— Лежи спокойно, — легонько хлопнул он по упругому бедру, — не виртухайся! Чего не увидишь — расскажу после сеанса.

Писатель повернулся вправо, и увидел, что Сталин вытянул голову, чтоб не мешала высокая грудь Ларисы, и с веселым любопытством, видимо, такое было ему в диковину, наблюдает за развертыванием событий.

— Стреляйте же, товарищ Сталин! — прошептал ему писатель. — Где же ваши молнии-стрелы?

— Не могу стрелять, — ответил вождь. — Это живые, понимаешь, люди, а не монстры. Живых стрелять не имею права.

— Права, права! — чертыхнулся его спутник. — Прежде надо было об этом думать…

Между тем, из дверей показались еще двое с автоматами. Они тащили по проходу человека в авиационной форме, руки его были схвачены металлическими кольцами.

— Наш радист, — сказала Лариса, изловчившаяся развернуться так, что аккуратная и крепкая задница ее приходилась теперь на уровень писательской груди.

«Значит, у них и собственный маркони есть, — подумал Станислав Гагарин. — Серьезные ребята».

Лариса попыталась сесть, но посторонившись, чтобы пропустить радиста, затаскиваемого в хвост самолета, белокурый парень толкнул девушку.

— Лежать смирно! — крикнул он.

— Будь повежливее с дамой, кретин, — посоветовал ему Станислав Гагарин и получил ощутимый удар по шее.

— Сидеть смирно, дедушка! — крикнул прибалт. — Буду немного стрелять…

«А у него-то патроны боевые? — подумал писатель и обозлился. — Какой я ему дедушка? Ишь ты, внучонок… Вот ежели Иосиф Виссарионович сойдет за деда. Ему за сотню перевалило».

— Товарищ Сталин старше вас на немного, — отозвался вождь. — Сейчас рядом с вами товарищ Сталин тридцать пятого года, в котором вы родились. Поэтому…

— Кончать шептаться! — вновь приказал им страж с автоматом.

Тип, что наблюдал за ними в ЦДЛ, начал приближаться, сопровождаемый одним из пиратов.

За пять рядов он протянул руку, ткнул ею в полузакрытых телом Ларисы писателя с вождем и торжественным тоном, с нескрываемой радостью произнес:

— Это они!

Заложив крутой вираж, самолет ложился на другой курс.

Не заглянуть ли нам в ближайшую историю? Опыт прошлого полезно анализировать. Он помогает избегать ошибок, особенно если владеешь при этом диалектическим методом.

Но для начала посмотрим, как были организованы нападки на органы государственной власти с целью заставить выпустить из рук бразды правления, впасть в смятение и преступную растерянность.

Соло на трубе, как сигнал к выступлению, исполнил литератор Анатолий Наумович Рыбаков, выбросив на книжный рынок пресловутых «Детей Арбата». Хорошо сыгравший в застойное, а может быть и раньше, время оркестр оглушительно грянул еще до того, как роман появился в журнале. Никто и строчки из романа не прочитал, а фанфары уже гремели вовсю.

Это был сигнал атаки на Сталина и все, что было с ним связано. Новые левые задались целью создать в массовом сознании стойкое неприятие всего, что было связано с именем вождя. Характерно, что страсти кипели только вокруг тридцатых годов.

Оперативно созданное общество «Мемориал», что в переводе на русский язык означает, между прочим, «Память», принялось нагнетать страсти вокруг жертв репрессий этих самых годов, не словом ни обмолвившись о тех жертвах, каковые появились едва ли не с 25 октября Семнадцатого года.

Это был первый этап. Во втором развернулась критика — по примитивной, нарочитой аналогии! — нынешних правоохранительных учреждений, хотя какое отношение МВД и КГБ наших дней имеют к Органам времен Ягоды-Берии?

Расчет был прост. Запугаем их всех, будем милость к павшим призывать, сострадать преступникам, и сразу попадутся под один выстрел несколько зайцев.

