Соблюдайте спокойствие! Расходитесь по каютам и не вздумайте показаться на палубах и коридорах… Это приказ! Любой, кто его нарушит, будет расстрелян на месте! Мы — демократы, а потому за железный порядок и чрезвычайные меры. Кровавый террор для непослушных и инакомыслящих! Вопросы есть?

Вопросов ни у кого, естественно, не было. Шляпа в горошек попытался протестовать, правда, шепотом:

— Это же нарушение прав человека! — шептал он, обращаясь то к одному, то к другому пассажиру. — Надо протестовать! Выйти всем на митинг… Телеграмму в Москву! Или лучше сразу в ООН… Защитим права человека!

Его заметил Шкипер.

— Это что там за чучело маячит? — спросил. — Разберись, Батончик.

Огромного роста бандит ленивой походкой направился прямо на шляпу в горошек. Тот попятился, но двигаться было некуда.

Батончик рывком натянул шляпу на нос.

Горошек вскинул руки в приветствии, и громко закричал из-под шляпы:

— Да здравствует демократия! Долой коммунистов и КГБ!

«Необходимо показать в фильме эпизоды, в них пассажиры, подталкиваемые бандитами, расходятся по каютам, — устало подумал Станислав Гагарин. — И самому надо отдохнуть, собраться с силами. Захват «Великой Руси» стоил мне большого расхода нервной энергии… Что еще? Да, необходимо дать, как пассажиры по-всякому воспринимают сообщение о том, что судно направляется в иностранный порт. Интегральный, понимаешь, подход…»

Тем временем, Шкипер объявил, что часть пассажиров останется в музыкальном салоне в качестве заложников.

Реакция пассажиров на подобную информацию была самой различной.

Шляпа в горошек оказался в заложниках тоже.

А вездесущий юнга Александр выскользнул на палубу.

— Справитесь? — спросил у писателя вождь.

Станислав Гагарин, находясь в обличье майора морской пехоты, собрал в каюте еще недавних — вчерашних! — десантников, неумело утешал плачущую Олю — жалко ей было упавшего за борт автомата, с беспокойством поглядывал на растерянную Елену Сергеевну.

За парней он был уверен, эти не подведут, на подобных сынков Батя мог положиться.

— Вы о чем? — мысленно спросил писатель Иосифа Виссарионовича.

— Отобьете «Великую Русь«? — деловито осведомился вождь.

— И эту освободим, — усмехнулся Александр Ячменев, — и ту, которая без кавычек. При том, что на Бога надеяться не будем, в обоих случаях. Сейчас прикинем — с чего начать.

— Вы, с двух сторон моряк, вам и карты, понимаешь, в руки, — резонно заметил Иосиф Виссарионович. — На всякий случай имейте в виду: монстров на борту «Великой Руси» нет. Ничего сверхъестественного! А с обыкновенными смертными разберетесь самостоятельно. Действуйте!

Товарищ Сталин отключился.

Майор Ячменев внимательно оглядел боевых товарищей и вздохнул.

«Хотя бы завалящий ножичек иметь», — подумал он, сокрушаясь общей безоружностью.

— С чего начнем, Александр Иванович? — подал голос Андрей Павлов.

— Руки бы чем-нито надставить, — промолвил комбат. — Неуютно голыми руками бой начинать…

— Так вы ж нас к иному приучили, — возразил Олег Вилкс. — Морской пехотинец без оружия стоит троих-четверых «надставленных», а вооруженный десантник может вырубить взвод обычной пехоты. Разве не так?

— Для начала раскрыть чемоданы и одеться по форме! — приказал майор.

…Торжествующие бандиты в каюте люкс отмечали успех операции.

Неожиданно появился Бровас.

— Встать! — скомандовал Шкипер.

Бандиты вытянулись, не выпуская из рук бокалов.

— Господин президент! — принялся докладывать Шкипер. — Подменная вахта группы захвата отмечает нашу победу! Виват в честь господина президента!

— Виват! — заревели боевики.

На глазах Броваса возникли слезы умиления и радости. Он подошел к Шкиперу и дважды поцеловал его.

— Так держать, мой капитан! — распорядился Автандил Оттович.

