— Шантажировать меня не смей.

Но говорить с Маю Эрик не стал – реально кто их знает, что Маю там учудила. Многие женщины у людей глупые и сами нарываются. Не уважают ни мужчин, ни царевичей, одни только свои импульсивные хотелки уважают.

Как Тамико и сказала Эрику, Лукас реально непрерывно наблюдал за Маю и однажды признался Тамико:

— А девочка она чуткая. И, может, даже любить умеет. Скоро я приду к ней, спиваться ей не дам.

И Лукас пришел прямо в комнату Маю.

Она увидела его. Бросилась к нему, чтобы обнять и немедленно зацеловать.

Но не получилось – тонкая невидимая, но очень холодная на ощупь пленка встала, как стена, между ними.

Лукас мягко сказал:

— Это стена отчуждения, Маю. Волшебные сказки не становятся реальностью. Ты же этого хотела?

Внутри Маю все оборвалось.

Она услышала Лукаса, но все ее существо отказывалось поверить в его жестокие слова.

Получается, Тамико пересказала ему их разговор?

Маю почувствовала, что не может сделать вдох.

Лукас улыбнулся.

— Но я очень старый вампир, детка, и могу сделать для тебя исключение на одну ночь. А взамен я заберу все твои силы. Ну, или тебя успеют спасти, а медицина сейчас хорошая, — Лукас улыбнулся, взглянув на Маю заалевшими глазами.

А еще у него оказались острейшие длинные клыки.

Но то ли Маю совсем потеряла страх, то ли Лукас смотрелся настолько органично, что Маю призналась:

— Да я душу тебе... отдам...

Лукас хмыкнул.

— Поздно, детка. Да и душа твоя мне не нужна, уж прости. Зато мясцо у тебя красивое и сочное.

Он говорил мягким бархатным голосом, но сказал настолько отвратительную вещь, что Маю отшатнулась прочь.

— Мясцо останется со мной. Уходи. Ты страшный! Я лучше буду дальше смотреть свои сны. Там кто-то хоть и очень на тебя похожий, но не ты.

— Такой? — Лукас преобразился вмиг. Юный, нереально красивый, до боли желанный.

Маю бессознательно дернулась ему навстречу – и вспомнились его циничные слова.

Маю села прямо на пол и уткнулась лицом в коленки, чтобы не видеть Лукаса.

— Уходи. Мне больно смотреть на недосягаемое. Больно слышать твой голос и чувствовать твой запах. Вы сварили меня в кипятке заживо...

— Хорошо. Из жизни твоей я уйду. Из снов уйду тоже. Больше ты совсем меня не увидишь. Да?

Маю бросила на Лукаса затравленный взгляд.

Его он знал безошибочно: уйдешь, женщина с собой что-то сделает. Что-то практически непоправимое.

Пора заканчивать ссору.

— Хотела поиграть, Маю, а поиграли тобой. Обидно?

Маю воскликнула:

— Так это все твоя обида? Я тебя якобы унизила, сказав Тамико, что не хочу замуж, а ты решил мне отомстить? Так подло?!

— Я разве говорил, что я люблю тебя? Обидчив, мстителен, вкуса к жизни во мне нет. Чего еще ты ожидала?

Маю осеклась.

Пролепетала:

— Прости... Пожалуйста... Ты тогда доверился мне... А я ответила тебе безразличием... Как тяжело, что я не могу тебя обнять...

Маю подняла на Лукаса заплаканные глаза.

Он встретил ее взгляд без тени улыбки.

— Уверена, что не можешь?

Маю не видела пленку и не знала, висит ли она еще между ними или уже нет.

— Сам подойди и обними меня, Лукас... — голос Маю дрогнул.

Лукас так и собирался сделать.

Шквал поцелуев - ни передать, ни выразить. И руки невероятно сильные для девчонки.

Слезы, много слез.

Лукас ничего не предпринимал, позволяя малышке проделывать, что ей вздумается.

Как угодно обнимать его и целовать.

Маю сказала:

— Сказки становятся реальностью! Но, Лукас, лучше я забуду тебя совсем, чем продолжу так мучиться! Если ты меня не любишь... И не хочешь любить... — пауза, тяжелый вздох. — Уходи из моей жизни, уходи из моих снов... Я дам тебе душу... только в обмен на твою...

Голова Лукаса слегка кружилась. Анамаорэ любят любить.