Авторитет завоюем у зэков и проституток, у хозяйственной и торговой мафии — мы же ее от пули уводим! Педерасты тоже нам будут благодарны, возьмем их до кучи. Старый принцип «чем хуже, тем лучше» восторжествует. Милиция, прокуратура, суды растеряются, опустят руки, перестанут, как говорится, мышей ловить. А ежели кто голос поднимет против, мы его тут же и пригвоздим изобретенным Юрием Карякиным, нашим верным янычаром, словом «сталинщина».

Таков механизм. И остается лишь диву даваться, что граждане наши этот механизм тут же не разоблачили. Хотя вот, например, как создавался другой уже кроваво испытанный нашим Отечеством вариант.

…Отец народов, товарищ Сталин любил говорить членам Политбюро, уже отсепарированным после 1937 года, о том, что они находятся с ним в одной упряжке. Да, именно эти люди помогали вместе с теми, кого Сталин убрал до того, помогали ему укрепить режим личной власти. Его ближайшее окружение, уцелевшее ценой утраты собственных нравственных принципов в тридцатые годы, несет полную ответственность за те преступления, которые совершали под кощунственно провозглашенными лозунгами защиты интересов народов.

К слову сказать, по Конституции СССР 1936 года, написанной умником Бухариным, Иисусом Христом, как назвала его недавно «Советская культура», считавшим, что этим актом он перехитрил Сталина, в стране было создано самое настоящее правовое государство. Все свободы и права были гарантированы гражданам Основным законом Советского Союза.

Другое дело, что фактически это была филькина грамота, и острова архипелага ГУЛАГ исправно заселялись соотечественниками. Поэтому сейчас надо не за новые законы ратовать, а старые научиться исполнять.

Пойдем дальше. Каждый член Политбюро, и это правило годится в любую эпоху, был в той или иной степени виноват в кровавой вакханалии, которая воцарилась в стране. Так бывает всегда, и наивно думать, что нет вины за нынешние беспорядки на тех, кто сегодня стоит у горнила власти.

Вместе с тем, было бы несправедливо считать, что те, кто был со Сталиным, только одни и виноваты в произошедшем. Они, которые первыми начали собственные политические игры, те, кто подписал циркуляр для низовых партийных функционеров о том, что к предсмертным словам Ленина не стоит прислушиваться, ибо они продиктованы не вождем, а его болезнью, кто предлагал последние статьи Ленина печатать в «Правде» в единственном экземпляре, чтоб успокоить, а по сути дела обмануть сдавшего в немощи диктатора, все эти люди — Троцкий, Каменев, Зиновьев, Дзержинский, Бухарин, Куйбышев и другие — были мертвы или отстранены от власти.

Иные функционеры пришли на смену старым партийным гвардейцам и сумели выжить, отказавшись от каких-либо сомнений. Но сама возможность подобного исторического расклада зиждилась не только на личности Сталина и тех, кто поставил на него.

Виновата была и эпоха, разгадать которую не дано было этим людям.

Историки еще долго будут ломать головы над ответом на вопрос: почему вдруг Сталин выступает на XV партконференции против авантюризма «сверхчеловеческих» и «героических» вторжений в область объективного хода вещей, повторяет эти мысли на XV съезде партии в декабре 1927 года, а через две недели, приехав в Сибирь, требует от местных властей применить чрезвычайные меры против кулаков, заставляет судебные власти применять 107-ю статью Уголовного кодекса, что является юридическим анархизмом. Одновременно Сталин в категорической форме поставил вопрос о немедленном развертывании строительства колхозов и совхозов в разрез решениям только что завершившего работу партийного съезда.

Кто подгонял Сталина?

Можно предположить, что метафизически осмысливая экономические законы развития нового общества, но считая себя правоверным мерксистом, догматик Сталин решил утвердить личную власть через экономический переворот в стране. Прием известный и старый, как мир.

— Похоже, что ты вроде как напророчил, папа Стив, — вслух произнес Станислав Гагарин утром 30 августа 1992 года, в который раз редактируя роман для нового издания. — Именно такое сотворяется ныне с Россией…