Когда душистый чай был разлит по чашкам, Артёмка начал свой рассказ.

— Раньше, давно, мама, — понадобилась пара секунд, чтобы справиться с неприятным комком в горле, — Мама раньше не была… такая. Её вечно тянуло на приключения, но она отучилась в институте, работала на нормальной работе, не пила и ночевать приходила домой. Потом в её жизни появился мужчина, мой отец. Бабушка говорила, что сразу было понятно, не будет у них ничего серьёзного, но мама этого замечать не хотела. В итоге, он её бросил, но мама была уже беременна мной. Пока я маленький был, мама всё надеялась, что отец вернётся. Я это даже помню немного, но смутно, как сон.

По щеке мальчишки скатилась слеза. Быстро утерев лицо ладошкой, чтобы никто не заметил, Артёмка продолжил:

— Мне было четыре, когда мама просто не пришла с работы домой. Бабушка обзвонила всех, кого знала, во все больницы звонила, в полицию. Мама вернулась домой сама дня через три. Она была очень пьяная и очень злая. Они с бабушкой долго кричали друг на друга, пока я прятался под кроватью, а потом мама ушла с чемоданом. Бабушка потом долго плакала и только перед смертью рассказала, что мама тогда встретила моего отца с семьёй. У него была жена и дети, и, когда мама подошла к нему, он сделал вид, будто не знает её. Как сказала бабушка, у неё тогда что-то сломалось в голове.

Я не видел маму месяцами. Она не приходила на мои дни рождения и на новый год, не приносила подарков или игрушек. Лишь иногда она заваливалась пьяная поспать и уходила сразу же, как трезвела. Бабушка бегала в какой-то собес или как-то так, и каждый раз возвращалась расстроенная. Я так и не понял, зачем она туда ходила. Наверное, маму искала через них, но не находила.

А потом бабушка сильно заболела. Приходила наша соседка, готовила еду и приносила лекарства. Мне сказали, что бабушка скоро поправится, и ей правда становилось лучше. Но, в один вечер припёрлась мама, к удивлению, трезвая. Меня просто за шкирку выкинули в подъезд и захлопнули дверь. Из квартиры долго раздавались крики. Потом я услышал мигалки, и мама распахнула дверь врачам. Бабушку вынесли на носилках, и больше я её не видел. Мне только сказали, что бабушка умерла, и всё. Даже попрощаться не дали, сказали, что я слишком маленький для похорон.

После смерти бабушки мама заняла квартиру, начала варить самогон и собирать у нас дома местных алкашей. Ну а дальше историю вы и сами знаете.

Артёмка прильнул губами к чашке с чаем и набил рот печеньем. Галина что-то считала на пальцах, пока её не осенило.

— Малыш, а в кота ты когда первый раз превратился?

— Во время похорон бабушки. Меня оставили одного дома, и мне очень захотелось быть где-нибудь в другом месте или, хотя бы, стать невидимкой. Меня затрясло, и я стал котом. Мама, когда вернулась, даже не поняла, куда я делся, и что это за кот в квартире. После я пару месяцев учился превращаться туда и обратно, ну, и потом обнаружил, что могу спокойно перемещаться по дому через вентиляцию.

— Хорошо, что сбежать от матери не пытался, — подытожила Астра, — А то бы в детдом попал, а не к нам.

— Я пытался и попал, но меня домой вернули на второй день. Я потому и боялся, что вы меня снова туда отправите.

Сочувственно приобняв подопечного, ведьма выдержала паузу и спросила:

— А ты хотел бы с бабушкой попрощаться?

— Наверное, — мальчик пожал плечами.

— Знаешь, где её похоронили?

— Не-а.

— А фамилию и имя с отчеством знаешь?

— Конечно. Лосева Ирина Анатольевна. В 1954 году родилась, на Рождество.

— Если хочешь, я узнаю место и свожу тебя.

— Было бы здорово, наверное. Я честно говоря, побаиваюсь кладбищ.

Галина рассмеялась.

— Тогда у нас есть ещё один повод посетить кладбище. Тебе там бояться нечего, зато будет, чему научиться. Ну и способности свои получше узнаешь.

— Скоро обед, а они печенье трескают!

Рядом со столом выросла фигура старушки в голубом берете.

— Вольбусинея! Вы вернулись! — неожиданно для самой себя, Галина обрадовалась появлению домовихи.

