Роберту удалось пробиться к своим. Они отходили ещё почти час. Вскоре силы стали слишком неравны. Левый и правый фланги бежали. Центр почти опустел. Только гвардейцы, которых осталось не больше пяти десятков из почти тысячи, отчаянно бились. «Кажется, это конец, — печально подумал Роберт. — Останусь на этом поле».

Вдруг снова заиграли бронзовые трубы. Не одна, несколько. Противник стал постепенно прекращать давить и напирать. Его воины, отбиваясь, начали отходить. Но это не было бегство. Роберт догадался: прозвучал сигнал остановить бой. Прошло ещё минут пять, и стороны прекратили битву. Враги стояли друг напротив друга. Воспаленные глаза хмуро смотрели. Тяжело поднимались груди. Ветер шевелил волосы. Капала кровь. Слышалось тяжелое дыхание и стоны.

Из-за спин врагов появился некто не вороном жеребце, покрытом богато расшитой попоной. На его голове сверкал шлем, увенчанный большим алым пером. Он остановился в десятке метров за двумя рядами своих воинов. Пришпорил коня, снял головной убор. Мотнул белокурой головой.

— Байтонская гвардия! — крикнул зычным голосом, обводя врагов. — Вы храбро сражались! Его Величество, король Гальфрид Первый, дарует вам жизнь и свободу! Можете возвращаться домой! — помолчал, рассматривая хмурые лица, крайне довольный собой и произведенным впечатлением. — Всё равно скоро ваше королевство падёт!

Надел шлем, развернул коня и поскакал в тыл своим войскам. «Не пожелал представиться», — скривился Роберт. Он, оглядевшись вокруг, не заметил ни одного рыцаря из своих.

— Кто главный? — крикнул он.

Никто не ответил.

— Гвардейцы, слушайте мой приказ! Я — рыцарь Роберт Рандольф фон Эревард! Приказываю следовать за мной! — и первым развернулся, демонстративно показывая врагам спину, и пошёл к холму, на котором прежде стоял королевский шатёр. Оставшиеся в живых поплелись за ним. Противник оказался благородным. В спину не стреляли из луков, не бросали ничего. Даже грубых слов не было слышно. Потому оставшиеся в живых благополучно покинули поле. То самое, которое теперь войдет в историю, как место, где была разгромлена Байтонская армия.

По пути Роберту нашли лошадь. Он взобрался в седло, командовал отступлением. Они разбили лагерь с другой стороны холма. Хорошо, обозные не удрали. Потому раненым оказали помощь. Всех накормили и напоили, помогли разоблачиться. Смыть кровь и пот, привести себя в порядок. Ближе к ночи несколько десятков крестьян пошли на поле. До утра искали выживших. Собирали убитых. Когда взошло солнце, длинный караван потянулся обратно, к столице.

Роберт, когда дошли до стен Теобальда, оставил войско и направился в королевский дворец. Там его уже ожидали верховные советники монарха. Приведя себя в порядок с помощью слуг, рыцарь отправился в зал заседаний.

Сам король Элиас Третий не вышел из своих покоев. Сказали — «сильно расстроен, не желает никого видеть». Рыцарь понял: да, такой удар по самолюбию юноши! Ему всего 17, а уже почти потерять наследие предков! Скоро и без короны останется.

Военный совет был недолгим. Роберт сообщил, сколько привел с собой воинов. Затем попросил отпустить его в родовое поместье. «Нужно спасать людей», — коротко пояснил. Советники закивали. Да, нашествие не за горами. Через несколько дней всё будет охвачено его пламенем. Королевство падёт, это вопрос пары недель. Может, месяца. Защищаться почти нечем. Войско разбито. Гвардия уничтожена.

Рыцарь вышел из дворца, сел на коня и ускакал в своё поместье. Его родовой замок, Орлиное гнездо, располагался высоко в горах на краю живописной долины, разделённой полноводной рекой. Чтобы добраться до него, нужно было пересечь перевал, который зимой становился непроходимым. До весны их долина оставалась отрезанной от остального королевства. Но сейчас было лето, стояла жара. Снега растаяли. Путь был открыт. «Если сюда нагрянут враги, — думал Роберт, — их будет не сдержать».

Он скакал в это время через покрытое цветущими травами большое поле. Вдруг заметил какой-то яркий цветок вдалеке. Присмотрелся: то было платье, но чьё? Роберту, человеку молодому и с горячим сердцем, стало интересно. Кому взбрело в голову в такое опасное время гулять? Да так далеко от столицы? Он повернул коня и пришпорил его. Вскоре оказался рядом с девушкой. Сразу её узнал: это же принцесса Беатрис! Сводная сестра короля Элиаса!

