Рыцарь замолчал, ожидая ответа. Тишина была такой звонкой, что Лена услышала, как колотится её сердце. Оно будто пыталось вырваться из груди, несмотря на плотный корсет. Мысли спутались в голове. Как быть?! Что сказать?!

— Ваше Высочество, — вдруг прозвучал позади шёпот дракончика. — Простите, что вмешиваюсь в такой ответственный момент, но… — он вздохнул и выдал. — Вам надо соглашаться!

Лена обернулась и гневно посмотрела в глаза Гюнтера.

— Надо?! — прошептала в ответ.

— Именно, — ответил дракончик. — Помните, что случилось с Гальфридом Первым?

У Лены кровь отхлынула от лица. Она сильно побледнела. Во рту сразу пересохло. «Господи, как же я могла такое забыть?!» — подумала и повернулась к рыцарю. Тот по-прежнему ждал её ответа, не обращая внимания на переговоры с дракончиком. Девушка набрала побольше воздуха и сказала громко:

— Барон Леонард фон Стюарт! Я принимаю ваше предложение руки и сердца!

Зал взорвался аплодисментами и радостными криками. Леонард широко улыбнулся, медленно поднялся с колена. Протянул руку Лене. Она подала свою, и рыцарь медленно и торжественно поцеловал её ладонь. Тут же откуда-то грянул оркестр. Он заиграл веселую композицию, и пусть музыканты были явно самодеятельные, получалось у них громко и более-менее слаженно.

— Да здравствует Её королевское Высочество Беатрис Елизавета Александра Мария Байтонская! Ура! — закричал герольд.

— Ура-а-а-а-а-а! — заорали счастливые вельможи.

Лена стояла, смущенная и мелко дрожала от охватившего её волнения. Впервые в жизни она стала участницей такого события. Первое, когда Игорь просил её руки, было тривиальным. Простенькое кафе, в котором парень встал на одно колено, протянул колечко. Теперь же всё выглядело совершенно иначе. Мало того, что в другой Вселенной, так ещё ей предстояло теперь стать супругой настоящего рыцаря!

— Я так счастлив за вас, Ваше Высочество, — проговорил дракончик. Шмыгнул носом и украдкой вытер кожистым крылом случайную слезу. — Зато теперь никто вас не посмеет и пальцем тронуть!

Пока он это говорил, в боковую дверь проник невысокий человечек в неприметной серой хламиде. Быстренько подошел к рыцарю сзади и позвал. Леонард обернулся недовольно:

— Что ещё?

— Мессир, война. Войско Байтонского королевства выдвинулось к нашей столице.

Лена вздрогнула. Дракончик пробормотал нечто вроде «Молотить мою пшеницу!».

Леонард нахмурился. Поманил вестника пальцем к себе. Когда тот, полусогнувшись, оказался рядом, рыцарь злобно и тихо проговорил: «Пошёл вон отсюда!» Мужчина, побледнев, начал пятиться назад и скрылся за маленькой дверью. Тогда барон снова посмотрел на свою избранницу и улыбнулся, хотя эмоция получилась вымученной:

— Ничто не сможет разлучить нас, Ваше Высочество, в этот прекрасный день!

Лена улыбнулась. Тоже кисленько вышло. Отчего-то вспомнилась поговорка «кому война, а кому мать родна». «Надеюсь, Леонард не такой, — подумала она. — Одного не пойму. Зачем я согласилась за него замуж выйти?» Лицо у неё стало таким растерянным, что рядом тут же оказался дракончик. Уселся на высокую спинку стула и поинтересовался:

— Ваше Высочество, что такое? Вы бледны.

— Скажи, Гюнтер, зачем мне надо замуж за барона? Я окончательно запуталась. У нас же с ними война.

— Всё верно, принцесса, — кивнул дракончик. Прикрыл морду крылом и заговорил, как истинный заговорщик. — Это политическая необходимость, понимаете? Наверняка сейчас в королевском дворце творится страшный переполох. Ищут убийц короля. Так вот наступление наших войск на Макотерру нам очень выгодно сейчас. Они переключатся на войну, им станет не до убийц. Ну, а дальше, если мы победим, то уже это будет неважно. Если проиграем… в общем, то же. Они найдут, кого на трон посадить. Вы к этому времени станете законной супругой барона, и никто не посмеет даже пальцем вас тронуть.

— А его? — спросила Лена.