— Сутки ещё не прошли, моё время подумать ещё не вышло.

— А мы и не торопим, — Астра лениво помахала хвостом.

Старушка ловко собрала пустую посуду и унеслась на кухню. Зашумела вода, но буквально на пару секунд. В дверном проёме появилась голова в берете.

— Чтоб до обеда куски больше не таскали! — крикнула домовиха, — И я не отказалась бы от помощи!

Галина хмыкнула и вернулась к вязанию. Артёмка же, напротив, пошёл помогать. Смекнув, что на кухне будет интереснее, чем на диване, Астра поплелась за мальчиком. Едва дверь прикрылась, раздался крик.

— ГАЛЯ! — на два голоса кричали фамильяр и подопечный ведьмы.

Бросив кучей спицы и недовязанный шарф, Галина понеслась на звук. Переступив порог кухни и увидев причину крика, женщина второй раз за утро выронила челюсть.

Возле обеденного стола стояла титанических размеров коробка, доверху заполненная тыквенными семечками. Меньше часа назад, когда ведьма наливала чай, коробки ещё не было. А главное, семечки были абсолютно чистые и ничем не обработанные. То, что было нужно.

Вольбусинея шуршала посудой, совершенно не обращая внимания на остальных. Немного придя в себя, Галина задала справедливый вопрос:

— Откуда это?

— А? Это? Я принесла, — домовиха даже толком не обернулась.

— Класс. У Вас талант отвечать на вопросы, не отвечая на вопросы. Откуда Вы это взяли?

— По соседям вашим прошлась. И коробку там же взяла.

— Вы что, украли у моих соседей коробку и тыквенные семечки?!

— Галочка, ну что ж Вы так нервничаете? Не украла я. Я вынесла ненужное. Домовые не умеют красть.

Ведьма шумно опустилась на стул.

— Зачем Вы это сделали, я догадалась. Но хотелось бы узнать, у кого Вы это вынесли.

Вольбусинея задумалась и повернулась к Галине лицом.

— Я тут по именам ещё не очень всех знаю, я Вам их опишу. Коробку я взяла за шкафом у крикливой старушки в соседнем доме. Уж не знаю, как она смогла меня увидеть, когда я была невидимая, но от веника мне уворачиваться не понравилось. Странная она, на самом деле — так ногами топала, что тапок потеряла, и на одну ногу босая за мной гонялась. А семечки я по чуть-чуть брала в разных домах, пока в одном доме не нашла целый мешок. Там молодая женщина была, неприятная такая, без одного переднего зуба.

С кухни доносился хохот. Артёмка и Вольбусинея играли в ладушки, позвякивая одинаковыми кулонами с россыпью розовых и фиолетовых камней. Домовиха выигрывала — её длинные пушистые руки были гораздо ловчее рук мальчишки. Но это никак не портило настрой всем участникам. Артём заливисто смеялся и пытался отыграться.

У Галины от такой домашней идиллии поднимались настроение и работоспособность. Весь день она провела в подвале, прерываясь на быстрые перекусы и свежую порцию ароматного чая.

Над деревней сгущались сумерки. Сегодня был важный вечер, и настала пора собираться в путь. Ведьма аккуратно убрала в защитный ящик книгу, закрыла защёлки и проверила их на прочность. Молодая самка шимпанзе пнула огромный сундук у стены. Из стенки выскочил потайной отсек. Спрятанный обратно в сундук уже с гримуаром внутри, его невозможно было обнаружить, если не знать точно, как активировать механизм.

С огромным наслаждением Галина сняла защитный амулет и повесила его на крючок, вбитый в стену над письменным столом. Сладко потягиваясь и разминая суставы, ведьма поднялась на кухню. Вслед за хозяйкой, поднимая в воздух магические брызги, в припрыжку шла чёрно-белая бордер-колли.

— Уже пора? — резко вскочил Артёмка.

По инерции, рука мальчика продолжила движение и едва не сбила голубой берет с Вольбусинеи. Домовиха зашипела словно кошка и, поправив головной убор, сделала вид, что обиделась.

— Ехать ещё не пора, но вот собираться — самое время, — мягко улыбнулась ведьма и погладила домовиху по плечу.

Артёмка вихрем пронёсся к выходу из кухни. Галина кашлянула для привлечения внимания. Уже с дверной ручкой в руках её подопечный остановился, повернул голову назад и хлопнул себя по лбу.