Она немного подошла в двери, все еще не опустив самодельный крест. Хлоя держала кол в другой руки, вероятно, думая, что этого достаточно.

— Понятно, — пробормотал Кристофер, протянув руку и кладя ее на крест.

Ее глаза расширились от удивления, а потом сузились от отвращения, когда она отбросила бесполезный предмет в сторону и крепче сжала кол.

— Я не хочу причинять тебе боль, Кристофер, но если ты не дашь мне уйти, я…

— Поставишь мне занозу? — закончил он, отрешенно протянув руку и потерев заднюю часть шеи. Он чуть не съежился, когда осознал, что за исключением быстрого умыванию в раковине отеля этим утром, не мылся несколько дней.

— Я не хочу причинять тебе боль, Кристофер, — повторила Хлоя, нервно облизнув губы и слегка качнув колом в его сторону. Она даже не приблизилась к его груди, что удивительно, учитывая все происходящее.

Кристофер втянул воздух и нахмурился. Он не почуял от нее гнева. Только беспокойство и страх, и даже они исчезли, когда он открыл дверцу шкафа.

Если уж на то пошло, запах страха должен наполнять комнату. Кристофер напал на нее, разрушил весь мир, но, вместо того чтобы налететь на него, на что имела полное право, ее боязнь уменьшалась, а сердцебиение стало нормальным.

«Наверно, это чертов обмен кровью», — решил он со вздохом, когда завел руку за голову и потянул за ворот футболки. Затем снял ее и отбросил в сторону.

— Ч-что ты делаешь? — потребовала Хлоя, с тревогой переводя взгляд с его обнаженной груди на закрытую дверь.

— Снимаю грязную одежду, чтобы принять душ, — сказал он, снимая ботинки и расстегивая брюки.

— Остановись! — вскрикнула она, махнув своей маленькой палочкой, хотя глазами пожирала каждый дюйм его тела.

— Да, сейчас этим займусь, — сказал он, зевая и раздумывая, следует ему попытаться влить в нее немного крови из пакета перед ванной или сразу перейти к плану Б, и она определенно помоется.

Ему нужно заставить ее расслабиться, полностью, если хочет накормить. А Хлое необходимо поесть, иначе она потеряет контроль и только ухудшит свое состояние. Нет ничего хуже, чем потерять контроль над своими мыслями, действиями и отдаться ярости и нужде. Это вызывало чувство беспомощности, слабости и боязни сделать что-то, от чего положение только ухудшится.

В какой-то момент такое случится и с Хлоей. Это неизбежно, но Кристофер не желал, чтобы все произошло, пока она пытается справиться с остальным. Ей нужно оставаться сильной, учиться контролировать реакции и скрывать свою суть, особенно сейчас, когда их вид занимал первое место в списке желаний любого.

Он планировал отдать ее на обучение в руки Ефраима и той разношерстной группы, поскольку они явно знали о своем мире больше его, но серьезно? Кто в здравом уме скажет скажет кому-то, что тот может исцелиться от всего, особенно такой упрямой женщине, как Хлоя?

Как только Ефраим сделал это небольшое заявление, Хлоя, очевидно, заинтересовалась и перестала слушать Ефраима, когда тот попытался втолковать о всех ее новых способностях, чтобы проверить все самой. Кристоферу потребовалась вся выдержка, чтобы продолжить сидеть на своем месте, когда он хотел только схватить свою женщину и выбить дерьмо из Ефраима.

Он также хотел выбить дерьмо из Криса за то, что тот бросился за Хлоей и схватил нож, тем самым напугав ее и углубил порез. По крайней мере, из этого можно извлечь одну хорошую вещь.

Теперь Хлоя понимала, что не была непобедимой и все еще могла испытывать боль. Оставалось надеяться, что это остановит ее от какой-нибудь глупости, например забраться на крышу и попытаться сбежать. Да, она выживет, но, когда упадет на землю, очень сильно об этом пожалеет.

— Серьезно, что ты делаешь? — спросила Хлоя, рассеянно размахивая колом, пока голодными глазами смотрела на его тело.

Он проигнорировал ее вопрос, когда спустил свои штаны вместе с боксерами и вышел из них.

