— Гости? Кого же ты привел?

Кот потерся о его ноги и указал на Хомку.

— Надо же… еще одна Тень? — в голосе мужчины звучало неприкрытое удивление. — Он один? Или с хозяевами?

Тут подошли мы.

— Доброго дня, — поздоровался Нил.

— Доброго, — кивнул мужчина и вновь взглянул на Хому. — С тенью могут прийти только друзья. Проходите.

Мы зашли внутрь.

Хозяин указал на ближайший стол с лавками:

— Обед?

— Да! — не сдержалась я от радости.

Ой, какой славный дядечка. И все-то он понимает. Я его уже люблю.

Расторопная служанка с голубой лентой в волосах юрко шмыгнула в кухню.

— Будет вам обед, — улыбаясь, кивнул мужчина. — Могу чем-то еще помочь?

Нил с Данаем переглянулись. Видно, что беспокоятся лессиры. Друзья тут или враги? Но раз Хома спокоен, то и нам волноваться не стоит.

— Далеко ли до границы с Лаэрдом? — спросил Нил. — Идем правильно?

— Правильно. Но туда несколько дней пути. Даже верхом далече, а вы пешими.

Видно было, как хотелось расспросить хозяина харчевни, как же так получилось, что мы в дальний путь безлошадными направились. Откуда идем и зачем в Лаэрд подались. Но он благоразумно молчал.

— М-м-м… какие запахи вкусные, — повела носом я.

В животе заурчало. Причем не только в моем. Со стороны Даная тоже послышался утробный звук. Он смущенно поерзал на скамье, но желудок не смолкал. И лишь Нил, словно мраморная статуя, спокойно переносил вынужденное голодание.

Тут двери кухни распахнулись, и служанка вынесла поднос с благоухающими блюдами. О да! Вкуснейшая похлебка с огромными кусками мяса, несколько ломтей свежего хлеба и полная крынка молока. Обед!

Хозяин с улыбкой смотрел, как мы торопливо поглощаем пищу и, чуть помедлив, предложил:

— У нас вечером праздник. Может, останетесь?

Я с надеждой глянула на Нила. Что он решит? Хорошо бы чуть отдохнуть, совсем немного. Понимаю, что надо торопиться, но ведь полдня ничего не решат?

Даже Данай прекратил есть и вопросительно смотрел на второго лессира, ожидая решения.

— Впереди ночь, — тихо сказал Нил.

— У нас есть свободные комнаты, — тут же развеял его опасения хозяин.

— Нил, пожалуйста! — прохныкала я, давя на жалость.

— Стоит ли?

— Ни-и-ил!

— Хорошо. Но завтра на рассвете уходим.

— Конечно!

На радостях я чмокнула лессира в щеку и тут же покраснела. Хомка фыркнул. Данай удивленно поднял бровь. А Нил, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Этот обед, ужин на троих и комнаты на ночь, — и кинул хозяину несколько золотых монет.

Моего нечаянного поцелуя он, кажется, даже не заметил.

Нам выделили три уютных комнатки. Не слишком просторные, но обустроенные самым необходимым. Кровать, стол и пару стульев, больше ничего и не нужно. Бытовые же удобства находились во дворе, но это не сильно беспокоило.

Ребята сразу уснули, на них сказалась бессонная ночь.

Но я-то выспалась. А провести несколько часов в комнатушке не слишком хотелось, потому пришла на ум шальная мысль — прогуляться по деревеньке. Может, узнаю, что новое?

— Человечка, ты куда? Ты ничему не учишься?

— Хомочка, я не далеко. Чуть пройдусь, свежим воздухом подышу, новости последние узнаю.

— Не смеши мой хвост, не надышалась еще?

— Щекастик, не язви. Говорят, от язвительности хомяки лысеют. Вот и у тебя уже плешка появилась. Непорядок, — покачала головой я, и пока тень придумывал достойный ответ, шмыгнула за дверь.

Харчевня пустовала. Отсутствовал даже сам хозяин.

— Ну и? Свежий воздух понюхала? Воротайся назад! — раздался строгий Хомкин голосок.

— И не подумаю, — пожала плечами я, всем своим видом демонстрируя полное непослушание.

— Ой, посмотрю на тебя, Тала, когда твои дети будут так себя вести! — Хомяшка состроил обиженную мордашку, вильнул хвостиком и забрался ко мне на плечо. — Ну чего стоишь? Ноги присохли? Улица вон там.