Роберт не был с ней лично знаком. Но наслышан: умна, тактична, начитана, музыкальна. Но не глупышка из аристократок. Не выскочка, а девушка хорошо воспитанная и дальновидная. «Вот бы кому сесть на трон, — говорили о ней при дворе. — Жаль, закон о престолонаследии не позволяет». Рыцарь оглянулся: где придворные? Почему она здесь одна? Да ещё пешком?! Всё это показалось ему очень странным.

Он остановился рядом с Беатрис. Спешился. Подошел, придерживая меч. Поклонился учтиво. Потом сказал первое, что пришло в голову:

— Миледи Беатрис, вас просят прибыть в замок. Все уже собрались, ожидают только вас.

Она согласилась, хотя лицо выглядело растерянным. «Потерялась, что ли?» — подумал рыцарь. Если такое вообще возможно. В истории не бывало, чтобы пропадали члены королевской семьи. Они же всегда на виду. «Но мало ли? — решил рыцарь. — Времена странные настали».

Роберту пришлось почти бежать, придерживая коня за уздцы. Пока он провожал принцессу до ворот замка, думал о том, какой же он всё-таки недотёпа. Назвать её «миледи»! Надо же было «Ваше королевское высочество»! Но извиняться показалось нелепым. Он даже поспрошаться не успел. Стражники заметили принцессу. Открыли ворота. Она заехала внутрь замка и растворилась в городском шуме.

Гальфрид Первый щедро наградил своего рыцаря, барона Леонарда фон Стюарта, за победу над Байтонской гвардией. Прямо на поле брани, не выходя из шатра, пожаловал ему во владение триста душ крестьян вместе с землями. Всё это прилегало к родовому поместью барона, центром которого вот уже более четырёхсот лет является замок Алькасар.

Леонард принял награду. Но остался недоволен. Не количеством крестьян и площадью земель. С этим-то всё было более чем хорошо. Король умел благодарить за верность. Рыцарь не считал, что совершил подвиг, как стали говорить при дворе. Да, он обратился к байтонцам с призывом прекратить сражение. Да, они послушались. Но не его. Вняли голосу разума. Отступили в свои земли. Догонять их, то есть подло обманывать, ударять в спину Леонард запретил под страхом смертной казни. Он считал себя человеком чести и долга.

Но эта награда… Теперь рыцарь, возвращаясь в родовое поместье, терзался муками совести. Получил ни за что. Байтонская гвардия отступила, поскольку там поняли: ещё несколько минут, и в живых никого не останется. Сопротивление бесполезно. Они окружены. Будет бойня. Зачем? Вот и ушли. «Я ничего не сделал, — горестно думал рыцарь. — Но королю не скажешь. Не поймет. Обидится».

Леонард вернулся в свой замок. Но прежде чем переехал глубокий ров, заполненный водой, с ним случилось одно странное происшествие.

Это было часа три назад, когда он ехал в сопровождении свиты. Небольшой, как всегда. Два оруженосца, пять вассалов и десяток слуг. Больше брать с собой в походы Леонард не любил. Считал: отвлекают. Когда сопровождающих мало, легче маневрировать. Вот и теперь он ехал по лесной дороге, наслаждаясь пением птиц. Сквозь ветви светило солнце. Жужжали насекомые. Дул лёгкий ветерок.

Когда за поворотом показалось небольшое озеро, Леонард вдруг ощутил странное. На груди словно стало нагреваться. Он расстегнул ворот туники (латы снял после битвы, отправив в обоз). Просунул ладонь. Вдруг вытащил её обратно. Удивлённо подул на пальцы. Почти обжёгся! Но обо что? Пришпорил коня. Поднял руку. Знак означал — «все остановиться!» Колонна позади встала. Леонард снова потрогал вещицу на груди. То был старинный медальон. Достался ему от отца, тому — от его отца.

«Это наша семейная реликвия, — сказал отец перед тем, как уйти в вечность. — Храни её. Передашь своему сыну». Леонард спросил, в чем смысл. Было поздно. Ему предстояло самому отгадать. Но за 25 лет жизни не представилось ни единого повода. Все, к кому обращался, ничего не знали. Ни где сделана искусная вещь. Ни кем. Ни когда. Одно знали: металл — золото. Работа — очень тонкая, филигранная. Один колдун, подержав, сказал: «Магический медальон». Но что такого особенного? Не знал.