Кровь.

Причём не человеческая, но звериная.

Сперва я сам удивился, что смог разобрать природу настолько тонкого аромата — это было всё равно что узнать симфонию по единственной ноте, — но затем понял, что причина была в моей особенной природе. В данном случае себя проявила персоналия Золотого дракона. Последний обладал невероятным нюхом. Данное, а также некоторые другие его свойства перенеслись на мою душу, после чего последняя изменила мою новоявленную оболочку.

Занятно…

Я напряг силу своего тумана, ещё раз принюхался и поставил бокал на стол.

— Занимательно, очень занимательно, госпожа Талия, — сказал я с лёгкой улыбкой, разглядывая напряжённую девушку. — Тем не менее, смею заверить, что представители моего народа предпочитают человеческую, а не свиную кровь. При иных обстоятельствах я мог бы счесть ваши действия за величайшее оскорбление.

Талия сморгнула, растерялась, а затем так быстро и густо покраснела от волнения, что на секунду я всерьёз заволновался о её самочувствии.

— П-п-прошу прощения, мес… сир… господин Леон! Я… это сделал Брюс, я говорила ему, что не надо… эм… Прошу, сделайте меня вампиром! — воскликнула девушка, зажмурилась и протянула свою беленькую ручку.

Я посмотрел на её дрожащие ресницы, покачал головой и уже раздумывал, что бы такое ответить, как вдруг почувствовал лёгкий трепет у себя в душе.

А это ещё что такое?

Я задумался, сосредоточился и вдруг понял, что последний представлял собой силу веры, только невероятно слабую, почти незаметную. Это была вера не целого народа в своего бога, но единственного человека.

Тогда я снова посмотрел на трепещущую девушку.

Это была её вера.

Прежде я никогда не заметил бы нечто подобное, однако теперь я намного лучше разбирался в устройстве собственной души; более того, я намного лучше управлялся с последней. Я сосредоточился, и секунду спустя мои накладные зубы снова отпали — им на смену пришли настоящие. Когда мой взгляд снова обратился на напряжённую девушку, я вдруг явственно услышал, как дрожит её сердце и как разливается по венам кровь.

Внутри меня пробудился голод.

Я встал. Приблизился.

Талия затрепетала.

Я взял её руку… и неторопливо опустил.

Девушка растерянно приоткрыла веки.

— Ваше Высочество, — сказал я с улыбкой. — Я не могу просто сделать вас одной из нас.

— Почему? Я… не подхожу?

— Не в этом дело. Просто сперва мне нужно значить причину. Вы должны понимать, что такие вещи не происходят просто так.

— А, д-да, конечно. Эм…

Девушка замялась.

Очевидно, что ей не очень хотелось говорить, почему она хотела стать вампиром — особенно совершенному незнакомцу.

— Впрочем, — прибавил я. — Причина должна быть не только у вас, моя дорога, но и у меня.

— Я заплачу! — немедленно заявила девушка. — Хотите тысячу золотых? или две? Нет, прости сир Леон, я попрошу Брюса подготовить десять тысяч… — проговорила девушка и уже собиралась выйти из комнаты, но я придержал её на месте.

— Ох нет, я не говорю про деньги, — сказал я презрительным тоном.

Было немного неловко забирать такую сумму (при упоминании которой сердце Леона забилось с невероятной быстротой) у богатой, но всё же юной девушки.

…К тому же я был более чем уверен, что, если Брюс и остальные слуги узнают, что «месье вампир» собирается унести десять тысяч, провожать меня будут огненными стрелами.

— П-просите, — неловко пролепетала Талия.

— Не волнуйтесь, ваше Высочество. Деньги действительно не имеют особого значения.

— Но вы же просили…

— Свою изначальную цену, — сказал я, приподнимая палец, — я назвал с единственной целью проверить силу вашего стремление встретить представителя моего народа. Вы доказали свою решимость. Теперь же я могу затребовать реальную плату: одолжение.

— Одолжение? — растерянно проговорила девушка и посмотрела на меня своими большими чёрными глазами.

Я кивнул.