— Точить мой карандаш, — выговорил Гюнтер. — Простите, Ваше Высочество, вырвалось. Да, об этом я как-то не подумал. Ну, может, нас и не видел никто? Мы же быстренько туда-сюда, и готово дело. А? — дракончик лукаво посмотрел на принцессу. Но та не разделяла его игривого настроения. Тогда Гюнтер нахмурился и отлетел в сторонку.

Между тем, сразу после объявления помолвки началось пиршество. В него превратился скромный завтрак, который ожидала Лена. Сама же она вновь стала принцессой Беатрис, забывая постепенно прежнюю жизнь. Леонарду принесли стул, больше напоминающий кресло, установили рядом с его избранницей. Теперь они оба оказались во главе праздничного стола. Его расторопные слуги стали заполнять всевозможными блюдами. Они приносили стулья, расставляли их, и вельможи сразу занимали места согласно статусу. Те, кто одет богаче и а пышнее, — ближе к барону. Остальные дальше, до главного входа. Там, в самом конце, оказались третьестепенные вассалы.

Беатрис чувствовала себя, как на свадьбе. Но на самом деле понимала: это всего лишь, пусть и очень пышная, но все-таки помолвка. Оркестр выбрался откуда-то из дальнего угла и расположился в середине зала у стены. Теперь он играл не слишком громкие, но очень романтичные мелодии, создавая участникам торжества приятное настроение. Этому же помогали различные напитки, коих с каждой минутой становилось всё больше. Принцесса рассмотрела пенное пиво, красные и белые вина, а вот более крепких не увидела. «Наверное, здесь их совсем не производят», — подумала и ощутила, насколько это правильно. Незачем людям напиваться с самого утра. То есть сделать это, как показывал семейный опыт, можно и одним только пивом. Так порой поступал Игорь. Но Лене-Беатрис хотелось, чтобы теперь всё было иначе.

Слуги разлили им с Леонардом алое и густое вино, и принцесса лишь немного отпивала его, буквально смачивала губы. Очень боялась опьянеть, чтобы не потеряться в этой шумной суете. Ведь когда все гости расселись, в центр зала выступил какой-то молодой мужчина и начал провозглашать тосты. «Вот и тамада», — улыбнулась принцесса. Она уже боялась, что так и придётся: есть, пить и музыку слушать.

Тамада оказался опытным. Не мучил присутствующих слишком длинными речами, да и сами они, когда им давали слово, старались быть краткими. Вставали по одному (дамы в процессе не учувствовали, только кивали) и произносили здравицы в честь своего сюзерена и его прекрасной избранницы. Всё это ну очень напоминало Беатрис настоящую свадьбу. Разница была в том, что гости не дарили подарков. То есть не подходили к молодым, не лезли обнимать и целовать, не совали в руки конверты с деньгами и цветы. Они говорили, поднимали чаши, выпивали и садились обратно.

«Вот и хорошо, что не свадьба, — думала Беатрис. — Выглядело бы очень глупо. Только вчера приехала, а сегодня здрасте вам, новая хозяйка замка». Подумав так, принцесса вдруг ощутила, как ей стало одиноко. Столько людей вокруг, но ведь все незнакомые. Ей бы очень хотелось, чтобы рядом оказалась её закадычная подруга Аня. Но ей сюда нельзя. Муж и двое детей все-таки. «Пусть бы хоть Амелия», — вздохнула Беатрис. Вдруг ей в голову пришла одна мысль. Довольно дерзкая.

— Барон, — обратилась она к сидящему рядом. — Вы не могли бы мне помочь?

— Готов сделать для вас что угодно, Ваше Высочество, — любезно отозвался рыцарь, склонив голову на грудь.

— Понимаете… Мне тут не по себе. Я никого не знаю.

— Это не сложно, — улыбнулся Леонард. — Я сейчас вам расскажу. Вот этот толстый господин, что слева от меня…

— Нет, вы меня не совсем правильно поняли, — прервала Беатрис. — Мне хочется, чтобы здесь, в вашем замке…

— Нашем замке, миледи, — перебил её барон.

— Да-да, — улыбнулась принцесса. — Чтобы в нашем замке у меня было доверенное лицо. Женского пола. Гюнтер всем хорош, но он… не женщина, даже не человек.

Леонард вопросительно смотрел на Беатрис и не мог понять, к чему она клонит. Та и сама поняла, что запутала его длинным вступлением.