Вот за что я люблю вредную Тень, так за то, что всегда можно договориться.

Дневное солнышко ласково грело лучами, а мирное голубое небо радовало глаз.

Так сильно разнятся в Белоземье места, где есть тени и где они напрочь отсутствуют: засушливость и плодородная почва, пожухлая листва и прекрасные цветы, раскаленный воздух и свежий ветер.

На завалинке, подле харчевни, нежился в теплых лучах кот. Увидел нас, потянулся, мягкой походкой скользнул ближе и, склонив голову, муркнул:

— Принцесса.

Ох, Хомка, все разболтал. Трепло!

— Не волнуйтесь, никому не скажу. Тут вы среди друзей, — кошачьи глаза горели зеленым огнем, но опасения он у меня не вызывал. — Наше селение стоит на самом отшибе. И гости тут редки. Комнаты у хозяина вечно пустуют. Так что вы ему, словно подарок с небес. Он с вас пылинки сдувать будет.

— Мы ненадолго. Завтра утром уйдем, — предупредила я.

— Как скажете, — меж кошачьих усов мелькнула улыбка. — Но вам рады, Ваше высочество. Все тени передают поклон.

— А много их?

— А как же. Пока новый владыка Белоземья не интересуется нами, тени могут схорониться тут, сбежать от гонения. Да, вы приходите вечером к роднику, на праздник, и сами все увидите.

Кот махнул хвостом и вернулся на теплую завалинку.

— А что за праздник-то? — крикнула ему в спину я.

— Урожай хороший нынче выдался. Надо поблагодарить светлых богов, — уже сворачиваясь клубочком, ответил кот и меланхолично прикрыл глаза.

— Талочка, ты понимаешь? Тут много Теней. Много таких, как я, — счастливо шептал Хомка, сжимая лапки в кулачки и умильно прижимая их к груди.

Бедный пушистик уже соскучился по собратьям. Постоянно находиться в обществе человеков тяжело. С Тенями, конечно, привычнее.

Я решила посмотреть, где же находится родник. Свежей водички захотелось, да и место будущего праздника осмотреть не помешало бы.

— Вон там, там, — тыкал пухлой ручкой Хома. — По этой улице, до самого конца, там ключ бьет.

Ну я и пошла. Улочка довольно широкая, чистенькая. Крепенькие домики по краям. Какой-то мальчишка, лет десяти, гоняет голубей на крыше. Смешной такой мальчишка. С белесыми вихрами, в голубой рубашонке. Он глянул на меня и расплылся в улыбке. Я улыбнулась в ответ и помахала. Он тоже махнул рукой и горделиво выпрямился в полный рост, чуть не свалившись при этом.

— Это внук старосты, — просветил Хомка.

Тенюшка, видимо, много успел узнать, пока ехал у котяры на загривке.

— А сам староста где?

— В доме, наверное. Кто ж его знает? — щекастик пожал плечами. — А может быть, у родника, к празднику готовится.

Сельчане с любопытством разглядывали меня. Не так часто доводилось видеть им такую красоту. Оно и понятно. Гости и так редки, а хромая толстуха с длиннющим носом, вообще уникальность.

Но надо отдать должное, пальцем не показывали, а лишь приветливо улыбались.

Народу у источника собралось много. Суетились люди, к празднику готовились. Около родника развешивали красочные венки из душистых цветов да ленты алые в кусты вплетали.

Текла свежая водица из природного ключа, струилась по гладким камешкам, землю питала. И так радостно на душе становилось от этого кусочка рая в опустошенном краю. И так горестно на сердце от упадка остального Белоземья.

— Здесь словно маленький Лаэрд, — шептала я Хомке.

— Раньше все Белоземье таким было, — вздохнул Тень.

— Вы правы, да только давно все поменялось, — прочирикала пролетавшая мимо ласточка, и сделала приветливый полукруг. — тени рады приветствовать вас, Ваше высочество.

Я опешила. Неужели уже все вокруг знают? Ну, Хомка, ну болтун.

— Я не всем сказал, нет, нет… — пискнул пушистик, спрыгивая с плеча и прячась в кустах от моего сердитого взгляда. — Человеки еще не знают!

Ну будем надеется, что и не узнают.

Вечер наступил незаметно быстро. Я сидела за длинным столом, поставленным на полянке подле источника, и с удовольствием общалась с сельчанами.