Дракончик замер высоко над городом, оглядываясь, и ничего понять не мог. Что происходит, откуда эти спокойствие и безмятежность? Он подумал, есть лишь один способ узнать. Это найти служанку принцессы Беатрис, Амелию. На всём белом свете было два человека, которым Гюнтер мог доверять, и от которых не скрывался. Их как раз и звали — Беатрис и Амелия.

Правда, недавно с принцессой случилась странная метаморфоза. Её недавно будто бы подменили. Или это случилось на самом деле? Но дракончику не хотелось разбираться. Все потому, что прежняя Беатрис не жаловала его особенным вниманием и была, мягко говоря, скучна. Новая радовала неожиданными поступками и ярким характером. Потому к ней Гюнтер привык очень быстро и возвращения той, что раньше была, не хотел.

А уж когда оказался в её мире, куда он провалился совершенно случайно, то и вовсе решил: ни за что на свете не нужна ему предыдущая Беатрис. С ней он не испытал бы и крошечной толики того, что довелось пережить с новой принцессой. Еленой, да-да, Гюнтер помнил её странное имя. И стоило напрячь память и погрузиться в то время, когда он пребывал в её мире, так аж мурашки по коже! Ничего подобного видеть не доводилось! Чудеса на каждом шагу, аж жуть! «Хорошо, что мне удалось вернуться обратно», — подумал дракончик.

Он пролетел пару раз над королевским замком. Рассчитывал, поскольку война идёт, увидеть стражников на башнях, зорко высматривающих противника. Но никого не нашёл. Здесь, как и на вешних стенах, царили покой и безмятежность. Потому Гюнтер спокойно пролетел к покоям принцессы Беатрис и приземлился на широкий оконный выступ. Тронул раму лапой, проверяя, открыта ли. Ему повезло. Дерево заскрипело и поддалось.

Дракончик зашёл внутрь покоев принцессы. Здесь было тихо и темно, свечей никто не зажигал. Он пролетел дальше, оглядываясь. Всё, как тогда, перед началом Бала Летнего солнцестояния, когда Беатрис, надев свой самый красивый наряд, отправилась удивлять гостей праздника. Гюнтеру стало вдруг грустно. Он сидел теперь на комоде и тоскливо смотрел на обстановку комнаты, в которой ему было так уютно и тепло. При новой Беатрис, конечно же. Прежняя его сюда не допускала так часто, как хотелось бы.

Да и вообще! Гюнтер нервно встрепенулся. Та Беатрис, что раньше была, считала его чем-то вроде домашнего питомца. Собачки или кошки, а может птички. Ему, конечно же, подобное отношение не нравилось. Да какое там не нравилось, мягко сказано! Он порой хотел испепелить принцессу, благо огня внутри было предостаточно. Сдерживался. Все-таки быть приближенным особы такого уровня — это гарантированная защита, к тому же статус, а это Гюнтер уважал более всего. Нет, ну а как иначе? К кому примкнуть крошечному монстру, как не к родной сестре короля?

— Амелия! — позвал дракончик, когда ему надоело ждать.

Тишина в ответ. Гюнтер тяжко вздохнул. Ох, как же не хотелось ему рыскать в покоях принцессы! Ведь он может попасться на глаза кому-то из прислуги. Те сообщат начальству, так дойдёт и до короля. «Этого мне только не хватало!» — проворчал дракончик. Но вдруг услышал шаги. Легкие, почти бесшумные. Он сразу догадался — Амелия! Кто же тут ещё может ходить так свободно?!

Она вошла в покое процессы, увидела дракончика и улыбнулась ему, словно тот не монстром был, а её родственником.

— Гюнтер!!!

Умей дракончик плакать, так прослезился бы. Вместо этого распахнул крылья, и Амелия нежно обняла его.

— Боже, как же я рада тебя видеть! Что с Беатрис?! Где она?! Жива?! — засыпала служанка вопросами.

— Успокойся, с ней всё хорошо, — ответил дракончик. — Она в плену…

Амелия коротко вскрикнула и зажала рот ладонями.

— … Но у благородного рыцаря, который собирается на ней жениться! Чтобы не опорочить её честь, разумеется, — добавил Гюнтер. Амелия всё это время смотрела на него огромными глазами.

— Скажи мне лучше, Амелия, — вкрадчиво сказал дракончик. — Как получилось, что Байтонское королевство не пало под ударами врага, а наоборот, наносит ему ощутимые потери?

Служанка стояла ни жива, ни мертва. Бледная, она смотрела на Гюнтера, словно на призрака, и не могла начать свой рассказ.

