Тамико превратилась во внимание. Магнус сказал:

— Лукас страстно любил прыгунов раньше и когда смог, прискакал к вольеру. И сам начал нетерпеливо подпрыгивать.

Тамико увидела эту картинку и развеселилась. Магнус продолжал:

— Мне тоже прыгуны нравились, и я пошел с Лукасом. И хорошо, что я там был! Лукас перерасчитал силенки и выбрал самую ретивую зверушку... Маленькую и строптивую...

— Эй, причем тут я, я не зверушка! Что ты так смотришь?!

— Зато ты маленькая и строптивая, — Магнус улыбнулся. — Прыгун проявил свой мерзкий характер: обернулся, вытянул шею, ухватил Лукаса за шкирку и скинул вниз. Хорошенько его шмякнул. Настолько, что Лукас не мог ни улететь, ни телепортироваться от шока и боли. Он не ожидал, что прыгун взбесится, а птичка возмечтала на нем потоптаться.

Тамико вся сжалась. Магнус сверкнул глазами.

— Ага, а поблизости был только я. Всех взрослых царевич прогнал, чтобы не видели «позор», если с первого раза он не сможет идеально управиться с птичкой.

— А ты почему мог видеть?

Магнус интимно понизил голос.

— Я же «плакса». Если рядом с Лукасом стабильно переживать по любому поводу, он сочтет тебя сравнительно слабым и перестанет от тебя закрываться. Пользуйся.

— Хитро ты!

Магнус приосанился.

— Я такой.

А Тамико уже мысленно видела маленького Лукаса, страшно распластавшегося на земле.

Испуганного, но молча и твердо смотревшего на взбесившуюся птицу.

— Еще пара секунд, и братца пришлось бы серьезно лечить. Я действовал на автомате: спрыгнул со своей птицы, чтобы не мешалась, подскочил к Лукасу, оттолкнул от него злобного прыгуна и заорал, как можно громче. Прям сразу сообразил, как применять магическое усиление голоса и круг защиты, хе-хе. Птички шарахнулись в разные стороны, а к нам наконец-то ринулись взрослые. И знаешь, что? Лукас перед телепортацией домой объяснил им, что специально лег на землю, изучая реакции животных.

— Гордый какой!

— И вот, хотя прыгуны его здорово напугали, Лукас продолжил к ним приходить. Хотя первое время он дрожал точно так же, как ты. Напавшую птиченьку, разумеется, взрослые уже повоспитывали и удалили. Остались только благопристойные прыгуны. Когда братцу такие надоели, он начал объезжать диких.

— И ты с ним?

— И я с ним. Причем у меня сходу получалось лучше. Хотя фанатом птичек, как Лукас, я никогда не был. Лукас на все это злился и тренировался еще больше. Пока не сравнял наши навыки.

— Да он маньяк!

— А то!

Магнус и Тамико добрались до смотровой площадки на дереве, откуда открывался прекрасный вид на резвящихся прыгунов.

Продолжая начатую беседу, Тамико спросила:

— Лукас когда-нибудь терял свою гордость?

Магнус задумался.

— Мгм... Формально да. Всякий раз, как Лукасу что-то сильно нравится и это сразу ему не дается, ситуация выглядит, как с прыгунами. Лукас может бояться до одури или сомневаться, но все равно будет настаивать. Он применяет измор, когда с ним проще согласиться, чем объяснить ему, почему ты не хочешь. Там и грубые приставания с изящными речами, и логические подсчеты, и подарки, и что угодно. Причем я-то вижу, что Лукас реально чувствует. А другие чувствуют хуже. Ему многих удается обмануть, и это нормально. Царевич обязан быть скрытным.

— Брр.

Магнус задумчиво посмотрел вдаль.

— Поэтому реально Лукас гордость не теряет. Он считает, что цель оправдывает средства. И он всегда планомерно достигает цели... Всегда. Опасный тип, если не знать его слабости и видеть только то, что на поверхности. Безусловно.

Тамико решила, что некрасиво будет лишать Магнуса удовольствия, ради которого Магнус выбрался на экскурсию.

— Магнус, давай я здесь побуду, а ты попрыгаешь?

Магнус воодушевился.

— Хорошо. Обещаю на прыгуне до тебя не подскакивать и поцелуи с твоих сахарных уст не срывать!

Рассмеялись.

