "Девичник", "Наши фабрики и заводы", вызвавших сочувствие демократических кругов и негодование дельцов-промышленников. Известность принес Нефедову сборник рассказов "На миру", куда вошли щемящие душу зарисовки народного быта: "Крестьянское горе", "Безоброчный".

Несмотря на правдивое, фактически точное изображение жизни крестьян и рабочих в ряде произведений, в целом писатель тяготел к идеализации патриархального мира с его общинным укладом ("Ионыч", "Стеня Дубков") и неприятию всего, что пришло из города с его фабричными порядками ("Чудесник Варнава").

Интересовался Нефедов и жизнью других народов России, бедственным положением переселенцев. Вклад его в демократическую литературу немаловажен, хотя и скромен, как и заслуги многих забытых теперь "старателей русской земли" (М. Е. Салтыков-Щедрин).

В ту же пору вошел в литературу и Николай Иванович Наумов (1838–1901). Он принадлежал к видным деятелям народничества 60–70-х годов, входил в его революционное крыло. Жизнь и творчество Наумова тесно связаны с Сибирью, круг его писательских интересов замыкался на насущных проблемах жизни сибирского крестьянства. В "Деле" и "Отечественных записках" публиковались его очерки и рассказы о положении в пореформенной деревне, об угнетении народа на золотых приисках: "Деревенский торгаш", "Юровая", "Крестьянскиевыборы", "Мирскойучет", "Еж". Выступления мужиков на деревенских сходках напоминали в его сочинениях речи пропагандистов-народников во время "хождения в народ". Достоинства произведений Наумова определялись их своевременностью, хорошим знанием экономики, быта, уклада крестьянской жизни, симпатией к простым труженикам, естественностью и живостью рассказа.