— Ого, а ты силён! — воскликнул Леонард, глядя на дракончика. Тот висел в воздухе, высунув язык и тяжело дыша.

— Меня… надолго… не хватит, — сказал он, переводя дыхание.

— Заходим! — сказал рыцарь и резко набросился на дверь.

То, что они с Гюнтером увидели в королевской спальне, поразило обоих до исступления.

Стоило королю Гальфриду Первому оказаться один на один с иностранной принцессой, как с него тут же слетели весь лоск и блеск, которые он надевал, словно мантию и корону. Из величественного монарха он превратился в обычного похотливого и к тому же сильно подвыпившего мужлана, начисто лишенного понимания того, что есть честь и достоинство. Глаза Гальфрида вспыхнули похотью.

Он рванул со своей шеи кружевной воротник, отбросив его в сторону. Затем туда же отправилась богато украшенная золотой вышивкой перевязь вместе с парочкой бриллиантовых звёзд — наград, которыми король пожаловал сам себя за одному ему известные заслуги. После затрещали и посыпались на пол горохом золотые пуговицы, украшенные янтарными вставками — это от грубых движений монарха пострадал камзол.

Едва услышав треск ткани, Беатрис мгновенно обернулась. Увидев, как исказилось лицо монарха, покраснело, а его глаза из наглых и нетрезвых стали бешеными и переполненными желанием, она попятилась назад. «Ведь знала, что так будет!» — подумала растерянно. Свои силы девушка оценивала достаточно хорошо, но теперь вдруг поняла: ей от этого крупного толстого мужика не отбиться.

Но надо было что-то делать, чтобы не угодить в его толстые мясистые пальцы, унизанные перстнями. Принцесса попятилась назад, пока не упёрлась спиной в простенок между двумя высокими стрельчатыми окнами. Беда в том, что были они чрезвычайно узки — не более тридцати сантиметров и служили не источниками дневного света, а скорее декорацией. Выбраться через них не представлялось ни малейшей возможности.

Беатрис осмотрелась вокруг и неожиданно увидела слева от себя камин. Стала пятиться к нему, заметив прикрепленную рядом кочергу. Монарх между тем продолжал срывать с себя одежду. Он расправился с шёлковой рубашкой, изодрав её в клочья. Это действо, насколько смогла понять принцесса, его очень возбуждало: бросив случайный взгляд ниже, она заметила ниже паха напряженный бугор.

И все-таки вёл себя Гальфрид Первый очень странно. Он ничего не говорил, не требовал подчиниться. Только тяжело дышал и смотрел на Беатрис налившимися кровью глазами. Его полное лицо покрылось каплями пота, и он стекал по лоснящейся коже, падая на пол. Глядя, как его будущая жертва отступает, монарх испытал новый приступ желания. Наконец, он справился с шёлком, и теперь стоял перед несчастной девушкой, красный и потный.

Принцесса сморщилась: тело у монарха было некрасивым. Он оказался весь покрыт густыми черными волосами. Толстый живот выпирал полушарием, а грудь была так жирна, что напоминала женскую, притом размера второго примерно. Заметив, как Беатрис его рассматривает, Гальфрид Первый даже внимания не обратил на её брезгливое выражение лица. Наоборот: решил, принцесса проявляет к нему повышенный интерес. Он же заметил, как она бросила взгляд на его причинное место.

Пока король стоял и наслаждался произведённым впечатлением, Беатрис наконец добралась до камина. Она закрыла собой кочергу, нащупала её отведенными назад руками и крепко сжала в пальцах, постаравшись снять с крючка так, чтобы та не звякнула. В таком положении и замерла, ожидая, что будет делать дальше распалившийся монарх. Она уже решила, как поступит, если он на неё набросится.

Понимала: если сделать так, её шансы выбраться отсюда будут просто мизерны. Но и отдаваться этому грубому мужлану, который под воздействием вина потерял человеческий облик, превратившись в похотливого самца, не собиралась. По крайней мере, без боя. Девушка смогла бы себе признаться, что иногда в постели хочет, чтобы мужчина вёл себя с ней пожёстче, даже немного грубо. Но — в пределах разумного. А здесь и сейчас ничего, кроме изнасилования, ей не светило.

