Я уже собирался выйти на очередной прогулку и поискать признаки странного и непонятно на улице — великолепное времяпрепровождение, ничего не скажешь, — как вдруг мой взгляд зацепился за столик, за которым я сидел.
В то же мгновение я почувствовал лёгкий холодок
Это было странное, призрачное чувство, из тех, которые возникают раньше, нежели мы в полной мере осознаём причину последних; это была слепая, звериная тревога; это было ощущение, что что-то.
было.
не.
так.
15. видят
Это было странное, призрачное чувство, из тех, которые возникают раньше, нежели мы в полной мере осознаём причину последних; это была слепая, звериная тревога; это было ощущение, что что-то.
было.
не.
так.
…Но что?
Я задумался. Опыт всех моих многочисленных экспедицией подсказывал, что в этом совершенно обыкновенном столике в совершенно обыкновенной забегаловке на котором стояла совершенно обыкновенная наполовину пустая кофейная чашка что-то было не так.
Я прищурился.
Затем обвёл глазами других посетителей, которые входили, выходили и заказывали кофе, официантку, которая наконец вернулась к работе и теперь разносила подносы и убирала пустые кружки, и вдруг «понял», и понимания пронзило меня, как разряд электричества, который немедленно накалил все мои нервы.
Эту чашку никто не прибрал…
Мой носитель сбежал довольно давно, и тем не менее за ним никто не убирал. Убирали за другими. Причём некоторые из тех, за кем убирали, пришли уже после того, как мужчина выбежал за дверь (он расплатился? Не знаю. Нет.) Почему?
Потому что место всё ещё было занято.
Кем?
Мной.
Все эти люди не просто ощущают моё присутствие, они меня «видят»:
Офисная дама сидит за столиком возле окна и напряжённо рассматривает моё отражение; другая молодая девушка уже трижды припудрила носик и теперь разглядывает меня в своё зеркальце; люди в окнах скользят по мне глазами, не останавливаясь, не замедляясь, продолжая отыгрывать безучастную толпу.
Я сделал глубокий вдох, поднялся и невозмутимо направился на выход, старательно делая вид, что ничего не замечаю. Прямо в дверном проёме передо мной появился грузный мужчина. Я прошёл через него, и когда вышел на улицу, последний откровенно уставился на мою спину.
Всё вокруг оставалось прежним, пешеходы и машины были на месте, и всё же я больше не чувствовал себя, как маленький мальчик посреди песочницы — сам себе я напоминал зверя, перед которым простирается больше дюжины капканов.
В один момент мой взгляд едва не встретился с маленький девочкой, которая шла за руку со своей мамой и уплетала мороженное. В последний миг я сделал вид, что просто задумался и смотрю в пустоту перед собой.
После этого я перешёл дорогу и уже собирался немедленно вернуться в подворотню, но в итоге замялся; некоторые звери кусают только тогда, когда жертва пытается вырваться из пасти. Будет подозрительно, если я немедленно пойду на выход. Можно броситься бежать… но что если я не успею? Тогда я определённо привлеку Их внимание.
Проклятье, и почему я не подумал оставить метку на входе… Ну как, подумал, но приберёг пальцы. Как там гласила поговорка? Скупой платит дважды? За один мизинец ты будешь расплачиваться всем своим телом, Алексей.
Был и другой вариант: призвать силу веры, превратиться в золотого дракона и броситься вызов… этому.
Я сжал кулак.
Разжал.
…Нет. Слишком опасно. В мире Ямато сила веры была неподалёку; здесь же мне придётся самостоятельно разбить границу материального пространства. На это потребуются усилия, которые сразу поставят меня в невыгодное положение относительно моего противника. На чужой доске не стоит играть даже в шашки, не говоря уже о том, чтобы устраивать битву в пределах чужого мира.
Что же делать… Знаю.
Я вскинул руку, лёгким движением отрезал себе указательный палец и неторопливо направился в подворотню. Там я осмотрелся, заметил туннель — благо, последний никуда не делся, — деловито разметил палец перед ним, небрежно повернулся… а затем со всех ног устремился в узкий бетонный коридор.