Джунко понуро плелась по площади, когда услышала странные звуки: всхлипы, переходящие в рыдания — еще более удивительные тем, что плакал огромный мускулистый мужчина.

Мужчина с гривой золотых волос сидел прямо на дорожном покрытии, словно ему было все равно, где находиться.

Его нос распух и покраснел, щеки тоже покрылись красноватыми пятнами. Похоже, он рыдал довольно долго.

Рядом со странным типом на коленях стоял другой мужчина и гладил пострадавшего по голове и по плечам, как малыша. Видимо, успокаивал.

Джунко остановилась, вглядываясь в немом изумлении — рыдал Магнус, и непостижимо было видеть прекрасные черты его лица искаженными.

А утешал — Джунко не поверила своим глазам — Лукас! Точнее, кто-то чрезвычайно на него похожий.

Джунко машинально вытерла собственную слезу — она часто плакала, и сама уже этого не замечала.

Мужчины обернулись в ее сторону.

Магнус смотрел удрученно-растерянно, а у «Лукаса» было такое доброе выражение лица, что Джунко всхлипнула и вдруг разревелась сама.

Миг, и красивый мужчина с черными волосами очутился рядом с ней и погладил Джунко мягко и нежно.

Джунко доверчиво уткнулась в него, и не заметила, как Магнус куда-то испарился.

Потом этот ласковый черноволосый незнакомец тоже ее обманет, тоже ее предаст. Но в это мгновение Джунко ужасно захотелось ему довериться и выплеснуть со слезами всю свою боль. Кажется, так боль становилась меньше.

— Меня зовут Эрик. А тебя – Джунко. Мне Магнус рассказал. Пойдем есть мороженое, — заявил Эрик, Джунко послушно направилась за ним следом.

Она ела маленькими порциями. Смущалась и словно боялась взять кусочек побольше. Эрик внимательно наблюдал за ней.

Застенчивость Джунко при нем ему понравилась.

Эрик предложил:

— Расскажи мне о себе. Что ты любишь, о чем мечтаешь?

Джунко потупилась. Эрик приободрил:

— Не бойся меня. Хорошо, расскажи, как ты проводишь время?

Было в его голосе что-то такое бархатное и властное.

Пусть Джунко ощущала себя глупой и не интересной настолько роскошному мужчине, надо было ему ответить. Он ждал.

— Я люблю слушать музыку... Всякую. Смотрю телевизор, вышиваю...

Эрик одобрительно кивнул, приглашая Джунко продолжить.

— Хорошо.

Светлые пряди волос упали на ее лицо. Дивно красиво.

— Я люблю гулять по улицам, разглядывать витрины магазинов... Люблю природу и кошек...

— Кошек?

Джунко оживилась.

— Да, у меня живет большой пушистый кот... У него как бы другой хозяин, но кот очень часто приходит ко мне... Люблю гладить его шерстку... И лежать на нем люблю, он большой... Еще люблю... — тут Джунко совсем засмущалась.

Эрик посмотрел на нее как-то странно: ласково и требовательно.

— Да-да, продолжай.

— Люблю воду... Люблю взбивать в ванне пену и зажигать свечки в бокалах..., и я тогда представляю, что лежу в облаке, а вокруг звездочки...

Эрик похвалил:

— Чудесно! Это очень красиво!

Джунко приободрилась.

— Люблю танцевать, когда слушаю музыку... И подпевать...

Эрик, казавшийся огромным рядом с хрупкой Джунко, поинтересовался:

— А ты играешь на чем-нибудь?

Девичьи ресницы робко опустились.

— Нет... У меня даже инструмента нет...

Эрик пообещал:

— Достану тебе, если захочешь.

Джунко не привыкла никого обременять. Тем более, шикарных незнакомцев. Вообще странно, что он ее угощает и расспрашивает.

— Нет, что ты, не надо...

— А мне надо. Если ты в принципе не против, — Эрик накрыл ладонь Джунко своей.

Джунко ощутила вдруг, что ей хочется понравиться ему. Пусть шансов у нее вообще нет. Она и мужчинам попроще-то реально не нравилась. Никому.

— Нет... Я не против... Если ты правда можешь...

Как медленно Джунко ни ела, мороженое подошло к концу.

Эрик так и не притронулся к своему, расплатился за оба, и странная, но очень колоритная внешне пара вышла на улицу.