И снова каюта комбата. Она уже превратилась в штаб по освобождению теплохода «Великая Русь».

— Значит, начнем с того, — продолжал выстраивать план операции майор Ячменев, — о чем я вам уже сказал. Андрей Павлов и Олег Вилкс приступят первыми, потом подключимся мы, Алеша Камай страхует, только пусть оставит в каюте стихи Есенина, как бы не зачитался, — улыбнулся Александр Иванович.

Елена Сергеевна забилась в угол каютной койки, завернувшись в цветную шаль. Ее знобило.

Ребята настроились по-боевому. Они уже переоделись в форму морских пехотинцев.

Четверо в лихих беретах, а Гончаренко в полевой камуфлированной шапочке с козырьком.

— А где же твой берет, Иван? — спрашивает десантника Батя.

— Хлопчику из Казачьей бухты подарил, — отвечает Гончаренко. — Дюже гарный хлопчик… Як мой меньшой братчику у Киеви.

— Куда подевалась Оля? — спохватился вдруг майор.

Елена Сергеевна встрепенулась, поднялась с койки, отбросила платок.

— Я поищу ее, Саша, — сказала молодая женщина и вышла из каюты.

— Быстро найди ее и возвращайся… А вы приготовьтесь, — распорядился майор.

Ячменев вдруг — может быть и не ко времени? — вспомнил, как Этьен Кабе в утопическом сочинении «Путешествие в Икарию», которого командир батальона никогда не держал в руках, доказывает, что коммунизм может быть установлен исключительно силой общественного мнения, силой убеждения. Кабе полагал, что можно в социальных переменах обойтись без насилия.

«Наивный Кабе считает, — усмехнулся майор, нисколько не удивляясь тому, что размышляет о сомнениях человека, про которого не слыхал прежде, — Кабе убежден: угрозы и насилие не могут приблизить торжество истины и потому бессмысленны… Чтобы он сказал в нынешнем положении, когда ничем, кроме насилия — и еще какого насилия, чертям сейчас будет тошно! — нельзя ответить захватившим «Великую Русь» бандитам?! Пожалуйте к нам на подмогу, месье Этьен!»

Елена Сергеевна медленно шла по пустынной палубе, озиралась, искала Олю. Неожиданно дорогу ей преградили два вооруженных бандита. Это были Красавчик и Горилла.

— Куда изволите, мадам? — с наглой ухмылкой спросил один из них.

Елена в ужасе попятилась. Один из бандитов, Горилла, зажал ей рот ладонью. Сунув пистолет в наплечную кобуру, надетую поверх голой волосатой груди, террорист заламывал женщине руку.

— Позабавимся? — с хищной ухмылкой спросил Горилла. Красавчик пожал плечами.

— Шкипер запретил эти штучки, — проговорил он с сомнением.

— Ему не до нас, — бесшабашно ответил Горилла. — Затащим ее в любую каюту и…

Обратились к бесстрастному небу расширенные от ужаса глаза Елены.

Бандиты бесцеремонно поволокли жену комбата, обессилевшую от страха.

Но тут из-за надстройки выскочила Оля Русинова. Девушка приемом каратэ вырубила Красавчика. Горилла бросил Елену, которая мешком упала на палубу, и попытался схватить Ольгу. Резко подпрыгнув, Оля провела Горилле прием шлагбаум. Горилла рухнул бездыханно.

Красавчик поднялся на ноги, пошатываясь, пошел на девушку. Террорист готов был на все, лишь бы уничтожить эту соплячку.

Оля несколькими ударами заставила его отпрянуть к борту. Красавчик бессильно повис на релингах. Оля схватила бандита за ноги и резким рывком перебросила за борт. Красавчик с глухим криком полетел в воду.

Девушка молниеносным движением выхватила пистолет из кобуры Гориллы. Затем подошла к Елене Сергеевне, помогла ей подняться, и обе женщины скрылись в коридоре, ведущем к каюте майора.

В каюте они застали майора Ячменева одного.

Ребят уже не было, они получили от Бати задание, приступили к его выполнению. Оля ввела пошатывающуюся Елену и протянула пистолет комбату.