В моей голове заиграла боевая музыка. Миг спустя раздался ужасающий трепет. Не смея повернуться, я знал, что за мной устроили погоню. Вскоре сами стенки коридора задрожали и стали сжиматься. Я немедленно прочитал заклятие и уменьшился до размеров карлика, ребёнка и наконец миниатюрного человечка, на спине у которого распустились золотистые крылья.
Я превратился в птицу, летящую по коридору. И всё равно ужасная сила у меня за спиной неумолимо приближалась. Стены вокруг меня уже разгорались разрушительным светом, как вдруг разошлись в разные стороны, и я понял, что вернулся в подвал.
Мне захотелось выдохнуть, расслабиться, свалиться на землю — я не посмел этого сделать, но только повернулся и щёлкнул пальцами.
Трещина, внутри которой разгорался белый свет — точно туннель, по которому приближался поезд, — немедленно покрылась плотной золотой корой. Последняя стала трескаться прямо на глазах, и всё же здесь, в доме на берегу, я мог больше не сдерживать силу своего тумана. Я вытянул руку, и мои ногти превратились в золотистые чешуйки. Барьер вспыхнул с утроенной силой, земля у меня под ногами заходила ходуном, а затем всё прекратилось, и повисла тишина.
Сперва я стоял неподвижно и следил за ровным сиянием золотистого барьера.
Затем выдохнул, резко почувствовал сильнейшую усталость во всём своём эфемерном теле, повернулся и проковылял на выход.
Я забрался по ступенькам (один… два… три…), вернулся в зальную комнату и свалился на кушетку.
— С возвращением… Ямато… — проговорила Х, которая сидела рядом, продолжая смотреть в пустоту перед собой.
Я показал ей большой палец.
Ладно…
На сегодня, пожалуй, хватит.
Я снова посоветовал Х быть предельно осторожной, после некоторых размышлений вручил ей собственный палец, чтобы мочь в любой момент прийти на помощь, и отправился напрямик в свою комнату, где свалился на кровать и немедленно заснул…
…
16. счастье
…
…
…
— …
— …
— …
— …
— … И как это понимать?
—... А, в смысле мама ещё спит!
— Я знаю.
— И проснётся только через час. Наверное.
— Или полтора. Знаю. Это не объясняет, что ты делаешь в моей постели, — спросил я Таню, которая прямо сейчас сидела на мне, точно собачка на своём хозяине, — даром что была одета и между нами было покрывало.
— Решила разбудить своего дядю, — весело ответила девушка.
— Для этого не обязательно забираться в мою кровать.
Таня сделала лицо, как будто для неё эта новость была невероятным откровением.
— Не пучь глаза, выпадут.
Девушка спрыгнула и наигранно вздохнула:
— А я надеялась, что дядя перестанет быть трусом и наконец воспользуется своей податливой племянницей…
— Сейчас он воспользуется правом выставить тебя за дверь. Брысь, не то останешься без завтрака.
— Пока-пока!
Я проводил её взглядом до коридора, покачал головой и снова рухнул на подушку.
…Интересно, все женщины становятся более храбрыми (отчаянными) в присутствии конкурентки? В любом случае Аня была конкурентом дочки только за моё внимание. Она явно не могла претендовать на то, чтобы стать моей любовницей. В смысле, Таня тоже не могла, но…
Пф. Ладно. Хватит об этом.
Такими темпами и сбрендить можно.
В дудочку, там, превратиться, а то и хуже.
Я поднялся и стал неторопливо одеваться…
…
…
…
Сегодня в программе развлечений: поход за грибами. Семейное предприятие. Удивительным образом, предложила его именно Аня. Ей хотелось найти некий особенный гриб, который, по словам её гуру, позволял поправить «чакры». Таня разумеется съязвила на эту тему, и не раз, и не два, и не три пока мы ехали в машине до ближайшего леса, но мать её была непробиваемой, да и самой девушке, которая сперва относилась к этому делу с предельным скептицизмом, стало интересно, и уже вскоре она лезла с ножиком под каждое дерево.
