Что же сказать Лалии, что сделать, как вести себя с ней?

Как быть с Маю?

Вернее, понятно, как быть с Маю, ситуация штатная: завоевать одну девушку и по возможности сгладить прощание с другой, но девушки очень разные. Малышка такая славная, весьма необычная...

С Тамико Маю подружилась, братья за нее...

Расставаться с Маю Лукасу не хотелось — не как с женщиной, а как с личностью...

Нда...

Почему у него не бывает легко и просто?

Хотя...

Была та, с кем Лукас мог расслабиться. С кем он ощущал себя уютно и душевно.

Она наверняка посоветовала бы что-то дельное.

***

Увидев Лукаса, Тамико поразилась: царевич осунулся, глаза лихорадочно блестят, вид перевозбужденный.

— Лу???!!!

— Лалия...

Лукас передал Тамико весь разговор с Кэйли мыслеобразом.

Несколько минут Тамико молчала. Приходила в себя.

— Боги, Лу... Неужели так бывает?!

— Бывает, Тами, как видишь...Я больше думать ни о чем не могу...

— Понимаю... Ох... — Тамико вскочила и начала мерить комнату шагами, точно так же, как делал Магнус, когда нервничал.

— Тами, только не говори, что тебе нечего мне посоветовать. Я настолько растерян... Все мысли кончились!

— Так ее любишь?

— Любил. Очень. Прости... — Лукас осекся. — Я дебил и заставляю тебя ревновать?

Тамико удовлетворенно улыбнулась и села обратно на диван.

— Ничего страшного. Продолжай.

— Я закопал те чувства глубоко-глубоко... Думал, что все кончено... Я отказался от них. Я абсолютно не жалею обо всех своих последующих женщинах, — Лукас привлек к себе Тамико и погладил. — Но... Не то, чтобы Лалия по всем пунктам лучше других...

Тамико протестующе взмахнула рукой.

— Лу, не надо рассуждать и оправдываться, или бояться меня обидеть. Ты сегодня такой псих, что я все перенесу стойко. Лалия, она...

Лукас кивнул.

— Я, наверное, все еще люблю ее. Просто люблю и точка.

Тамико подытожила:

— Понимаю. Просто ее любишь. Настолько любишь, что переносишь заботу о ней на меня сейчас...

Лукас горестно заметил:

— Нда... Обычно я настолько не заботлив с тобой, что Лалия — контраст? Нет, Тами. Тебя я люблю тоже. Тебя — всегда.

— Нет, что ты! — Тамико растрепала его черные волосы, — Зарастаешь, гривушка буйная. Я не это имела в виду!

Лукас капризно посмотрел на Тамико. Капризно и одновременно беспомощно. Сейчас он не внушал Тамико и тени опасности.

— Тааами! По-мо-ги! Что мне ей сказать при встрече? Как повести себя с ней, а? Я же все провалю, и она меня пошлет!

— Хорошо. Помогу. Рассказывай, какая она была по характеру. Значимые черты.

Лукас лег Тамико на колени, и она начала перебирать и гладить его слегка волнистые на концах черные волосы.

— Ммм. Лалия была гордая. Решительная, но не своевольная. Это уравновешивалось ее душевной ранимостью и нежностью... Вот и не вынесла потому: из-за гордости, хотя из-за чувствительности тоже. Лалия умела любить целиком...

— Она была ревнивая? — Тамико взглянула подозрительно, Лукас улыбнулся.

— Нет, это не бросалась в глаза. Она знала, что она лучшая. Гордая, понимаешь?

— Хорошо. Лу, скажи мне, почему ты ее оставил?

Лукас вздохнул.

— Я уже говорил. Мне хотелось больше опыта. Я подумал, что не всех еще познал и, возможно, кого-то я полюблю сильнее… И скорее всего был прав. Ведь я встретил тебя.

Тамико мягко улыбнулась.

— Отлично. А скажи мне, Лу... Лалия любила новый опыт, эксперименты? — Тамико смотрела на Лукаса внимательно, говорила уверенно, и постепенно расслабленность начала возвращаться к Лукасу вместе с его цветущим внешним видом.

— Не так, чтобы очень, но она не отказывалась от нового, когда оно приходило к ней... Ты что-то вырисовываешь?

Тамико кивнула.

— Да. А как она разбиралась в чувствах?

Лукас прикинул.

— Не так, чтоб плохо... Потому Лалия и поверила в мою решимость набираться опыта...

