— Все лодыри — мошенники, — повторил тот, кто слился на время со славным ратником муравьиного Рода и вместе с ним спасал обитель его соотечественников. — Спасибо, Икс-фермент-Тау! Этих слов я не забуду… Помните их и вы, люди! И потому — опасайтесь лентяев…

Николая Юсова разбудил телефонный звонок.

Еще не отойдя решительно ото сна, коммерческий директор «Отечества» решил: пришел тесть — большой любитель вставать рано и совсем не принимающий в расчет, что могут существовать люди, особо уважающие утренние объятия Морфея.

Но звонок был вовсе не дверной, голос у звонка не тот, а воистину телефонный, хотя Юсов, уже открывший глаза, хорошо помнил: еще до вчерашнего вечера аппарата у него в квартире не было.

Звук повторился. Потом еще и еще…

«Что за чертовщина? — почти не удивился Николай. — Телефона нет, а нечто подает сигнал…»

Человек по натуре спокойный и невозмутимый, отлетавший две тысячи часов на реактивных боевых машинах, коммерческий директор, довольно быстро освоивший далекую от авиации ипостась, осторожно отодвинулся от Елены. Необычный звук в их крохотной квартире не разбудил ни ее, ни маленького Льва Николаевича.

Юсов поднялся с тахты, подаренной по необходимости тещей, и прошлепал на кухню.

На столе он увидел телефонный аппарат фиолетового цвета с кнопочным набором. Нимало не удивившись его появлению, Юсов поднял трубку.

— Слушаю, — сказал он.

— Сталин говорит, — промолвила трубка спокойным голосом. — Жду вас, товарищ Юсов, в квартире сорок восемь. Приходите.

Раздались короткие гудки.

Бывший майор ВВС отнял трубку от уха и секунды четыре испытующе смотрел на нее. Затем осторожно положил на рычаг.

Голос был чужим и знакомым одновременно. Чужой — это понятно… И Юсов сообразил, что знаком этот голос ему потому, что Станислав Гагарин имитировал его, когда читал главы собственного романа «Мясной Бор», посвященные Верховному Главнокомандующему.

Николай поднял трубку и набрал четыре цифры — внутренний номер гагаринского телефона.

— Проверяете? — послышался тот же голос, теперь в нем Юсов уловил легкую насмешку. — Ну-ну…

Не дослушав, Николай прервал связь и без особой спешки принялся искать брошенные куда-то вечером брюки — особой аккуратностью в быту летчик-истребитель, увы, не отличился.

Идти было недалеко. По дороге к двенадцатому дому на улице Заозерной, Юсов вовсе не размышлял на тему — какой Сталин и почему ему он позвонил. Не заботило его и таинственное появление телефонного аппарата. Он думал о судьбе шефа, который вот уже третий день не подавал о себе вестей и неизвестно где находился.

Вадим Казаков сказал Николаю, что повез Станислава Гагарина седьмого утром в город с неким товарищем, которого ему, Вадиму, не представили. В Одинцове Станислав Семенович отправил Казакова домой, а сам со спутником отправился в Москву.

— А машина? — спросил Юсов у Казакова.

— На стоянке, — невозмутимо ответил Вадим Георгиевич.

Тем всё и закончилось. Станислава Гагарина не было дома восьмого, отсутствовал он и девятого, и вот теперь утром десятого апреля 1990 года из его квартиры приходит сей странный звонок.

«Сейчас все и узнаю, — думал Юсов, поднимаясь в лифте на седьмой этаж. — А раньше времени чего суетиться…»

В этом Юсов был весь. Тестя поначалу спокойствие сие раздражало, потом он привык и даже оценил подобное качество по достоинству, а вот Веру Васильевну зять обращал порою невозмутимостью в шоковое состояние.

Впрочем, теща отдавала должное другим талантам «сына по закону» и по-своему даже любила Николая, ибо женщина была умная и справедливая, хорошая, одним словом, женщина.

…Дверь в квартиру была не заперта. Юсов потянул ее на себя, вошел, не позвонив. В конце концов, хотя он здесь и не хозяин, но после шефа и тещи у него, наверное, больше прав входить сюда без звонка, нежели у кого бы то ни было.