Пришлось Гюнтеру, поскольку Амелия продолжала смотреть на него заворожёнными глазами, пойти на маленькую подлость. Он уселся на комод и «случайно» уронил на пол вазу с цветами. Когда красивая хрустальная вещь ударилась об полированные доски и с хрустом и звоном разлетелась на осколки, служанка, повинуясь инстинкту человека, призванного хранить красоту в покоях принцессы, ахнула и кинулась наводить порядок.

Попутно она перестала воспринимать дракончика словно нежить из мрачного болота. Даже собиралась обругать его, но вовремя вспомнила: во-первых, он аристократического происхождения, и за оскорбление её, простолюдинку, может испепелить. Во-вторых, Гюнтер — лучший друг принцессы Беатрис, и как тогда Амелия узнает, куда подевалась её госпожа? Потому, сдержав порыв, принесла веник с совок, всё тщательно убрала. Затем вернулась и, почтительно склонив голову, сказала:

— Простите, граф. И здравствуйте. Скажите, где моя госпожа? С ней всё хорошо?

— Проснулась, солнышко! — ухмыльнулся Гюнтер. — Наконец-то! Я уж думал, придётся тебя к Дубогриву тащить, чтобы расколдовал. Жива наша принцесса. Правда… — он понизил голов до интимного шёпота. — Она в плену!

Амелия тихо вскрикнула, сделав огромные глаза и зажала рот руками.

— Тс-с-с! — прошипел Гюнтер, фыркнув предостерегающе, и из его ноздрей вырвались две тонкие струйки дыма. — Мы можем тут говорить? Никто не подслушивает?

Служанка помотала отрицательно головой.

— Хорошо. В общем, дело было так, — и дракончик кратко рассказал, чем закончился для принцессы Беатрис приятный вечер на балу в честь дня Летнего Солнцестояния. Амелия слушала, и на её лице менялись чувства: страх, волнение, тревога, радость. Когда узнала, что её госпожа собирается замуж, испытала нечто среднее между ужасом и счастьем. Вроде бы замужество — чудесная вещь, и она, Амелия, давно сама бы хотела ощутить себя в таком статусе. Но ведь жених принцессы — один из самых могущественных воинов вражеского королевства!

— Да-да, вот так, — философски заметил Гюнтер. Рассказ о том, как они втроем участвовали в устранении короля Гальфрида Первого, он предусмотрительно опустил. Не потому, что не доверял Амелии. Решил, что это не его тайна, а госпожи Беатрис и её избранника. Или похитителя? Дракончик до сих пор не мог окончательно разобраться в этом вопросе. Но решил оставить это занятие на потом. Может, Беатрис захочет с ним как-нибудь посекретничать? Тогда всё и прояснится.

— Ты лучше мне вот что расскажи, Амелия, — сказал Гюнтер. — Как вышло, что наше королевство, стоя на грани уничтожения, вдруг восстановило и приумножило свои силы?

Глаза служанки снова стали огромными, и она вдруг расплакалась, закрыв лицо ладонями. Дракончик был в полной растерянности. Как всякий представитель сильного пола, женских слёз он не переносил и, видя их, чувствовал себя не в своей тарелке, желания прекратить поскорее солёный водопад. Но как это сделать? Снова какую-нибудь вазу уронить? Мысль такая промелькнула в его голове. Только вряд ли сработает снова, да и зачем же портить имущество принцессы? За такое может от неё крепко прилететь. «Если она сюда вернётся когда-нибудь», — подумал Гюнтер.

— Амелия… — вкрадчиво сказал он.

Девушка продолжала плакать.

— Амелия, — чуть громче произнёс Гюнтер.

С тем же результатом.

— Амелия! — заорал дракончик, расправив крылья и рыкнув. Из его пасти вырвалось пламя, хрустальные подвески на люстре мелко задрожали, зазвенев. Служанка от неожиданности громко икнула и прекратила рыдать. Поспешно утёрла лицо:

— Простите, сэр Гюнтер…

— Говори уже, чесать тебя за ногу! — вырвалось у него.

Амелия дрожащим голосом поведала такое, отчего у дракончик чешуйки встали дыбом. Дело было так. Когда закончился бал, король Элиас Третий решил перед сном прогуляться. Несмотря на юные годы, он давно вкусил прелести хмельных напитков. Хотя большим поклонником, к счастью для подданных, не стал, но по праздникам позволял себе чрезмерно порадоваться жизни. На балу ему поднесли несколько раз по большому золотому кубку вина, и теперь король желал освежиться.