— Прекрасно, Лу. В любом случае, Кэйли же сказала, что сама обо всем позаботится. Косяка не будет. Расслабься.

Лукас погрустнел.

— Я не хочу магических вмешательств в жизнь Лалии. Ей и так хватило. А Кэйли безумно опасна, она просто слишком часто улыбается.

— Ладно, все равно все будет хорошо. Если Лалия когда-то умела любить, то наверняка умеет и сейчас... Значит, так...

И Тамико подробно рассказала, как по ее мнению Лукасу стоило держаться с Лалией.

Когда Тамико закончила, Лукас ощущал себя намного лучше. Настолько, что поделился с Тамико особой энергией — благодатью.

И вроде бы все складывалось гладко, но...

— Знаешь, что меня еще тревожит?

Тамико сняла с языка.

— Маю?

— Как мне сказать обо всем ей?

Тамико успокоила:

— Ты пока не думай, я сама займусь этим.

Оливер хотел следить за Анелей.

За каждым ее шагом, за любой ее улыбкой, обращенной к другим.

Он чувствовал, что вот-вот придется брать отпуск за свой счет — в таком режиме он просто не сможет работать, пусть Каиса потом и не возьмет его обратно.

Оливер наблюдал за всеми городскими контактами Анели — ведь у анамаорэ отслеживать ее не мог.

Какой-то загорелый блондин из новоприбывших в Город. Анеля улыбнулась блондину, взглянула на него искоса, проворковала что-то, и тот обрадовался, приосанился.

Анеля не знала, что Оливер наблюдает за ней, или намеренно его дразнила?

Его демоны рвались наружу.

Раз девчонка, которую Оливер безумно желает, издевается, он помучает ее в ответ.

Если, конечно, Анеле не все равно.

Тогда только водка, много водки.

***

Анеля прибежала цветущая, сияющая — после расставания Оливера с Нанами они стали встречаться наяву в его квартире.

Анеля остановилась на пороге комнаты в изумлении. Оливер развалился на диване, а на экране телевизора крутился клип: полногрудые загорелые блондинки, полная ее противоположность.

Оливер лениво повернул голову Анеле навстречу.

— А, это ты? Привет!

Привет?! Анеля метнулась к дивану молнией.

Пощечина, звонкая, оглушающая.

Взгляд Оливера, полный ненависти.

Анеля испугалась и отпрянула. Но не успела — Оливер грубо схватил ее за запястья.

Не только Оливер ходил исцарапанным — все тело Анели покрывали бы синяки, не будь она анамаорэ.

Оливер схватил и рванул Анелю на себя, она упала ему на грудь.

Скатились на пол. Оливер сверху, подмяв под себя Анелю.

Она зашипела:

— Пусти, пусти меня сейчас же, иначе ТЕБЕ будет больно.

Взгляд изумрудных глаз прожег ее насквозь.

— Ты флиртуешь с кем попало, а мне нельзя смотреть телевизор?!

Он укусил ее ладошку, отвесившую ему пощечину.

Анеля вырвала ладонь, чтобы тут же стиснуть Оливера изо всех сил. Впиваясь в него ногтями, и так прижатая к полу, Анеля еще теснее вжалась в Оливера и обхватила его ногами.

— Ты мой! Мой! Мой! Не смей!!!

Где ее игривость, где ее легкость?

Где его сдержанность, где его отрешенность?

Страсть, невероятно плотная, почти осязаемая.

Двое, потерявшиеся в ее пучине.

***

Жара сводила с ума, и горожане много времени проводили, купаясь в местных водоемах или загорая.

Маю берегла свою белейшую кожу, но из воды почти не вылезала. Тамико застала Маю на реке.

— Маю, пойдем посидим в тени? Разговор есть. Я устрою хорошую теплую тень, тебе не надует, — Тамико подмигнула.

Маю улыбнулась и пропела:

— Как хорошооо быть волшебницей!

— Да, мне очень нравится! Скажи, а ты Лукаса любишь?

Маю зябко поежилась, ее салатный купальник в белый горошек еще не высох.

— Опять? Тами, да что ж такое-то?

— Это останется между нами, никаких репрессий. Я уже люблю не только его, но и тебя тоже. Вот, переодевайся и угощайся.

Тамико ловко соорудила навес, махровые халаты и гору фруктов на подносе, сделав завесу от любопытных глаз. Маю последовала ее приглашению.