— Выходит, у вас тут ревновать — плохо?

Магнус кивнул.

— Еще как плохо, но мы терпим личные особенности любимых ревнивок. Это даже пикантно на общем фоне. Тамико, говорю предельно четко, чего я добиваюсь: встречайся с Лукасом, пока он тебе не надоест. Пока ты не осушишь эту чашу до всех скрытых доньев. Я отвечаю за тебя, и я желаю, чтобы ты нормально вписалась в наше общество. Понимаешь? Это не человеческая логика и этика. Но и ты уже не человек. А с Лукасом у нас будет, да что там, уже давно идет соревнование, в котором он знает, что безнадежно проиграл, но никак не хочет принять свое поражение. Соревнование, кто лучше удовлетворит любые твои потребности.

— Чтооо?! Вы играете?! А я типа ценный приз?!

— Нет. Мы оба тебя искренне любим. Просто так получается, что для нас это все еще и челлендж. Ладно, хорош болтать. Я тоже хочу получить свою долю счастья.

Магнус целовал ее, и Тамико ощущала себя грязной сучкой. Однако, самой счастливой сучкой на свете.

Сердце стучало, как гулкий барабан, в ребрах.

Ноги подкашивались.

Каждое его прикосновение — ток, взрыв и нега.

Каждый его взгляд — дрожь и пожар.

Чрезвычайно крепко, фантастически сильно для нее.

Не выдержать.

Анеле хотелось растаять свечой в его умелых руках.

И себе его присвоить — насовсем.

Но ей было страшно, невероятно страшно...

Надо было чем-то отвлечься. Анеля еще слишком мало повидала, чтобы принадлежать лишь одному мужчине.

Неважно, чего ей безумно хотелось сейчас, потом она пожалела бы об упущенных возможностях.

Ну и пусть раньше, с другими мужчинами, у нее такого не было.

Она не ждала, и что с Оливером так будет, а вот случилось же. Значит и другой мужчина может всколыхнуть в ней чувства еще ярче.

Анеля с остервенением раскачивалась на высоченных качелях, пытаясь охладить разгоряченное тело.

Танцы ей уже не помогали.

Оливер был очень ревнив. А она сама... Анеля убила бы другую девушку, увидев ту рядом с ним.

Откуда эти страшные мысли???

Все было слишком. Слишком. Слишком. Слишком.

Анеля не заметила, как рядом появился Магнус.

Качели моментально расширились, предоставляя ему место, и вот Магнус уже сидел рядом, уверенно их раскачивая.

То, что нужно! Анеля не решилась бы раскачать их так яростно!

А ей хотелось целиком отдаться полету и забыть жгущие изнутри чувства.

— Ну-с, Нели, от чего ты так старательно бежишь?

Магнус все знает. Магнус ей поможет.

Но как сказать, как выразить то, что перехлестывается через край, словно река, вышедшая из берегов?

— Бегу... Я...

— Меня сегодня Оливер огорошил: мало того, что у него вид стал совсем безумный, так он меня схватил и начал, значит, меня трясти, спрашивая, где ты. Знаешь, мне стало чуууточку страшно. Еще я заметил, что парниша весь исцарапанный. Ну, это я заметил, так-то под одеждой спрятано. Явно он не сам, следы от женских ногтей. Ммм?

Жар, адский жар. Анеля вцепилась в подвес изо всех сил.

— Я... Я...

— Если хочешь, давай слезем и поговорим внизу. А потом беги дальше.

Анеля мотнула головой. Внизу она не справится.

— Хорошо, сестренка, зачем ты его изукрасила?

— Я... — взгляд Анели стал таким же диким, как у Оливера. — Хочу его!! До полного растворения! Всего высосать! Вцепиться! Оставить его себе!!

— Он тоже куда-то убегает? — Магнус посмотрел на Анелю очень внимательно.

— Он человек! И он не хочет больше полноценных отношений!

— А ты ему прям поверила? Человек-то он да... Во всяком случае пока.

Анеля осеклась. Разозлилась.

— Я с ним не думаю!.. Не могу думать. Это меня ужасно бесит!!

— Не удается порхать с Оливером легкой бабочкой?

Эмоции разрывали Анеле вены.

— Я бабочка... Он огонь... Я умру... Не хочу... И не могу без него... Все так быстро закрутилось...

Магнус слегка улыбнулся.

— А оно всегда быстро. Хоп — и ты уже чувствуешь.