Просить деньги было бессмысленно. Нет, разумеется мне совсем не помешают ресурсы, но данный мир находился на той стадии развития, на которой последние имеют второстепенное значение относительно титула человека. Его происхождения. Герцогиня Талия была в первую очередь аристократом, полноправным членом верховной палаты своего королевства; у неё были не только земли и ресурсы, но и реальная власть. И даже связи. Впрочем, только старые, семейные. Сама девушка была не очень общительной особой.

Если я хотел распространить своё влияние в пределах этого мира, мне нужно было использовать её положение.

— Я сделаю всё что угодно! — закивала Талия.

И снова мне стало немного неловко.

Сам не знаю почему.

Я говорил правду, и всё равно ощущение было такое, будто я обманываю бедного ребёнка.

Если я хотел распространить своё влияние в пределах этого мира, мне нужно было использовать её положение.

— Я сделаю всё что угодно! — закивала Талия.

И снова мне стало немного неловко.

Сам не знаю почему.

Я говорил правду, и всё равно ощущение было такое, будто я обманываю бедного ребёнка.

Я помотал головой и сказал:

— Очень хорошо. В первую очередь нам следует придать нашим отношениям официальную форму. У вас есть учитель? Если да — избавьтесь от него. Я возьму на себя эту роль. У меня есть некоторые познания в музыке, а потому поддерживать данную ширму будет несложно.

Вы вели себя очень опрометчиво во время своих поисков. Вам сильно повезло, что вы нашли именно меня. Другой представитель нашего народа на моём месте мог быть намного менее благожелательным, если вы меня понимаете. Вы ходили по лезвию бритвы, моя дорогая, по острию клыка — впредь вам следует быть намного осторожней.

Талия серьёзно кивнула.

Она была похожа на школьницу, которая внимательно слушает лекцию своего преподавателя.

После этого я попросил посмотреть на коллекцию так называемых «артефактов», который девушка собирала всё это время. Талия провела меня в особенную комнату, наполовину музей, наполовину свалку. Намётанный взгляд Луи сразу распознал, что всё это были фальшивки, причём низкопробные. Сам я тоже не заметил никаких признаков серого тумана, хотя внимательно всё осмотрел и пощупал.

Всё это время Тали стояла на входе, сцепив руки и взволнованно наблюдая за моими действиями, словно ребёнок с творческой жилкой, который ожидал оценки за своё сочинение.

И снова мне стало неловко; я не мог сказать, что всё это было сущим барахлом, а потому, помявшись, взял единственное колечко с красным камнем и наполнил его силой своего тумана. Секунду спустя повеяло кровью, и сама стекляшка замелькала быстрым красным блеском.

Сперва я подумал, что перестарался. Она стала похожа не столько на артефакт, сколько детскую игрушку. Тем не менее, по всей видимости в этом мире не существовало последних, ибо когда я посмотрел в глаза Тали, последние сверкали ослепительным блеском.

— Интересна находка, моя дорога, — сказал я задумчивым голосом. — В этом кольце таится душа древнего вампира…

— П-правда? Но я надевала его и замачивала кровью и ничего не случилось…

Кровью? Своей? Я прищурился и заметил тонкие белые линии на пальцах девушки.

— … Разумеется. Ведь сами вы — человек… пока человек. Нужно быть представителем нашей расы, чтобы пробудить истинную силу данного артефакта.

Тали понимающе кивнула.

После этого, окрылённый вдохновением, я сказал несколько хвалебных слов касательно портрета на стене, который изображал седого старца на типичном фоне 18-го века (глобус, балкон, штора). Я назвал его могущественным вампиром, который использовал портрет как свой «кристраж».

— Ах, — воскликнула Талия. — Так дядя Вернон был вампиром⁈

…Это был мой просак.

— Кхм, видимо так…

— Но ведь он, эм… умер от чахотки…

— Симулировал смерть, моя дорогая, и не более того. Многие вампиры ведут не только вечную, но и смертную жизнь. Когда же последняя достигает своего предела или просто начинает излишне докучать, они оставляют данное обличие и уходят в ночь. Впрочем, судя по тому, в каком состоянии находится данный кристраж, вечная жизнь тоже оставила его владельца.