— Ты меня не испугал. Ты удивил, — огрызнулась она, хватая с пола полотенце и заворачиваясь в него. Хлоя почувствовала облегчение, когда он не проследил это движение взглядом.

Последнее, в чем она сейчас нуждалась, так это в призывном взгляде, который разжигал огонь в ее теле. Прямо сейчас это вызвало бы сильное чувство уязвимости, и это ей не нужно. Ей необходимо взять себя в руки и пройти через все.

Кристофер хмуро на нее посмотрел.

— Ты все еще дрожишь, — сказал он со вздохом, направляясь к двери. — Оденься, а я поищу для тебя еще одно одеяло.

— Я в порядке! — крикнула ему Хлоя. Она в порядке, более чем. Все хорошо. Главное, что она жива и больше не сидит в старом сарае. Как только дрожь прекратится, все станет нормально.

Не обращая внимания на дрожь в ногах, она вошла в свою комнату и быстро натянула футболку с длинными рукавами, спортивные штаны и носки, не спуская глаз с двери. Когда Хлоя закончила и не почувствовала ни толики тепла, то забралась в постель, задержавшись только для включения лампы у кровати, чтобы еще немного осветить и без того светлую комнату, и свернулась калачиком под одеялом.

Почему не получалось согреться? Она была одета и накрыта горой одеял, но казалось, словно поверх ее тела был только тонкий слой ткани. Хлоя поняла, что ужасно замерзла, когда ее одна дрожь сотрясла ее тело.

— Я нашел еще одно покрывало и одеяло, — заявил Кристофер, входя в ее комнату. Не говоря ни слова, он накрыл ее найденными вещами.

— С-спасибо, Кристофер, — пролепетала она, закрыв глаза, когда уговаривала свое тело согреться. — Я в порядке. Спасибо, — сказала Хлоя, надеясь, что он уйдет. Ей просто нужно немного времени, чтобы собраться. Утром она будет как новенькая. Только сначала согреется.

— Посмотрим, поможет ли это, — сказал он, когда Хлоя уловила скрип дерева. Она открыла глаза и увидела, что он сидит в старом деревянном кресле-качалке в углу ее маленькой комнаты и наблюдает.

— Ты можешь уйти, Кристофер. Все нормально, — пообещала она, когда еще одна дрожь пробежала по ее телу и заставила ее скрипнуть зубами от боли, охватившей ее мышцы.

Она услышала его тяжелый вздох и вовремя подняла взгляд, чтобы увидеть, как он стягивает с себя обувь и футболку, которую в какой-то момент надел, оставшись голым по пояс. Если бы Хлоя так сильно не дрожала и не пыталась привести в порядок нервы, то воспользовалась бы моментом, чтобы насладиться этим зрелищем.

Видела ли она что-то более прекрасное? Она действительно считала, что нет, быстро окинув взглядом загорелую мускулистую грудь, крепкие мышцы и идеальный пресс. Ладно, вероятно, она все же воспользовалась шансом между приступами дрожи, чтобы получить удовольствие от вида. В конце концов, она человек. К счастью, очередная дрожь помогла отвлечься.

— Что ты делаешь? — спросила она, ненавидя свой смущенный голос.

— Тепло тела, — только и сказал он, когда откинул одеяла на маленькой двуспальной кровати и лег рядом.

Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать смысл его слов, и, когда это произошло, она поднялась с кровати. К сожалению для нее, он был слишком быстр и схватил ее раньше, чем она успела воспротивиться. Конечно, ощутив бесподобное тепло, исходящее от него, она перестала бороться.

С тихим ворчание она повернулась в его объятиях и прижалась ближе. Хлоя проигнорировала его шипение, когда прислонилась холодной щекой к его плечу.

Если бы он не сам залез в ее кровать, она бы чувствовала себя неловко, но, с другой стороны, она бы не оказалась в таком положении, если бы Кристофер не бросил ее сегодня. Хлоя напомнила себе, что это его вина, положив холодную руку ему на грудь и почти улыбнувшись, услышав шипение.

— Лучше? — спросил он озабочено, но она знала, что это не так. Кристофер, вероятно, делал это не из чувства вины. Скорее всего, Марта на него разозлилась, и теперь он хочет заслужить прощение сестры.