Лукас – особенно.

Если что пойдет не так, он переиграет.

С Тамико в сердце — тем более. А сейчас ему хорошо-хорошо.

И Маю хорошо.

Маю обмякла в его руках теплым комочком.

Лукас мог бы ее полюбить.

Пусть не с первого взгляда, какая разница.

***

Магнус заметил:

— Ты проводишь с Лукасом на порядки меньше времени, Тамико. Ему лучше?

— Мааагнус!

— А что, я изображаю ревность, — Магнус рассмеялся, зубы белые-белые.

Какой же он ненаглядный, как Тамико хотелось нежить его.

Неустанно, непрестанно.

— Да, Лукасу лучше, и я чувствую себя свободнее.

— Меня это очень радует. Когда помогаешь другим, помогаешь себе.

Тамико согласилась:

— Правда...

***

Эрик снова пришел к Магнусу поговорить.

— Слушай. Маг, я что-то не пойму, у Тамико отношения с тобой или все же с Лукасом? Она все время вьется с ним рядом, устраивает его личную жизнь и очень бойко его защищает. Ты хоть в курсе или слепой?

— Эрик, сладкий, ты своего брата любишь? Наконец, Лукас нашел свою родственную душу, с чего бы мне мешать им? К тому же если запретить этой паре упрямцев видеться, они все силы к общению приложат. Знаешь, преодоление препятствий и все такое. Общество против, а они друг у друга одни. Ты же знаешь это сам, Эрик.

Магнус тоже мягко намекал о ситуации Эрика с Джунко, и Эрик не нашел, что ему ответить.

Стоять вдвоем против мира было тяжело. И хотя это реально сближало, Эрик все чаще ощущал щемящую грусть.

Магнус выглядел нарочито загадочным — видно было, как ему хочется, чтобы Тамико начала его расспрашивать.

Тамико подошла, шурша платьем.

— Ну?

— Ты готова стать мамой, любимая?

Вопрос донельзя ошарашил Тамико.

— Чтооо?!

— Честность твое все. Обожаю тебя!

Тамико пристально-недоверчиво посмотрела на Мага.

— А ты что, уже готов? Желаешь? — в ее голосе появилась неуверенность. — До Церемонии нельзя же...

— Я-то нет, а вот Лукас... Когда нельзя, но ооочень хочется...

Обсуждать отношения с Лукасом с Магнусом Тамико не хотела абсолютно.

— Издеваешься?

— Ни в коем разе. Может, он и найдет себе подругу из наших, но я мало в это верю. Скорее, какая-то человеческая девушка завладеет его душой.

— Намекаешь, что Лукас захочет сделать ее анамаорэ?

Магнус мило улыбнулся.

— Ага. И ему потребуется некто второй... кто примет опекунские обязательства.

— Я думала, ты ему опять поможешь?

Лед в голосе Магнуса резанул слух Тамико. Она даже замерла.

— Тамико, я закончил все личные отношения с Лукасом. Ради твоего счастья я оставил его в покое, но Лукас мой враг. Имей в виду.

— Ты... Ты настолько меня любишь?

— Да, и я всегда говорил это. Но Лукаса — нет. Лукаса я совсем не люблю. Я могу притворяться доброжелательным и соблюдать формальности, но мы с ним знаем, что это — игра. Фактически жизнь Лукаса в твоих руках.

— Хочешь убить его? — Тамико начал бить озноб. Только ей показалось, что ее мир обрел равновесие, оказалось, что все равновесие – это иллюзия над пропастью.

Магнус отрезал:

— Если я его убью, он родится опять. Я хочу сделать его несчастным навсегда. Но, повторяю, Тамико, это мое личное желание. Не мания и не одержимость. Я могу ждать с осуществлением этого желания сколько угодно долго. Буквально, пока ты питаешь к Лукасу добрые чувства. Потому что ты для меня первичнее моей мести.

Тамико, она такая еще юная.

Носится с Лукасом, как с дорогой игрушкой.

А Лукас не тот, кому женщинам стоит доверять до точки.

Хотя пусть он любит Тамико. Пока он ее любит, сам защищает Тамико от себя.

***

Свет ночника уютно падал на их кровать.

Камилла лежала под одеялом, устроившись на плече у любимого.

У них был еще один вечер чтения вслух — как-то Камилла из любопытства разбирала вещи Такео и нашла потертую толстую книгу сказок народов мира.