Анелю переполняла злая страсть.

— А я мало видела, мало прочувствовала, мне еще рано растворяться в одном мужчине!

Магнус оспорил:

— Ммм, вопрос, сможешь ли ты почувствовать что-то похожее опять. Когда четко понимаешь, что вот оно — лучшее, беготня с поисками впечатлений теряет смысл.

Анеля напряглась.

— Думаешь, у меня уже так?

— Не знаю точно. Но бегать от себя вместо того, чтобы проверить, неразумно. Объяснись с Пупсом, наконец. Он стремится к тебе, а я его всячески не пускаю...

Пупс... Милый Пупс...

Тот, с кем было так просто кокетничать, дразнить, расставаться...

Может, стоит вернуться к Пупсу и сказать Оливеру, что все кончено, у нее есть парень?

Магнус отозвался:

— Не лучшая затея, Нел. Громко думаешь. Изводить Пупса, используя его как ширму, можно еще лет тысячу, но смысл? Ты любишь Оли? Так вцепись в него и наслаждайся им. Пойдет что у вас не так — ты исправишь. На худой конец, у тебя будет новый сногсшибательный опыт.

Анеля вскинулась.

— Тебе просто говорить!

— А тебе просто делать. Или тебе слабо перестать бояться?

Анеля раскраснелась, ее глаза горели. Отвернулась.

— Я не могу так... С Пупсом... Мне нечего ему сказать...

Магнус был спокоен.

— Тогда мне самому придется сказать Пупсу, что у тебя роман с Оли. И ведь Пупс придет в Город разбираться. Так долго ты еще от него не пряталась.

— Хорошо...

— То есть пусть Оливер объясняется с Пупсом вместо тебя? Что ж, это вполне по-женски. А от своих чувств бегать прекращай. Иначе ты все равно сгоришь, только зазря. Кстати, на будущее... Я уже воспитывал Оливера, и ты знаешь, что я легко это повторю. Тамико тоже была человеком некогда.

— Останови качели, Маг. Я пойду к Оливеру. Не могу больше терпеть!

Быть. Не может быть.

Невозможное возможно, но только не это...

Она изменилась в деталях, в мелочах, в главном оставшись собой.

Лалия.

Больше не брюнетка, и волосы короче...

Откуда, как???

Лукас на мгновение потерял контроль над собой. Все чувства вернулись, как тогда, когда он понял, что не увидит больше настоящую Лалию.

А эта… Кто?

Это же она?

Лалия прошла мимо Лукаса по улице Города и не узнала его.

Галлюцинация? У царевичей анамаорэ не бывает галлюцинаций.

Голос, перезвон колокольчиков в солнечных лучах, зазвучал волшебной музыкой. Да, именно сейчас Кэйли была Лукасу очень кстати.

— Привет, Лукас! Роберт не хочет, чтобы ты ко мне приходил. Поговорим так?

Потрясенный Лукас ответил Кэйли мысленно:

— Здравствуй, Слеза Мироздания! У меня нет слов, и, кажется, я сейчас заплачу...

Богиня уточнила:

— Из-за Лалии?

— Это правда она? — Лукас думал с трудом, от волнения его слегка трясло.

Кэйли улыбнулась бесконечно ласково.

— Это она. И она ничего не помнит. Если хочешь, я могу подправить ей память. Скажем, Лалия решит, что перед Церемонией отправилась в длительное путешествие, чтобы проверить свои чувства.

Лукас уставился на мысленную Кэйли с восторгом.

— Кэйли... Как мне отблагодарить Тебя?

— Обожанием, — она улыбнулась.

Лукас заметил:

— Твое предложение нереально прекрасно... Правда, мои враги раскроют Лалии реальное прошлое. Всех не перепишешь... Я боюсь за Лалию... Она такая хрупкая... была...

Кэйли уточнила:

— Она изменилась. Если ты хочешь, чтобы Лалия знала только правду, я тоже могу это устроить. Ты справишься?

Лукас ушел в свои мысли.

— Богиня... Иногда я верю в судьбу... Если судьба свела нас вновь твоими руками, значит...

— Смотри, Лукас, я возвращаю Лалию тебе затем, чтоб, если ты и плакал, то только от счастья... Лалия пока поживет у меня. Я скажу, когда тебе за ней прийти. Готовься.

***

И Лукас начал «готовиться», полностью потеряв самообладание.