Гальфрид Первый тем временем продолжил раздеваться. Он расстегнул кожаный ремень с золотыми и серебряными вставками и так же, как и всё предыдущее, швырнул куда попало. Затем снял с себя штаны, пошитые с камзолом в едином стиле. Для этого ему пришлось сбросить мягкие кожаные туфли с красивыми круглыми пряжками. Теперь он стоял босой, в одних подштанниках, и бугор между его толстых коротких ног казался ещё внушительнее.

Усмехнувшись, король взялся на края подштанников и одним движением стянул их с себя. Потом откинул прочь и распрямился. Взгляд Беатрис невольно упал в то же место, куда она уже имела неосторожность глянуть прежде. Член у Гальфрида Первого оказался небольшой длины. Толстый, с крупной головкой, закрытой крайней плотью. Но поскольку орган был напряжен, головка немного выглядывала наружу.

Беатрис снова сморщилась: всё пространство вокруг члена было покрыто густой и длинной черной шерстью. Девушка терпеть не могла, когда мужчины не следят за этим. Игоря, например, она с самого начала семейной жизни приучила стричь заросли. Не полностью, иначе обоим во время секса будет колоться — волосы у всех там очень жёсткие. Но делать короткий «ёжик», — и эстетично, и приятно прикоснуться, и гигиену легко соблюдать.

Снова увидев, как принцесса смотрит на его член, монарх окончательно убедился: Беатрис если и станет брыкаться и кричать, то это лишь женское кокетство. На самом деле ей очень понравился его «маленький король», как он гордо именовал свой пенис. А почему нет? Он им в некотором роде даже монархией управлял: наказывал, радовал, награждал, поощрял. Естественно, кого хотел. А как же иначе? Он же самый главный! Выше него только небо.

— Только попробуйте ко мне притронуться, — тихо, но решительно сказала Беатрис. Кочерга в её руке стала теплой.

— О, ваше высочество желает брыкаться? — усмехнулся король. — Эта игра мне очень нравится. Обожаю, когда охота идёт по плану.

«О чем это он?! Какому ещё плану?» — подумала Беатрис. Но тут же поняла: монарх хочет, чтобы она яростно сопротивлялась, кричала, рыдала и звала на помощь. «Обломится тебе это всё, похотливый козёл», — твёрдо решила девушка.

Постояв ещё несколько секунд, Гальфрид Первый раскинул руки, словно готовясь обнять принцессу, и бросился на неё в атаку. В следующее мгновение Беатрис резко вытащила из-за спины кочергу. Короткий взмах, и тяжелый чугун влепляется прямо в голову монарха. В эту же секунду раскрывается дверь, и внутрь забегает Леонард. За ним влетает Гюнтер. Но принцесса не обратила на них внимания.

Она лишь увидела, как король, получив удар по голове, неожиданно рухнул на пол в полуметре от неё. Упал очень неудачно, не выставив ладони перед собой. Плашмя, лицом. Раздался неприятный хруст, а потом всё стихло. Из-под головы Гальфрида, повернутой влево, стала растекаться по полу алая жидкость. Беатрис не сразу поняла, что это кровь. Её было много. Слишком, катастрофически много.

Леонард и Гюнтер, влетев в секретную опочивальню, замерли на месте. Они видели момент удара, и теперь не могли понять, что же случилось все-таки. Первым отмер дракончик. Он подлетел к королю, завис над ним, оценивая обстановку. Следом подошёл рыцарь. Беатрис перевела на них свои полные ужаса глаза.

Рыцарь встал перед королём на одно колено. Приложил пальцы к его толстой шее. Потом поднял голову и, удивлённо посмотрев на принцессу, сказал тихо:

— Он мёртв.

Кочерга выпала из рук принцессы, с грохотом ударилась об пол и откатилась в сторону.

— К… к… как умер? — спросила Беатрис побелевшими губами.

— Вы его убили. Наповал, — сказал рыцарь, поднимаясь.

— Боже мой… — проговорила принцесса. В глазах у неё потемнело, и она стала медленно оседать. Леонард успел подхватить девушку, чтобы она не рухнула рядом с королём в лужу его крови.

— Солить мою капусту, — пробормотал Гюнтер. — Надо срочно делать отсюда крылья.