— Пойдем, — сказал Кристофер, протянув руку и сжав ее пустую ладонь. Другой рукой он осторожно забрал кол, в котором было множество щепок, и отбросил его в сторону.

— Я не хочу принимать душ, — запротестовала она, хотя и позволила увести в сторону в ванной. — Я просто хочу уйти.

— А ты не думаешь, что привлечешь к себе внимание в таком виде? — спросил он, многозначительно указывая на ее окровавленную рубашку и брюки.

Хлоя нахмурилась.

— Но мне не во что переодеться, — пробормотала она немного потерянно.

— Пока мы приходили в себя, Ефраим прислал сюда наши вещи, — сказал он ей, открывая дверь в ванную и включая свет, проследив, чтобы она вошла внутрь, прежде чем закрыть дверь.

— Да? — пробормотала она, глубоко погруженная в свои мысли и немного смущенная, когда спросила: — Что значит «мы»?

Решив, что еще не время сообщать, как Ефраиму пришлось выстрелить ему в затылок, чтобы предотвратить убийство сына, потому что он потерял контроль. Кристофер указал на душ. Когда она бросила нерешительный взгляд дверь, он понял, что Хлоя волнуется об остальных.

— Они уже ушли, — мягко объяснил он, солгав, но понимал, что один из Стражей в другой комнате услышит его и поймет намек.

Знал, что им не терпится продолжить объяснения, но не сегодня. Сегодня Хлое нужен перерыв, чтобы расслабиться и принять случившееся. Завтра…

Завтра они могут закончить уничтожать то, что осталось от ее мира.

— Скажи, что ты реально не начинал с этого «ты исцелишься от всего» дерьма, — выплюнул Каин, потирая лицо ладонями, когда Дэнни обняла его за талию и прижалась ближе.

Он положил руки на плечи своей пары и поцеловал ее в макушку, закрыв глаза и наслаждаясь ее прикосновениями, радуясь покою, который дарило ему лишь пребывание с ней рядом. Последние два дня были изнурительными, и это начинало сказываться. Сразу после возвращения из патруля в понедельник утром, мудак, он же Кейл, рявкнул им поторапливаться и забрался в фургон.

После того как он послал ублюдка подальше и закончил объяснять, куда оборотень может засунуть свои приказы, Каин отвел Дэнни, которая уже готовилась к выезду, внутрь. Он изводил ее до тех пор, пока она не сдалась и не выпила кровь демона, которую доставлял Совет.

Как только он убедился, что она выпила достаточно крови демона, сам успев осушить пять пакетов с кровью, то притянул в свои объятия и держал, пока Дэнни брала необходимое.

Этого было недостаточно, не до конца насытило, но упрямая Дэнни стремилась отправиться в путь. Ей нужен отдых, но она отказалась слушать, обещая, что поспит в машине. Каин совсем не удивился, когда она нарушила данное слово.

Вместо выполнения обещания, она провела всю дорогу, просматривая файлы, отправленные Иззи на их планшеты. Ему пришлось признать, что это неплохая мысль. Файлы, которые нацисты оставили после ужасных опытов над Кристофером и его сестрой, заставили его желудок перевернуться и застлали красным зрение.

Его собственный плен и пытки были достаточно мучительны, но это даже близко не стояло с тем, через что пришлось пройти Кристоферу.

Ефраим ничего не сказал, но по крепко сжатым челюстям и горящим красным глазам во время чтения досье можно понять, что время, проведенное Кристофером в лаборатории, было не лучше, проведенного времени Ефраима в подземелье. Больные ублюдки занесли в каталог абсолютно все, что сделали с Кристофером и Мартой.

Там были фотографии улыбающихся докторов, поздравляющих друг друга с хорошо выполненной работой, когда они стояли над выпотрошенным телом Кристофера, когда их эксперименты провалились, но по большей части в файлах были фотографии, описывающие каждый унизительный момент, через который Кристоферу пришлось пройти ради спасения сестры.

Самыми страшными и заставившими Каина пожалеть, что он не может выследить и прикончить этих больных ублюдков, были те, где Кристофера заставляли наблюдать за экспериментами над его сестрой.

Фотографии были ужасны, но журналы и заметки содержали….