Еще в длинной узкой прихожей, излаженной когда-то из общего коридора сообразительным хозяином, Николай ощутил крепкий запах «Золотого руна». Ему тотчас же самому захотелось курить, и Юсов с нежностью вспомнил вдруг заботливого председателя «Отечества», который всегда просил его не курить хотя бы натощак.

И все-таки присущие пилоту первого класса самоуверенность и апломб, замешанные на изрядной доле упрямства, характеризующего хрестоматийное существо с длинными ушами, Николаю Юсову на этот раз отказали. Коммерческий директор в некоей удивившей его растерянности застыл в проеме, ведущем из прихожей в небольшой холл, скорее комнатушку, в ней снизу до потолка размещались книжные полки.

— Смелее, товарищ Юсов! — послышался характерный, с акцентом, голос из кухни. — Здесь я уже и чай для вас, понимаешь, соорудил.

Последнее слово показалось Юсову знакомым. Человека, который его произнес, Николай еще не видел, но сейчас вдруг вспомнил, что глагол соорудил по отношению к чаю или кофе из словарного обихода его без вести пропавшего тестя, или как любил говорить на английский манер последний — отец по закону Father in Law.

Тут Юсов сделал первый шаг по второй прихожей, повернулся налево и увидел стоявшего в полуоборот к окну вождя.

Иосиф Виссарионович внимательно и цепко смотрел на бывшего пилота, иронично, но приветливо улыбаясь.

— Здравия желаю, товарищ Сталин, — ответно заулыбался Николай, но с места не двинулся, в кухню не входил.

Юсов не то чтобы растерялся или, допустим, испугался, сие вообще исключалось, но, ежели честно признаться, было ему несколько не по себе.

В том, что это Сталин, а не какой-нибудь муляжный розыгрыш, коммерческий директор «Отечества» не сомневался. Как он сюда, на территорию, запретную для простых смертных, попал, и вообще возник из небытия, Юсова в данный момент не интересовало, ибо такие вещи разъясняются сами собой, выдержи только срок и не суетись.

«Видимо, с ним тогда и отправился шеф в Москву на Вадимовой машине, — подумал Юсов. — Но где же он сам?»

— Всему свое время. Это ваш принцип, товарищ Юсов, — просто сказал Иосиф Виссарионович. — Садитесь к столу. Ваша жена еще спит и завтрак приготовить не успела. Сейчас я сам вас накормлю. Мне не привыкать к холостяцкому, понимаешь, званью, а холодильник тестя к вашим услугам. Вера Васильевна — заботливая супруга, настоящая писательская жена. Оставила мужу целую гору продуктов…

— А где же он сам? — будто бы невзначай спросил Николай, осторожно присаживаясь на хозяйское место — стул между холодильником и обеденным столом.

— Сейчас расскажу, — посерьезнел Сталин. — Вы насыщайтесь пока, товарищ Юсов, я уже перекусил. А чай попьем, понимаешь, вместе.

Когда вождь закончил рассказ о приключениях, выпавших на его и Станислава Гагарина долю, поведав и об искусственной Земле в системе Звезды Барнарда, откуда он, Сталин, прибыл, чтобы сорвать ломехузам операцию «Вторжение», майор ВВС запаса отодвинул чашку с недопитым чаем и спокойно сказал:

— Располагайте мною, товарищ Сталин. Для меня председатель не только шеф, тесть, отец по закону, как любил он, кстати и некстати, выражаться, но и лучший друг, за которым готов пойти в огонь и в воду. С чего начнем?

— С людей, — ответил вождь. — Нужны еще два-три надежных человека. Понимаю — главный дефицит в России это кадры, которые, как вам известно, решают все. Но постреляли, уморили голодом, вывели, понимаешь, смелых и самоотверженных людей в войну едва ли не под самый корень…

«И сам ты, великий и мудрый, приложил к сему руку», — подумал Юсов и вздрогнул, когда Сталин искоса взглянув на него, со вздохом произнес:

— Вот именно — приложил… Продолжил, так сказать, теоретически обоснованное и внедренное в жизнь, в практику социалистического строительства начатое, понимаешь, другими. Да еще упреки в мягкотелости получал, от Алексея Ивановича Рыкова, например, на пленуме ЦК партии…

— Надежные люди есть, — твердо сказал Николай, стараясь не думать ничего, по крайней мере, о собеседнике, который, Юсов в этом уже не сомневался, читает мысли. Сейчас зампред прикинул в уме несколько фамилий.