Если бы она не знала, что это Кристофер владеет домом и у него есть собственные деньги, то заподозрила, что он использует собственную сестру. Она видела такое достаточно часто, чтобы распознать знаки.

Она ненавидела, когда равнодушные родственники появлялись время от времени, только чтобы получить место в завещании пожилого человека, на которого она работала. Это вызывало тошноту, и Хлоя радовалась, что здесь не такой случай. Марта ей действительно нравилась, вероятно, намного сильнее, чем прежние работодатели, и она не хотела видеть ее боль.

Настоящая причина, которая действительно ее ошеломила, когда она разобралась в происходящем, заключалась в том, что Кристофер искренне заботился о сестре, даже если ему было лень это показывать. В каком-то смысле это даже кажется странным. Они вели себя так, словно выросли вместе, хотя их разделяло не меньше пятидесяти лет.

Иногда Марта обращалась с Кристофером, словно со старшим братом. Когда не лезла из кожи вон, чтобы его помучить. Это было немного странно, хотя Хлоя видела и более странные вещи за все годы.

— Спи, Хлоя. Ты в безопасности, — сказал Кристофер, заставив ее фыркнуть.

Да, конечно. Словно она сможет заснуть. Хлоя знала, что пройдет несколько дней, прежде чем удастся отрубиться. Она слишком боялась закрыть глаза, но все равно оценила предложение и, конечно, тепло тела.

Она крепко к нему прижалась, ее веки начали опускаться, и Хлоя ощутила себя в безопасности в его руках.

— Что-то случилось, Кристофер? — спросила Марта с беспокойством, когда он быстро спустился по лестнице.

— Все в порядке. Я вернусь через минуту. Собери свою сумку, — ответил Кристофер, борясь с сильным желанием вернуться наверх и впиться в шею Хлои.

Если он не окажется внизу в течение минуты, то не сможет остановить монстра, который сидит внутри него и пытается вырваться наружу. Держать Хлою в своих объятиях всю ночь было для него и раем, и адом одновременно.

Оказаться так близко к кому-то — это та привилегия, которую Кристофер никогда себе не позволял. Он и раньше развлекался с женщинами, но никогда не расслаблялся настолько, чтобы задержаться рядом или же позаботиться о них после всего. Он заботился только о Марте.

Когда они только сбежали из лагеря, она была напугана, травмирована и не готова к встрече с большим миром лицом к лицу. Каждую ночь Кристофер держал ее в своих руках, пел ей все эти песенки, которые вечно его раздражали, но так полюбились сестре.

Он пел их в голос, пока не начинал хрипеть, или пока она не засыпала крепко. Когда Марта просыпалась посреди ночи, Кристофер снова пел. Он продолжал делать это, пока сестра не выросла и не перестала в нем нуждаться.

Прежде чем дать обещание Марте, он уже тогда решил сам для себя, что не станет искать временного утешения в объятиях женщин. Не важно, скольким он доставил удовольствие, его все равно не покидало горькое ощущение одиночества, которое всегда напоминало о невозможности положиться на кого-либо.

Он не мог доверять никому, кроме Марты, и это знание чертовски мешало сосредоточиться на женщине, просящей о большем. Очень часто его охватывала паника, когда он пытался завязать отношения с какой-то девушкой, поэтому Кристофер уходил. Это было главной причиной, почему он более пятидесяти лет не искал себе женщину, которая грела бы ему постель.

Прошлой ночью, когда он держал Хлою в своих руках, Кристофер желал, чтобы она быстрее уснула, пока на него не нахлынет паника и не заставит покинуть ее кровать, но ничего не произошло. На самом деле, Кристофер понял, что наслаждается их объятиями.

Пока Хлоя спала, Кристофер спокойно рассматривал ее лицо, аккуратно перебирал пальцами ее волосы и вдыхал их уникальный аромат. Несколько часов он мог игнорировать притягательный запах ее крови, но, когда голод усилился, ему пришлось приложить максимум усилий, и он чуть не проиграл несколько раз.

Солнце поднималось недостаточно быстро. Когда несколько часов назад у него началась жажда, ему стоило просто встать и уйти, чтобы избавиться от мучений будучи рядом с ней и не имея возможности ее взять, но не мог забыть тот страх, который видел в ее глазах прошлой ночью.